Б. Иофан

Академик архитектуры

☆

СТАЛИН И ДВОРЕЦ СОВЕТОВ

Шел 1931 год. Храм Христа - спасителя еще стоял посредине огромной площади у Москва-реки. Большой и грузный, сверкающий своей позолоченной головой, похожий одновременно на кулич и на самовар, он давил на окружающие его дома и на сознание людей своей казенной, сухой, бездушной архитектурой, отражая собою бездарный строй российского самодержавия и его ≪высокопоставленных≫ строителей, создавших это помещичье-купеческое капище.

Вопрос о том, где будет построен Дворец советов, был тогда еще не ясен. Существовало много различных предложений. Одни предлагали построить Дворец советов в Охотном ряду (на месте, где сейчас сооружен Дом Комитетов СНК), другие — на месте, где сейчас построена гостиница ≪Москва≫. Среди прочих предложений было предложение построить Дворец советов на площади храма Христа-спасителя. Совет строительства, возглавляемый В. М. Молотовым, совместно с группой архитекторов обсуждал этог вопрос. На заседании присутствовал товарищ Сталин.

Храм занимал середину будущей строительной площадки, и сначала это невольно влияло на характер наших разговоров: появлялись исторические параллели, всевозможные сопоставления. Говорили, что пролетарская революция смело заносит руку над этим грузным архитектурным сооружением, как бы символизирующим силу и вкусы господ старой Москвы. Кто-то сказал о глубоком антирелигиозном смысле того, что мы сейчас сносим самый большой московский храм. Товарищ Сталин, все время внимательно слушавший выступавших, обратился к присутствовавшим архитекторам с вопросом, а разместится ли проектируемый Дворец советов на площади.

До этого храм и его площадь многим казались огромными. Но этим вопросом товарищ Сталин сразу дал реальное ощущение грандиозности размеров проектируемого здания и второстепенного значения тех ≪проблем≫, связанных с храмом, которые волновали огромное большинство архитекторов. Мы еще оглядывались в прошлое, — он смотрел в будущее.

В ясный, солнечный день, осматривая с членами Совета строительства и группой архитекторов пригодность для Дворца советов площади храма Христа-спасителя, товарищ Сталин подал мысль — обратить главный вход Дворца к Кремлю.

Иосифа Виссарионовича заботил вопрос о правильном распределении людских потоков на будущей площади Дворца. Из всех этих вопросов выяснилась необходимость значительного расширении площади вокруг будущего Дворца.

Эти первые встречи с вождем, связанные с началом строительства Дворца советов, направили мои творческие силы целиком на работу над архитектурным образом Дворца советов. С этими первыми встречами целиком связано начало моей работы над проектом Дворца.

Еще в 1922 году, на I съезде советов, собравшемся в Москве, товарищ Сталин сказал в своем историческом докладе о декларации и договоре между союзными республиками:

≪Нас, коммунистов, часто ругают, утверждая, что мы не способны строить. Пусть история Советской власти за пять лет послужит доказательством того, что коммунисты умеют также и строить. Пусть сегодняшний съезд советов, призванный утвердить декларацию и договор о Союзе Республик, принятые вчера конференцией полномочных делегаций, пусть этот Союзный съезд покажет всем тем, кто еще не потерял способность понимать, что коммунисты умеют так же хорошо строить новое, как они умеют хорошо разрушать старое≫.

И съезд по этому докладу принял решение: ≪...в ознаменование создания нового Союзного государства... основать в Москве, как столице Союза, Дом Союза Советских Социалистических Республик≫.

И когда грандиозные успехи, достигнутые Союзным социалистическим государством, позволили приступить к осуществлению исторического решения об основании Дворца советов, товарищ Сталин был не только инициатором и вдохновителем этого дела. В этот день на площади он своими простыми, деловыми вопросами вернул нас к грандиознейшей задаче, стоявшей перед нами, как бы напомнил нам о размерах будущего Дворца народов, размерах, которые должны соответствовать идее Дворца.

Храма, который еще кичливо высился на площади, уже как бы не существовало. Дворец советов, который только еще в виде неясных замыслов реял в мечтаниях его будущих создателей, был уже реальностью, которая осуществится за то время, которое необходимо для его сооружения, и на том пространстве, которое было перед нами в тот знаменательный солнечный день 1931 года.

