Всемирно-историческое значение Великой Отечественной войны.

Великая Отечественная война советского народа, закончившаяся разгромом фашистской Германии и милитаристской Японии, явилась поворотным моментом в истории человечества. «Результаты и последствия побед Красной Армии,— говорит товарищ Сталин,— далеко вышли за пределы советско-германского фронта, изменили всё дальнейшее течение мировой войны и приобрели крупное международное значение» (Ст а л и н , О Великой Отечественной войне Советского Союза, изд. 5, Госполитиздат, стр. 121).

Ни одна капиталистическая страна, ни одна армия не могла бы выдержать такого натиска вооружённых до зубов, озверелых фашистских полчищ, какой не только выдержали, но и преодолели великий Советский Союз и его героическая Советская Армия. В этом сказалась несокрушимая мощь страны социализма, рождённой Великой Октябрьской социалистической революцией и выросшей в годы сталинских пятилеток.

Победа советского народа над сильнейшим империалистическим хищником наглядно показала всему миру огромные преимущества социалистической системы перед капиталистической, явилась одним из важнейших итогов борьбы двух систем, на которые раскололся мир в результате первой в мире победоносной пролетарской революции.

Читать далее...

Начавшийся в конце XIX — начале XX в. в Западной Европе экономический кризис вскоре распространился и на Россию.

Производство стало сильно сокращаться, особенно в металлургии и в топливной промышленности: выплавка чугуна, например, сократилась с 1900 по 1902 г. на 16%. Кризис с особой силой ударил по наиболее капиталистически развитым районам (Донбасс и др.), где закрылось до 3 тыс. предприятий. Железнодорожное строительство резко сократилось. В 1895—1900 гг. ежегодно строилось более 3 тыс. вёрст железнодорожных путей, а в 1903 г. было построено всего 453 версты.

Кризис выдерживали только наиболее мощные предприятия. В эти годы при руководящем участии иностранного финансового капитала в России были созданы крупнейшие организации монополистического капитала. В 1902 г. был основан синдикат «Продамет» — общество для продажи изделий металлургических заводов, сосредоточившее контроль над 80% всей металлургической промышленности России. В нефтяной промышленности господствовали две монополистические группы — «Бр. Нобель» и Ротшильда. В это же время образовался и ниточный синдикат всего из двух фирм, которые монопольно владели русским рынком. В 1904 г. был организован синдикат «Продвагон», монополизировавший почти всю продажу вагонов в России.

Иностранные банки скупали значительно упавшие в цене во время кризиса акции русских предприятий и банков и, таким образом, приобретали эти предприятия в собственность. Это ещё более усиливало зависимость русского капитализма от западноевропейского империализма.
 

Читать далее...

В конце XIX — начале XX в. капитализм окончательно перерос в высшую и последнюю стадию своего развития — империализм. При империализме максимально развивается концентрация производства, т. е. производство сосредоточивается во всё более крупных предприятиях за счёт вытеснения и поглощения мелких предприятий. Капиталисты вступают в соглашения между собой относительно производства и сбыта товаров. Происходит смена капиталистической свободной конкуренции господством монополий.

Это даёт возможность устанавливать высокие цены на товары и получать сверхприбыли. Но «...монополии,— писал В. И. Ленин,— вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов» (Ле н и н, Соч., т. 22, стр. 253).

В то же время происходит концентрация банков и централизация капиталов, т. е. в немногих банках сосредоточивается значительная часть капиталов. Банки из скромных посредников при обмене превращаются во всесильных монополистов. Банки используют свои огромные капиталы для того, чтобы овладеть промышленностью: они диктуют политику цен и господствуют над рынками сбыта и источниками сырья. Происходит сращивание банкового капитала с промышленным. В. И. Ленин называл эту новую форму капитала финансовым капиталом. В содержании этого понятия Ленин отмечал три важнейших момента: «Концентрация производства; монополии, вырастающие из нее; слияние или сращивание банков с промышленностью — вот история возникновения финансового капитала и содержание этого понятия» (Ле н и н , Соч., т. 22, стр. 214).

При монополистическом капитализме вывоз капитала преобладает над вывозом товаров. Необходимость вывоза капитала объясняется тем, что в некоторых странах «избыточный» капитал, не находя уже прибыльного помещения внутри своей страны, устремляется в другие страны. Это приводит к экономическому и Политическому закабалению отсталых стран, к борьбе за новые источники сырья, за новые территории. Но к XX в. раздел мира был завершён. В новую эпоху между империалистическими державами разгорелась борьба за передел мира или, в конечном счёте, за мировое господство.

