К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2
Содержание тома 50

ПЕЧАТАЕТСЯ
ПО ПОСТАНОВЛЕНИЮ
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ИНСТИТУТ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС

К. МАРКС
и
Ф. ЭНГЕЛЬС

СОЧИНЕНИЯ

Издание второе

ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва-1981

К. МАРКС
и
Ф.ЭНГЕЛЬС

ТОМ

50

3K I

, 10101-243

079t02)-8l Подписное 0101010000

[ V

ПРЕДИСЛОВИЕ

Пятидесятый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса яв­ ляется последним в серии одиннадцати дополнительных томов (40—50) второго русского издания. Данным томом в то же время завершается все это издание, которое представляет собой наи­ более полную из всех осуществленных до сих пор публикаций трудов Маркса и Энгельса.

В отличие от других томов настоящего издания в пяти­десятый том входят как произведения, так и письма Маркса и Энгельса к разным лицам, относящиеся к различным периодам их жизни и деятельности с 1840 по 1895 год. Бóльшая часть документов, вошедших в том, была обнаружена уже после вы­ хода предыдущих томов в результате исследовательской работы, проведенной в Советском Союзе и в других странах. Характер документов обусловил структуру тома, их расположение в трех соответствующих разделах.

Содержание первого раздела составляют первая и третья главы ранее не публиковавшейся рукописи второго варианта II тома «Капитала». Текст второй главы не публикуется здесь, так как он почти целиком, с небольшой стилистической правкой, включен Энгельсом в окончательную редакцию второго отдела («Оборот капитала») II тома «Капитала» (см. настоящее издание, т. 24, стр. 172—393).

Уровень изложения, общая композиция, обстоятельный критический разбор буржуазной экономической литературы, сам подход к предмету исследования в обеих публикуемых гла­вах заслуживают большого внимания. Содержание их позво­ляет глубже представить процесс формирования одного из

VI ПРЕДИСЛОВИИ

важнейших разделов экономического учения Маркса — теории обращения капитала. Значительную ценность имеют также замечания Маркса по другим вопросам — экскурсы в историю товарного обращения, характеристика некоторых черт эконо­мического строя и внешнеторговых связей Англии, США, России, Швейцарии, Испании, Португалии, Греции, Китая, заметки из области естествознания.

К моменту создания этой рукописи Марксом были решены фундаментальные проблемы научного исследования капита­листических производственных отношений. Предпринятая им критика буржуазной политической экономии увенчалась пре­ одолением тех противоречий экономической теории Рикардо, которые завели в конечном счете в тупик и обрекли на разло­жение рикардианскую школу. Вышли в свет первый выпуск «К критике политической экономии» (1859 г.) и первый том «Капитала» (1867 г.).

В Предисловии ко второму тому «Капитала», говоря о важ­нейших научных достижениях Маркса в области политической экономии, Энгельс выделяет следующие основные моменты: открытие двойственной природы труда, заключенного в товаре; исследование отношения товара и денег, создание первой ис­ черпывающей теории денег; исследование превращения денег в капитал, открытие особого товара — рабочей силы, давшее возможность согласовать взаимный обмен труда и капитала с законом определения стоимости трудом; разделение капитала на постоянный и переменный, позволившее раскрыть действи­тельный ход процесса образования прибавочной стоимости; исследование двух форм прибавочной стоимости — абсолютной и относительной — и той различной роли, которую каждая из них играла в историческом развитии капиталистического про­изводства; создание первой рациональной теории заработной платы; изложение основных черт истории капиталистического накопления и его исторических тенденций (см. настоящее изда­ние, т. 24, стр. 20—21).

На этой солидной основе Маркс с успехом продолжил дальнейшую разработку системы категорий «Капитала».

Публикуемая рукопись воссоздает картину обращения капи­ тала как единства производства и обращения самовозрастаю­щей капитальной стоимости, раскрывает необходимые условия воспроизводства всего общественного капитала.