☆

Сооружение Дворца советов потребовало невиданного размаха работ, проходивших под непосредственным руководством председателя Совета строительства Вячеслава Михайловича Молотова: архитектурные конкурсы, инженерные проекты, сметы, геологические изыскания на месте будущей строительной площадки. Высококвалифицированные специалисты на подготовительной стадии были заняты еще не существовавшим зданием.

На этой стадии работы мы, архитекторы, участвовавшие в конкурсах на проекты Дворца советов, искали архитектурный образ Дворца нового типа — Дворца народов.

Эти искания пошли в основном по двум направлениям, если оставить в стороне некоторые проекты, представлявшие собой различного рода формалистические измышления, не отвечавшие идее Дворца.

Одному течению Дворец советов представлялся громадным, быть может, даже невиданно громадным зданием обычного дворцового типа, внутри которого один за другим должны были следовать залы —невиданного размера и роскоши анфилада зал. Однако, как бы ни были велики эти залы, они не должны были выделяться в объемах и очертаниях самого Дворца — внешность Дворца должна была представлять собой прямоугольные фасады, с равными рядами пролетов, которые перемежаются одним или несколькими величественными входами. Какой высокой степени художественности ни достигло бы оформление фасадов, как бы ни были грандиозны размеры здания, — все равно, оно по своему типу воспроизводило бы дворцы прошлых эпох.

Второе течение считало нужным при проектировке Дворца исходить из того требования первой программы конкурса, согласно которому основными помещениями Дворца советов должны быть два зала: один — на 15 тысяч, а впоследствии на 20 тысяч мест, а другой — на 6 тысяч мест. Все прочие помещения Дворца советов должны были группироваться вокруг этих двух залов, и потому как в объеме будущего Дворца, так и в общих очертаниях его эти два зала получали внешнее выражение. Это вместе с заданием Совета строительства о высотной композиции Дворца приводило прежде всего к тому, что сторонниками этого течении Дворец решался как общественное здание высотного типа, в отличие от сторонников первого течения, которые решали Дворец, как приземистое, замкнутое, как бы стелющееся по земле здание.

Товарищ Сталии поддержал точку зрения представителей второго течения. Но он этим не только решил наш спор — он помог нам понять нашу же точку зрения, как точку зрения социалистического новаторства, он осветил перед нами путь дальнейших исканий. Выразив в объеме и в размерах Дворца советов невиданной величины залы народных собраний, мы должны были в архитектурных формах рельефно выразить самое назначение Дворца советов, его демократичность, его назначение служить широким трудящимся массам, а этим непосредственно выражалась ведущая идея всего здания — победа социализма, победа мощной и многонациональной советской демократии в нашей стране. Намечался новый путь в архитектуре, и в одном из постановлений Совета строительства нам всем было прямо указано, что ≪преобладающую во многих проектах приземистость зданий необходимо преодолеть смелой высотной композицией сооружения≫.

Как и во всех областях строительства социализма, наш вождь указывал нам, советским архитекторам, путь смелого дерзания, путь новаторства, путь искания нового типа высотных сооружений.

Указания товарища Сталина нашли также свое выражение в следующем постановлении Совета строительства, дающем направление дальнейшим поискам архитекторов и зовущем их ≪к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры, одновременно опираясь на достижения современной архитектурно-строительной техники≫. В основу архитектурного решения Дворца советов должны были лечь: ≪монументальность, простота, цельность и изящество архитектурного оформления Дворца советов, долженствующего отразить величие нашей социалистической стройки≫.

☆

До 1933 года, до конца третьего и последнего тура конкурса, мне представлялось, что высотная часть Дворца будет завершена двадцатиметровой статуей рабочего. Принимая мой проект в основу, Совет строительства предложил завершить здание статуей Ленина, высота которой сначала предполагалась в 50 — 75 метров.

Это решение с еще большей ясностью поставило перед архитекторами — участниками дальнейшей работы над Дворцом (В. Г. Гельфрейх, Б. М. Иофан и В. А. Щуко) необходимость трактовки Дворца, как высотного сооружения нового типа.