Читать далее...

Время от времени и все чаще обстоятельства понуждают русского писателя напоминать соотечественникам своим некоторые неоспоримые, азбучные истины.
Это очень трудная обязанность - мучительно неловко говорить взрослым и грамотным людям:
- Господа! Нужно быть человечными, человечность не только красива, но и полезна для вас. Нужно быть справедливыми, справедливость - основа культуры. Необходимо заботиться об усвоении идей права и гражданской свободы, - полезность усвоения идей этих наглядно доказана высотою культуры западно-европейских стран, например, Англии.
Необходимо также развивать в себе нравственную чистоплотность, воспитать чувство брезгливости к проявлениям в человеке начала зоологического; одним из таких проявлений является унижающая человека вражда к людям иных племен.
Ненависть к еврею - явление звериное, зоологическое, с ним нужно деятельно бороться в интересах скорейшего роста социальных чувств, социальной культуры.
Евреи - люди такие же, как и все, и - как все люди - евреи должны быть свободны.
Человек, исполняющий все обязанности гражданина, тем самым заслужил, чтобы за ним были признаны и все права гражданина.
Каждый человек имеет право применять свою энергию во всех отраслях труда, на всех поприщах культуры и чем шире границы личной и общественной деятельности, тем более выигрывает жизнь страны в силе и красоте.
Есть и еще целый ряд столь же простых истин, которые давно должны бы войти в плоть и кровь русского общества, а все еще не вошли, не входят.
Повторяю: это очень тяжелое дело - становиться в позицию проповедника социальных приличий и убеждать людей: нехорошо, недостойно вас жить такой грязной, небрежной, азиатской жизнью - умойтесь!
И при всей любви к людям, при всей жалости к ним порою застываешь в холодном отчаянии, и уже с ненавистью думается: где же эта прославленная широкая, красивая русская душа? Так много говорили и говорят о ней, но где же, в чем действительно проявляется ее ширь, ее мощь, красота? И не потому ли широка душа эта, что совершенно бесформенна? Может быть, именно благодаря бесформенности ее все мы так легко поддаемся внешним давлениям, столь быстро и неузнавемо искажающим нас?
Мы добродушны, как сами же говорим про себя. Но когда присмотришься к русскому добродушию, видишь его очень похожим на азиатское безразличие.
Одно из наиболее тяжких преступлений человека - равнодушие, невнимание к судьбе ближнего своего; это равнодушие особенно свойственно нам.
Позорное для русской культуры положение евреев на Руси - это тоже результат нашей небрежности к самим себе, нашего равнодушия к строгим и справедливым запросам жизни.

Читать далее...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

    Глава 1. КАНДИДАТ В НАПОЛЕОНЫ

    — Не брызгайте мне на платье, Штирнер! Вы не умеете грести.

    — Ну конечно! Женщины, отправляясь кататься на лодке, имеют обыкновение надевать платье из такой материи, на которой брызги воды оставляют неизгладимые пятна.

    — Эту остроту вы позаимствовали у Джерома Джерома, из его повести «Трое в лодке»?

    — Вы очень начитанны, фрейлейн. Я не виноват в том, что это наблюдение Джером сделал раньше меня. Истина остается истиной, хотя бы в лодке ехало и не четверо, а пятеро.

    — Нас только четверо! — отозвалась со своей скамьи Эмма Фит.

    — Прекрасная, златокудрая кукла, — ответил Штирнер, — четвертым пассажиром в лодке Джерома была собака; первым в нашей лодке является мой Фальк…

    — Почему первым?

    — Потому что он гениален Фальк! Подай носовой платок фрейлейн Фит, — видишь, она уронила его.

    Фальк, красивый белый сеттер, ловко прыгнул и подал платок.

    Все засмеялись.

    — Вот видите! — самодовольно сказал Штирнер — Фрейлейн Глюк, выходите за меня замуж! Мы откроем с вами бродячий собачий цирк. Я в рыжем парике клоуна стану показывать чудеса дрессировки, а вы будете сидеть у кассы. Только представьте себе эту идиллию: публика валит к нам валом, собаки танцуют, в кассе шелестят деньги… А после сеанса мы пируем за столом в обществе прелестнейших преданнейших четвероногих друзей. Великолепно! Это гораздо веселее, чем работать у Карла Готлиба.

Читать далее...