Эти условия органически связаны с рынком, со всеми его превратностями, часто непредсказуемыми и даже непостижи­мыми для самого капиталиста. Из практики он усвоил, кто соз­дает его богатства, и поэтому держит под неусыпным контролем

ПРЕДИСЛОВИЕ

VII

сферу производства, но он далеко не всегда может предвидеть их судьбу в неуправляемой сфере обращения. Маркс точно и образно характеризует эту двойственность капиталистиче­ской экономики: «Капиталист знает практически тайну при­бавочной стоимости или возрастания капитала. Это доказы­вается всем его поведением в процессе производства, его ди­кой погоней за прибавочным трудом. Однако, хотя он и не Диоскур, он ведет двойную жизнь: одну — в скрытой от по­сторонних глаз сфере производства, где он хозяин и повели­тель, другую — на открытом рынке, где он, выступая как покупатель и продавец, имеет дело с себе подобными. Эта двойная жизнь вызывает в голове капиталиста двойной ряд нервных импульсов, а потому и двойственное сознание. То, что он знает, находясь в сфере производства, того он уже не может понять в сфере обращения» (см. настоящий том, стр. 8—9).

Жизнь капитала — это движение, в котором «процессирую- щая стоимость» должна пройти как сферу производства, так и сферу обращения, принимая то одну, то другую форму. Каж­ дая форма является звеном в цепи постоянного обмена веществ, кругооборота капитала.

Одна из таких функционально определенных форм — денеж­ ный капитал. Капиталист, подчеркивает Маркс, не разделяет иллюзий собирателя сокровищ, не проявляет, как правило, «преднамеренного стремления держать свои деньги в виде сокровища» (там же, стр. 21). Лишь неблагоприятные обстоя­тельства рыночной конъюнктуры принуждают его смириться с временной праздностью денег. Обычно же ему свойственно стремление обратить имеющиеся накопления в овеществленный труд — в средства производства — и в «кровь мертвого труда» (там же, стр. 24), в рабочую силу, для извлечения прибавоч­ной стоимости, которая рождается в процессе производитель­ного потребления купленных товаров. Эти товары становятся, таким образом, производительным капиталом. В результате его потребления производятся новые товары. Процесс про­ изводства угасает в продукте, в товарном капитале, а этот по­следний, уже впитав прибавочную стоимость, подлежит снова превращению в денежную форму.

В отличие от буржуазных экономистов Маркс не просто фиксирует формы проявления экономических отношений, а исследует их скрытое содержание, рассматривает денежный, производительный и товарный капитал как необходимые момен­ ты движения стоимости, как фазы, или фигуры, того ее превра-щения, которое отвечает исконной цели капиталистического

VIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

способа производства — наживе капиталиста за счет эксплуа­тации наемного труда.

Сцепление индивидуальных капиталов в процессе их круго­оборота и оборота образует общественный капитал, движение которого составляет суть капиталистического воспроизводства, в том числе и воспроизводства общественных отношений, а теоретический анализ этого движения — теорию воспроизвод­ства.

В данной рукописи Маркс пока еще не формулирует в окон­чательном виде условия и закономерности воспроизводства, не определяет строгие алгебраические пропорции между отдель­ными функциональными формами капитала, как и отдельными отраслями производства. Здесь отсутствуют еще знаменитые по II тому «Капитала» схемы накопления и обращения общест­ венного продукта (см. настоящее издание, т. 24, стр. 576—596). Однако обилие расчетов и выкладок позволяет судить о том, насколько близко подошел он к установлению внутрихозяйст­венных зависимостей и связей. Лишь спорадически употреб­ляется понятие подразделений общественного производства — то под цифровыми обозначениями, то под словом «категория», «класс», — и реже всего фигурирует сам термин «подразде­ ление». Но уже то, что Маркс последовательно подчеркивает объективную обусловленность капиталистического воспроиз­водства самой природой производительных сил и производ­ственных отношений, говорит о необходимости для его под­держания определенных форм и потоков капитала, наличия определенных денежных, товарных и людских ресурсов. Вос­производство — это взаимосвязь отдельных индивидуальных капиталов, опосредствованная воспроизводством материальных ценностей, потребительных стоимостей, в которых воплощен человеческий труд.