Работа над проектом разгорелась с новой силой; возникали различные идеи и предложения, как архитектурно разрешить поставленную перед нами задачу, как увенчать скульптурой В. И. Ленина в 50 — 75 метров высотой грандиозное сооружение, каким является Дворец советов.

На рассмотрение Совета строительства и товарища Сталина оыл представлен целый ряд набросков, из коих основными были два решения.

Первым решением предлагалось значительно повысить в проекте, принятом в основу, высотную часть Дворца (оставив ее круглой) и установить скульптуру по вертикальной оси сооружения; по второму решению Дворец представлял собою прямоугольное здание высотной композиции.

В нашем творческом коллективе на этой почве возникли принципиальные разногласия о правильности того или иного решения.

Иосиф Виссарионович вызвал нас к себе, и мы изложили свои доводы по каждому из предложенных вариантов. Иосиф Виссарионович указал, что прямоугольное решение было бы неправильным н напоминало бы здание обычного типа. В то же время Иосиф Виссарионович согласился с предложенным высотным круглым решением, увеличивавшим высоту Дворца до 415 метров вместо 275, и установкой скульптуры В. И. Ленина по вертикальной оси Дворца советов, а не по продольной, как это было в проекте, принятом в основу.

Иосиф Виссарионович сделал указание, определившее как для архитекторов, так и для скульпторов направление дальнейших творческих исканий. Согласно этому указанию статуя Владимира Ильича должна выражать призыв.

По его же предложению на устоях, расположенных по диагональным диаметрам круглой высотной части и окружающих скульптуру Ленина, будут поставлены четыре скульптурные группы, которые должны отображать идеи Коммунистического Интернационала, выражать идею международной пролетарской солидарности. Глубокое содержание этой задачи дало толчок для дальнейших плодотворнейших поисков.

☆

В 1934 году мы были посланы в США для ознакомления с передовой техникой современного строительства. После возвращения из этой чрезвычайно обогатившей нас поездки некоторые участники ее снова внесли предложение о решении высотной части Дворца прямоугольной формой.

Сторонники прямоугольного решения Дворца считали, что оно по своей архитектуре будет более интересным. Говорилось и о том, что не было примеров сооружения круглого здания такой величины.

Иосиф Виссарионович внимательно нас выслушал и указал, что прямоугольное решение уже отвергалось, что такое решение нас толкнуло бы на американизм, на архитектуру коммерческого характера, чуждую нам. Потом, обратившись к присутствовавшему на совещании видному ннженеру-строителю, Иосиф Виссарионович задал вопрос о технической стороне круглой формы сооружения — возможна ли она? И после того как инженер заявил, что круглая форма со стороны техники сооружения вполне осуществима, Иосиф Виссарионович определенно высказался за круглую форму всего здания, предложив отвергнуть прямоугольное решение.

☆

Силуэт Дворца в основном определился; началось окончательное искание пропорции его. В эскизном проекте высотная часть была решена в виде пяти основных цилиндрических уступов и двух дополнительных. Мы все чувствовали, что силуэт слишком сложен, что он находится в несоответствии со сталинским указанием о монументальности, цельности, простоте и изяществе. Одни из нас предлагали довести количество уступов до трех, другие — до четырех. Товарищ Сталин, выслушав нас и рассмотрев наши предложения, поддержал проект, предполагающий три уступа, как более простой и ясный. В этом виде силуэт Дворца стал лаконичнее, он получил монументальную и простую, легко входящую в сознание и хорошо запоминающуюся форму.

Тут же Иосиф Виссарионович внес существенные изменения и в пропорции нижней части здания. Раньше она по отношению к объему всего здания проектировалась несколько приземистой; этим пытались достичь большей внушительности всего сооружения, если на него глядеть с известного отдаления. Товарищ Сталин предложил нам поднять входную часть. Для миллионов людей, которые будут приходить во Дворец, высокая входная часть будет более открытой и приглашающей.

Благодаря указаниям и советам товарища Сталина и Совета строительства архитектурный образ Дворца советов все более и более вырисовывался и, наконец, принял свой теперешний вид.