    I. ОКАЯННЫЙ КРАЙ

    «Окаянный край!» — так писатель В. Г. Короленко назвал Туруханский край. Но название это вполне приложимо и к Якутии. Печальная тощая растительность: в местах, защищённых от ветра, — хилые кедры, тополь да корявые берёзки; дальше к северу — как будто скрюченный болезнью кустарник, ползучая берёза, стелющаяся по земле ольха, вереск; ещё дальше — болота и мхи. Когда глядишь на эти хилые, пришибленные деревья и кустарники, бессильно льнущие к земле, кажется, будто несчастные растения хотят уйти в глубину, скрыться от леденящих ветров, не видеть этого «окаянного края», куда закинула их злая судьба. И если бы их воля, они вытащили бы из мёрзлой земли свои корявые корни и поползли бы туда, на юг, где благодетельное солнце, тепло и ласковый ветер… Но деревья принуждены умирать там, где они родились; всё, что они могут сделать, — это пригнуться ниже под ударами ветра судьбы и ждать своей участи.

    Не таков человек: он сам выбирает свой путь и свою участь, оставляет солнце, тепло и уют и идёт, влекомый стремлением к борьбе, в неведомые, негостеприимные страны, чтобы победить природу или сложить свои кости рядом с хилой, корявой берёзой на холодной земле…

Читать далее...

Лагин Л.

Майор Велл Эндъю

его наблюдения, переживания, мысли, надежды и далеко идущие планы, записанные им в течение последних пятнадцати дней его жизни

 

Марсиане в романе это монополии на Земле, их власть - просто власть монополий, питающихся человеческой кровью.... Война миров просто война между миром капитала и труда

Империализм, как монополистический капитализм несет гибель человечеству

Справедливость требует отметить, что марсиане (то есть не все монополии) не делали себе матрацев из волос своих жертв, абажуров – из их кожи, мыла – из их жира. – Л. Л.

отрывок из романа

Лично я склонен видеть в появлении на нашей старой планете марсиан нечто в высшей степени ободряющее. Больше того, я почти уверен, что при известной гибкости и такте возможно подлинно плодотворное объединение Британии и марсиан в единое государство, в некое в конечном счете глубоко конструктивное и гармоническое целое. Конечно, ценой некоторых взаимных уступок в дальнейшем, а пока что за счет всех возможных уступок с нашей стороны. Вместе с марсианами пусть и в качестве их младшего партнера – мы будем силой, которая в несколько месяцев подчинит себе все человечество.

Основания?

Первое. Было бы неразумно и катастрофично не понимать, что марсиане никогда и ни за что не откажутся от обязательств, которые они имеют по отношению к Англии и всему земному шару.

Читать далее...

Империализм господствует на Земле. Иначе можно назвать его монополистический капитализм. Миром правит горстка крупнейших монополий, или вернее их капитал. Они находятся в непрерывной конкурентной борьбе, постоянно делят и переделивают, давно поделенный мир. Идет непрерывная война между ними, то одна то другая страны вспыхивают, как факелы - Афганистан, Ирак, Югославия, Ливия, сегодня горят Украина и Сирия. Но это тодько известные всем страны, а в скольких идет тихая война и гибнут мирные жители, женщины, дети, старики...

Капитализм - это война, а империализм уже жить не может без войн. Доказательство тому чудовищная гонка вооружений. Военная промышленность - единственная отрасль, где еще существует хоть какой-то научный прогресс.

Вместе со знаменитым писателем приглашаем вас познакомиться с империализмом, лицом к лицу

Атавия - имеется в виду американский империализм - США

Проксима – слово астрономическое, означает «ближайшая»; так астрономы называют ближайшую к нам звезду любого созвездия; например, Проксима Центавра, то есть ближайшая к нам звезда из созвездия Центавра, и т. п.

...Собственно говоря, уже предыдущий год не обещал им ничего хорошего: политики крупнейших стран трижды встречались на специальных конференциях, породивших и укрепивших в человечестве надежды на спокойную жизнь. Было доказано и торжественно признано, что атомная и водородная бомбы – это не тигр, с которого, раз на него севши, уже нельзя слезть.

Министры и президенты возвращались с этих совещаний, потрясаемые ликованием и благодарностью своих народов, но тем, кто хотел войны, все еще казалось, что все это временно, что их народы можно будет запугать, переубедить и тогда все пойдет по-прежнему.

Читать далее...