Непрерывность производства и обращения является необ­ходимым условием реализации и воспроизводства капитала, нарушение этого условия ведет к кризисам. Маркс подчеркивает, что экономические кризисы имеют своим источником «нездоро­вое» капиталистическое производство, свойственные ему про­тиворечия. Отсюда — бесполезность рецептов от такой болез­ни, если они затрагивают лишь сферу денежного обращения. Выступающие на поверхности недуги капиталистического хо­зяйства уходят своими корнями в систему частной собствен­ности на основные средства производства.

Непосредственно практический смысл для всех форм общест­венного производства, включая социалистическую, имеют мысли Маркса о скорости обращения, о том, насколько важно учиты-

ПРЕДИСЛОВИЕ

IX

вать бренный характер всякого товарного тела. «Если в денеж­ной форме капитальная стоимость бессмертна, то в товарной форме она подвержена всем недугам товарного тела. По про­шествии определенного времени товар ухудшается, и с умень­шением потребительной стоимости он теряет также и в меновой стоимости. После определенного момента времени товарное тело превращается в труп товара, в котором прекрасная ду­ша товара, стоимость, исчезает» (см. настоящий том, стр. 55). Отсюда вытекает необходимость сокращения времени пре­бывания капитала в товарной форме. В постановке вопроса о необходимости ускорения обращения товара формулируется фактически одно из непременных требований рационального хозяйствования, условие высокой эффективности обществен­ного производства.

Маркс несколько раз обращается к наследию пионера науч­ной теории воспроизводства Ф. Кенэ, подчеркивая его превос­ходство над целым сонмом буржуазных теоретиков в понима­ нии внутреннего механизма буржуазной экономики, его «гени­альную смелость». Кенэ, пишет Маркс, «предпринял в своей «Экономической таблице» попытку при помощи нескольких линий и перекрестных штрихов подытожить и изобразить на­глядно в виде общей картины целостное движение экономики» (там же, стр. 50). Заслугой Кенэ является то, что он был первым, кто определил обращение как момент, опосредствую­щий воспроизводство, или «целостное движение экономики». Эта заслуга представлялась Марксу настолько значительной, что он приводит данную Мирабо-отцом характеристику «Эко­номической таблицы» .как такого достижения человеческого гения, которое в качестве восьмого может быть поставлено в один ряд с семью известными «чудесами света».

Похвала в адрес Кенэ, как, впрочем, и высокая оценка других выдающихся ученых, почитаемых за «всемирно-истори­ческую революционную силу» их идей (химик Лавуазье, астро­ном Лаплас, физиолог Биша, биолог Ламарк), особенно рельеф­ной и весомой представляется на фоне той негативной оценки, которой Маркс удостаивает буржуазных вульгаризаторов эко­номической науки вроде Сэя, взгляды которого, согласно Марксу, отличаются нелепостями, поверхностными выводами, тенденцией к ранжированию некритически собранного и плохо обработанного материала (там же, стр. 50).

Обстоятельный научный анализ зависимостей между про­ изводством и обращением, рассмотрение движения капиталь­ной стоимости во всех связях и опосредствованиях позволяют Марксу развернуть основательную и глубокую критику мето-

X

ПРЕДИСЛОВИЕ

дологических пороков буржуазной политической экономии. Именно Маркс показал ошибочность подхода к капиталисти­ческому процессу производства с точки зрения простого про­цесса труда, вскрыл антиисторизм и метафизику взглядов бур­жуазных экономистов. В принципиально новом понимании ка­тегорий политической экономии, движущих сил и механизма функционирования капиталистической экономики обнаружили себя преимущества нового метода — материалистической диа­лектики.

Исследуя кругооборот капитала, сначала его денежную форму, ее переход в производительную, а затем в товарную форму, Маркс рассматривает различные определенности капи­тальной стоимости в диалектическом единстве. Самовозрастание капитальной стоимости в процессе ее непрерывного движения подтверждает в экономической жизни общества положения диалектического материализма о развитии. При этом Маркс указывает на тесную связь, существующую между качествен­ной определенностью предмета и его функцией, анализирует, как в кругообороте капитала с изменением функций вещь переходит в свою противоположность. «Одни и те же вещи функционируют... как товарный капитал в кругообороте одного капитала, чтобы сразу же вслед за этим функционировать как производительный капитал в кругообороте другого капитала, — пишет Маркс. — Определенности «товарного капитала», «про­изводительного капитала» и т. д. изменяются с изменением места (и соответствующей функции), которое эти вещи за­нимают в кругообороте капитальной стоимости» (см. настоя­ щий том, стр. 29). В анализе кругооборота и воспроизводства капитала Маркс оперирует философскими категориями тождест­ва и различия, формы и содержания, видимости и сущности, причины и следствия и т. д.