Врожденное чутье товарища Сталина в вопросах пропорций очень помогло нам при утверждении размеров скульптуры Ленина. Предельная высота скульптуры но эскизному проекту не должна была превышать 75 метров. Но нам, авторам проекта Дворца, хотелось довести соотношение между зданием и скульптурой до такой пропорции, чтобы скульптура составила примерно четвертую часть всего сооружения, т. е. равнялась примерно 100 метрам. Товарищ Сталин поддержал нас в этом вопросе.

Теперь проект Дворца вместе со скульптурой представляет собой новое явление в архитектуре. Грандиозное общественное здание будет выражением идеи торжества многомиллионной советской демократии, памятником творцу Великой Октябрьской социалистической революции — Владимиру Ильичу Ленину, грандиозная статуя которого будет представлять единое целое вместе с архитектурой; завершая все здание, она будет выражать его идею. Подобное соотношение между этими двумя искусствами, свойственное только эпохам расцвета и в особенности античному обществу и эпохе Возрождения, было утеряно буржуазным искусством, и мы, счастливые художники советской эпохи, вновь—и в какой невиданной грандиозности! — начали находить это соотношение.

☆

Хотя мы, строители Дворца, повседневно в тысяче мелочей чувствовали внимание и заботу товарища Сталина, но видеть нам его приходилось не часто. Да и тогда, когда нам выпадало это счастье, говарищ Сталин не произносил больших речей. Он слушал, и только вопросы, которые он задавал очередному докладчику, обнаруживали остроту и точность его суждений и часто по-новому освещали до этого не ясную нам проблему. Сталинские указания всегда воодушевляли нас и подбадривали в работе. Благодаря необыкновенной ясности и стройности указаний товарища Сталина зачатки новых идей приобретали целостное, единое решение. Очень часто мы, художники, увлеченные деталями, эффектами, разбрасываемся, теряемся среди собственных предложений. Товарищ Сталин, выслушав наше предложение, всегда выберет главное, как бы отшелушит зерно подлинно великого искусства. По этому трудному, но единственно верному пути вел нас товарищ Сталин, и его руководство позволяло нам отбрасывать внешние, увлекательные, поверхностно - эффектные формы и утверждаться в монументальном, простом, внутренне содержательном и высоком по форме искусстве. Примером этому может служить единство идеи наружной архитектуры и скульптуры Дворца.

По совету Иосифа Виссарионовича площадь перед Дворцом посвящена мировым основоположникам социализма и коммунизма с скульптурами Сен-Симона, Фурье, Чернышевского и др. и памятниками Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу. Пилонные группы посвящены теме Коммунистического Интернационала. Весь Дворец завершается скульптурой вождя Великой Октябрьской социалистической революции — В. И. Ленина.

☆

При разработке внутренней архитектуры Дворца мы исходили как из непосредственных указаний товарища Сталина и Совета строительства, так и из духа тех общих требований, которые нам ставил товарищ Сталин. Особое внимание товарищ Сталин уделял Большому залу, как композиционному центру Дворца.

Товарищ Сталин спрашивал нас, возможно ли увеличить количество мест в Большом зале, особо настойчиво подчеркивая, что это необходимо для того, чтобы Дворец был наиболее доступен широким массам. Увеличивая количество мест в Большом зале, мы дошли до вместительности его в 21 тысячу. Изумительное чутье в вопросах архитектурных пропорции товарищ Сталин еще раз проявил, поправив нас при разработке мест президиума в Большом зале. При осмотре проекта Большого зала Иосиф Виссарионович указал нам на то, что по отношению ко всему залу президиум расположен слишком низко, его нужно поднять. Мы выполнили это указание и завершили президиум скульптурной группой — ≪Ленин ведет народы к коммунизму≫, что, подчеркнув величественность и монументальность Большого зала, ярко выразило тему главного зала, посвященного народам СССР.