Когда я проснулась, в комнату сочился мутно-желтый свет зари. Наступали вторые сутки чикагской резни. Я опять ползком добралась до витрины. Густая пелена дыма, местами прорезанная багровыми вспышками огня, застилала небо. По противоположному тротуару брел, спотыкаясь, какой-то несчастный раб; одну руку он крепко прижимал к боку, по тротуару вился за ним кровавый след. Глазами, в которых застыл ужас, он боязливо водил по сторонам. На мгновение взгляд его встретился с моим, и я прочла в нем немую жалобу раненного и загнанного животного. Он увидел меня, но между нами не протянулась нить взаимного понимания, верно, ничто во мне не сулило ему дружеского участия. Он еще больше съежился и заковылял прочь. Ему неоткуда было ждать помощи во всем божьем мире. В грандиозной облаве на рабов, которую устроили его хозяева, он был презренным илотом, не больше. Все, на что он надеялся и чего искал, была нора, куда, подобно раненому животному, он мог бы забиться. Резкие звонки кареты скорой помощи, показавшейся из-за угла, заставили его вздрогнуть. Кареты были не для таких, как он. Со страдальческим стоном поспешил он в ближайший подъезд, потом снова вышел и понуро поплелся дальше.

Я опять прилегла на попоны и еще с час провела в ожидании Гартуэйта. Головная боль не проходила, напротив — она усиливалась с каждой минутой. Только с трудом могла я открыть глаза и сосредоточиться на каком-нибудь предмете. Но и открыть их и смотреть было невыразимо мучительно. В висках стучало. Шатаясь от слабости, я вылезла в витрину и побрела наугад, бессознательно стремясь выбраться из района кровавой бойни. С этой минуты я воспринимала все как в кошмарном сне, и те воспоминания, которые сохранились у меня о дальнейших событиях, подобны воспоминаниям о кошмаре. Многое навсегда врезалось мне в память, но это только отрывочные картины на фоне густой тьмы. Что происходило в эти минуты полного забвения, я не знаю — и не узнаю никогда.

Читать далее...

И тем не менее жизнь в стране шла своим чередом. Люди продолжали трудиться на полях и в недрах земли. Но теперь они были рабами. Ведущие отрасли промышленности процветали. Рабочие, члены привилегированной касты, жили припеваючи, усердно трудились. Впервые после неурядиц промышленной войны они вкусили мир. Кончился вечный страх перед безработицей, кончились стачки, локауты, гонения на профсоюзы. Они жили в удобных домах, в специально для них построенных уютных поселках, которые казались им сущим раем по сравнению с трущобами и грязными гетто, где они раньше ютились. Теперь они лучше питались, меньше работали, чаще отдыхали, в их обиходе появились новые интересы и развлечения. О своих братьях и сестрах, гонимых париях, злосчастных обитателях бездны, они и думать забыли. В человеческом обществе начиналась новая эра — эра эгоизма. И все же это было верно лишь до известной степени. Рабочие касты были густо прослоены нашими сторонниками, людьми, для которых шкурнические интересы не заслоняли идеалов свободы и братства.

Другим важным учреждением, принявшим устойчивую форму и работавшим без заминки, была армия наемников. Она возникла из старой регулярной армии и насчитывала миллион солдат, помимо колониальных войск. Наемники были особым сословием. Они жили в специально отведенных им городах, которыми сами управляли, и пользовались множеством других привилегий. Немалая доля чудовищных прибылей Железной пяты уходила на их содержание. Утрачивая постепенно всякую связь с народом, они вырабатывали свое классовое самосознание, свою классовую мораль. Но и среди них было множество наших приверженцевnote 116К концу существования Железной пяты наемники стали влиятельной силой. В борьбе между рабочими кастами и олигархией, в непрестанной смене интриг и заговоров они играли роль третьей стороны, бросая свой меч то на ту, то на эту чашу весов..

Надо сказать, что и олигархи прошли некий путь развития, столь же примечательный, сколь и неожиданный. Они создали у себя жесткую классовую дисциплину. У всех у них были общественные обязанности, которые строго выполнялись. Вывелась порода богатых бездельников. Каждый олигарх по мере своих сил содействовал укреплению объединенной мощи олигархии. Они занимали командные посты в армии и промышленности, овладевали техническими знаниями и становились дельными, а подчас и выдающимися инженерами. Они заполняли многочисленные государственные должности, служили в колониях, десятками тысяч работали в тайной полиции. Их в обязательном порядке обучали богословию, естествознанию и другим наукам, прививали им вкус к литературе и искусствам. И во всех этих областях они выполняли важнейшую для себя задачу — внушать всей нации идеи, способствующие увековечению олигархии.

Читать далее...