Диалектический метод Маркса уже после появления пер­вого выпуска «К критике политической экономии» и первого тома «Капитала» встретил непонимание и вызвал нападки со стороны буржуазных и мелкобуржуазных литераторов. Име­ли место и попытки поставить знак равенства между мето­дом Маркса и идеалистической диалектикой Гегеля, упрекнуть Маркса (разумеется, с целью принижения и дискредитации) в «неизменной верности скелету гегелевской логики», объявить несостоятельной диалектику вообще. Так поступал, в частности, Е. Дюринг, который недостаток метода Маркса видел в том, что он даже в формах обращения открывал «гегелевские фигуры умозаключений». На этот выпад Маркс отвечает с замечатель­ной ясностью: «Мое отношение к диалектике Гегеля очень

ПРЕДИСЛОВИЕ

XI

просто. Гегель — мой учитель, и болтовня умничающих эпи­гонов, полагающих, что они покончили с этим выдающимся мыслителем, мне просто смешна. Однако я позволил себе от­нестись к моему учителю критически, снять с его диалектики покров мистицизма и тем самым существенно ее изменить и т. д., и т. д.» (там же, стр. 34). Это признание предвосхищает знаменитое высказывание Маркса из Послесловия ко второму изданию I тома «Капитала» (см. настоящее издание, т. 23, стр. 21). Как там, так и в данной рукописи содержится афори­стически лаконичная характеристика роли гегелевской филосо­фии как одного из теоретических источников марксизма.

Многие мысли, содержащиеся в тексте первой главы, имеют большое значение для уяснения исторических перемен форма-ционного порядка. В частности, Маркс обращает внимание на катастрофические последствия вторжения капиталистических производственных отношений в структуру других способов производства, на «сильнейшие и опаснейшие кризисы в эконо­мике», возникающие «при переходе от производства для соб­ ственного потребления к товарному производству» (см. настоя­ щий том, стр. 64), приводит соответствующие примеры и ил­ люстрации. Значительный интерес представляют также рас­ крытие диалектики производства и потребления в различных обществах, высказывания об исторической миссии капитализма, о роли природных условий для развития производства и т. д.

Несомненный интерес для теории общественного воспроиз­ водства представляет третья глава — «Реальные условия про­цесса обращения и процесса воспроизводства».

От начала до конца изложения красной нитью проходит здесь тезис, согласно которому определяющим мотивом произ­водства капитала является производство прибавочной стои­мости. Кругооборот капитала как процесс воспроизводства подчинен этому мотиву. Он создает условия, обеспечивающие максимально возможную норму и массу прибавочной стоимости. Маркс подробно разбирает вопросы распределения и обмена в буржуазном обществе, возмещения износа постоянного капи­тала.

Шаг за шагом раскрывая ошибочность так называемой «догмы Смита», предполагающей, во-первых, исчезновение, «подобно чисто субъективной фантасмагории» (там же, стр. 105), той части стоимостного продукта, которая возмещает постоянный капитал, если рассматривать совокупный продукт не с точки зрения индивидуального капиталиста, а с общественной точки зрения; во-вторых, разложение стоимости продукта на заработ­ ную плату и прибавочную стоимость, то есть сведение совокупной

XII

ПРЕДИСЛОВИЕ

стоимости продукта к вновь созданной стоимости, Маркс убе­ дительно раскрывает источник этого «символа веры» буржуаз­ной политической экономии, этого заблуждения Смита и его эпигонов. Он показывает непонимание буржуазными эконо­мистами различия между конкретным трудом, создающим ту или иную особенную форму материального богатства и перено­сящим на конечный продукт созданную ранее стоимость дейст­ вующих средств производства (сырья, машин и т. д.), и абст­рактным трудом, создающим стоимость продукта, а следова­ тельно — непонимание различия между потребительной стоимо­стью и стоимостью. Вместе с тем Маркс изображает процесс вос­ производства общественного капитала, возмещения всех частей совокупного общественного продукта как по стоимости (постоян­ный капитал, переменный капитал и прибавочная стоимость), так и по натуральной форме (предметы потребления и средства производства).