Руководствуясь наводящими указаниями Иосифа Виссарионовича, мы нашли в Дворце советов выражение темы главного фойе, посвященного Сталинской Конституции. При разработке боковых фойе, из которых одно посвящено героике гражданской войны, а другое — героике строительства социализма, товарищ Сталин посоветовал нам для первого использовать кадры из фильма ≪Ленин в Октябре≫, в котором удачно показано взятие Зимнего дворца, для второго — некоторые кадры из фильма ≪Богатая невеста≫, в котором хорошо передается пафос колхозного труда. В этих указаниях выразилась громадная синтезирующая сила. Скульптура, живопись, кино, даже музыка — все должен вобрать в себя Дворец советов.

В способе построения Дворца и в использовании помещений его должны найти применение все достижения современной техники. В частности товарищ Сталин указал нам на то, что при устройстве освещения Большого зала всякого рода люстры будут противоречить стилю зала. Он указал, что в данном случае люстра является пережитком несовершенной техники прошлого. Было решено пользоваться отраженным светом.

Иосиф Виссарионович принимал участие в выборе материала для облицовки Дворца советов, причем высказал пожелание, чтобы при этом избегали кричащей пестроты. При обсуждении облицовки внешних стен Дворца он советовал притти к двум основным цветам облицовки.

Во всех этих конкретных указаниях выражается определенное направление: монументальность, величественность, простота.

Благодаря указаниям товарища Сталина внутренняя архитектура Дворца получила одну цельную, мощную тему, находящуюся в единстве с наружным обликом Дворца и с его скульптурой.

Главный вход во Дворец советов мы решили посвятить известной всему народу клятве товарища Сталина, произнесенной им после смерти Ленина. На шести пилонах главного входа будут высечены шесть частей этой клятвы, и они же будут отображены в скульптуре. При проектировке этой части Дворца нас вдохновляли мысли нашего великого учителя и направляли его высказывания и указания. Мы стремились к тому, чтобы архитектура заговорила образным языком, доступным широчайшим массам, чтобы, вбирая в себя скульптуру и живопись, архитектура, как бы конденсируясь, выражала себя через эти непосредственно образные искусства.

☆

Сооружение Дворца не только обогащает нас громадным творческим опытом. Указания товарища Сталина, сделанные им в процессе работы, осуществление этих указаний в проектах, критика товарищем Сталиным наших проектов — все это дает замечательную программу советской архитектуры, является плодотворнейшей школой применения в архитектуре метода социалистического реализма.

Основываясь на этой программе, я осуществил ряд других архитектурных работ, в частности проекты павильонов СССР на международных выставках в Париже и Нью-Йорке. Я стремился к тому, чтобы архитектура своими методами, на своем языке выражала великие идеи Октября, великое учение Ленина-Сталина. Проектируя павильон СССР на международной выставке в Париже, я вдохновлялся всемирно известным сталинским определением нашего социалистического труда, как дела чести, дела славы, дела доблести и геройства. В образе динамично растущего очертания павильона, завершенного скульптурой рабочего и колхозницы, радостно и гордо возносящих серп и молот и твердо идущих вперед, мне хотелось выразить наш социалистический труд.

В проекте павильона СССР на международной выставке в Нью-Йорке я хотел выразить высказывание товарища Сталина на Чрезвычайном VIII съезде советов, что социализм для СССР есть то, что уже добыто и завоевано трудящимися нашей страны, что уже осуществлены предвидения Владимира Ильича Ленина, высказанные им в ноябре 1917 года, что русская революция в конечном итоге должна привести к социализму.

Прошло 22 года, и социализм построен, и наше радостное настоящее есть будущее для народов, еще находящихся под гнетом капитализма, — вот какие мысли вдохновляли меня при разработке этого проекта. Советский павильон в Нью-Йорке завершен скульптурой рабочего, гордо несущего вперед светоч коммунизма — пятиконечную кремлевскую звезду, надежду человечества. Для людей, живущих при капиталистическом строе, этот рабочий представляет необыкновенное зрелище — это рабочий советского общества, это передовой человек страны социализма — стахановец, воплощающий в себе то соединение умственного и физического труда, которое является одним из признаков коммунизма.

Радостно сознавать, что нашими руками будет построено коммунистическое общество — его дворцы, его города и сады. Какой простор для вдохновленной деятельности искусств! Мы стоим у счастливого начала этой деятельности, и великий Сталин учит и вдохновляет нас.