Большую ценность в публикуемой рукописи имеет исследо­вание движения денег, опосредствующих процесс воспроизвод­ ства и реализации. Выясняя связь движения денег с различ­ными моментами воспроизводства индивидуального и общест­венного капитала, Маркс подвергает убедительной критике воззрения буржуазных экономистов, которые, будучи не в си­лах объяснить феномены реального обращения, пытались вый­ти из положения путем отказа от принципа эквивалентности, от закона стоимости.

Касаясь причин, обусловливающих постоянное повторение акта купли-продажи рабочей силы, Маркс показывает, что за формальным различием формул Т — Д — Т и Д — Т — Д скрывается глубокое содержательное различие. Если возвра­щение денег к капиталисту является простым следствием «тех­ники» обращения, что отражает вторая формула, то для рабо­чего возобновление этого акта возможно, лишь «если капиталист как покупатель снова проявляет инициативу, вновь поку­пает рабочую силу» (см. настоящий том, стр. 195). Таким обра­ зом, рассмотрение процесса обращения в единстве с производ­ством позволяет обнаружить действительный характер обмена между рабочим и капиталистом, которые лишь с абстракт­ных позиций простого товарного обращения противостоят друг другу как якобы равноправные «продавец» и «покупатель», а тем самым — и действительный характер самого простого товарного обращения.

Маркс указывает, что для понимания воспроизводства совокупного общественного капитала и его продукта следует рассматривать движение в двух разрезах — по стоимости про-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XIII

дукта и по его натуральному виду, необходимо в одина­ковой мере учитывать и стоимостную структуру обществен­ного продукта, и его вещественную форму. Учет веществен­ ной формы с необходимостью подводил Маркса к делению «совокупного продукта общества», или всего общественного производства, на два больших подразделения: I — производ­ство предметов потребления, то есть товаров, которые входят в индивидуальное потребление капиталистов и рабочих, и II — производство средств производства, то есть товаров, которые должны войти в производительное потребление. Во втором томе «Капитала», как известно, дается обратное этому цифровое обозначение указанных подразделений. В тексте публикуемой рукописи приводится большое количество числовых формул обмена между капиталистами и отраслями обоих подразделений.

В данной рукописи Маркс ограничивается рассмотрением только простого воспроизводства, по это отнюдь не означает, что он еще не подошел к решению проблемы воспроизводства в расширенном масштабе. Составленное Марксом «Содержание» свидетельствует о том, что у него было намерение продолжить здесь начатое уже в рукописи 1861—1863 гг. и в первом ва­рианте II тома «Капитала» (см. настоящее издание, тт. 26, 47—49) исследование условий и механизма расширенного вос­производства и, таким образом, углубить разработку проб­лемы.

Публикуемая в томе рукопись отражает в целом высокую степень зрелости как частных моментов, так и важнейших общих положений марксистской теории воспроизводства, высо­кую научную ценность которой особо подчеркивал В. И. Ленин (см. Полн. собр. соч., т. 4, стр. 44—54, 67—87 и другие).

Наконец, несомненный интерес публикация данного ва­рианта II тома «Капитала» представляет также и потому, что читатель впервые получает возможность ознакомления с одной из тех черновых рукописей, которые в большой мере были использованы Энгельсом непосредственно при подготовке к пе­чати II тома «Капитала».

Сравнение текста первого и особенно третьего отделов II тома «Капитала» с соответствующими главами настоящей рукописи показывает, насколько бережно относился Энгельс к теоретическому наследию своего покойного друга, какую сложную и тщательную работу по сопоставлению всех остав­шихся черновых вариантов II тома «Капитала» он проделал, стремясь отобрать для окончательной редакции только то, что наиболее полно и наилучшим образом выражает мысль Маркса. Как редактор, Энгельс старался по возможности не менять

XIV

ПРЕДИСЛОВИЕ

текста, ограничиваясь лишь небольшой стилистической прав­кой рукописи там, где это было абсолютно необходимо.

Второй раздел тома образуют произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, как печатные, так и сохранившиеся в виде рукопи­сей. Всего публикуется 28 таких работ. Среди них литературно-публицистические произведения молодого Энгельса за 1840— 1841 гг.: пять корреспонденций из аугсбургской «Allgemeine Zeitung», заявление в редакцию «Morgenblatt für gebildete Leser» и стихотворная драма «Кола ди Риенци»; две статьи Энгельса из «Neue Rheinische Zeitung» за март 1849 г., отрывок Маркса об Эрнесте Джонсе из «Политического обозрения» в газете «Das Volk» за июль 1859 г., ряд заявлений и писем Маркса и Энгельса в редакции разных газет и журналов, их послания и приветствия в адрес рабочих и социалистических организаций.

Среди работ, включенных в том, 10 рукописей Маркса и Эн­гельса. Две принадлежат Марксу («О земельной ренте», ранее не публиковавшаяся на русском языке, и «Русское в моей библиоте­ ке», впервые включенная в Сочинения), шесть впервые публикуе­ мых рукописных набросков принадлежат Энгельсу («Набросок речи на_#могиле Женни Маркс», «В редакцию журнала « To - Day »», «О Генрихе Обервиндере», «Заметки о путешествии по Америке и Канаде», «Дополнение к биографии», «Условия займа для основания ежедневной «Arbeiter-Zeitung»»). Одна впервые пу­ бликуемая рукопись принадлежит Марксу и Энгельсу («Списки газет, организаций и лиц для рассылки экземпляров первого выпуска французского издания I тома «Капитала»»). Впервые на русском языке публикуется запись Энгельса шести резолю­ций Лондонской конференции 1871 года.

Раэдел открывают корреспонденции Энгельса, напечатанные в августе—ноябре 1840 г. в аугсбургской «Allgemeine Zeitung». По своему содержанию они перекликаются с его статьями, написанными для «Morgenblatt für gebildete Leser» (см. настоя­щее издание, т. 41), дают возможность полнее характеризовать взгляды и деятельность Энгельса в бременский период его жизни (лето 1838 — весна 1841 гг.), на раннем этапе формирования его как будущего пролетарского мыслителя и борца.

Живо откликаясь на текущие события, Энгельс с рево­ люционно-демократических позиций рассматривает злободнев­ные проблемы общественной жизни Времена, страстно обличая проявления косности, эастоя, узкого провинциализма, активно поддерживая новые веяния и начинания прогрессивного харак­тера.

Так, в двух корреспонденциях, посвященных проблемам су­ доходства, Энгельс выступает в поддержку проекта об откры-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XV

тии регулярных рейсов между Бременом и Нью-Йорком с ис­ пользованием новых усовершенствованных винтовых пароходов вместо парусных судов для обеспечения «постоянно возрастаю­щих связей между Соединенными Штатами и ганзейскими горо­дами и, в особенности, для перевозки немецких эмигрантов!» (см. настоящий том, стр. 311).

В этом высказывании затрагивается и социальный аспект развития винтового судоходства, проявляется сочувственное внимание Энгельса к участи тысяч пассажиров из немецких эмигрантов, большинство которых составляли обездоленные крестьяне и ремесленники.

Небольшая, но примечательная заметка «Корпоративный дух среди ремесленников» явилась откликом Энгельса на вы­ ступление бременских каменщиков, объявивших бойкот масте­рам за плохое обращение с рабочими. Она обнаруживает боль­ шую осведомленность Энгельса о положении немецких ремеслен­ников, о характере их союзов, о различиях в организации этих союзов, об уровне социального развития немецких и французских ремесленников. Эта корреспонденция в некоторой степени до­полняет первое публицистическое выступление Энгельса на социальные темы — его известные «Письма из Вупперталя» (см. настоящее издание, т. 1, стр. 451—472), показывает рано обозначившийся интерес молодого Энгельса к положению рабо­чих и к рабочему движению.

С бременскими корреспонденциями о церковном споре (там же, т. 41, стр. 145—148) тесно связано публикуемое в томе «Заяв­ ление» Энгельса в редакцию «Morgenblatt für gebildete Leser», которое проливает дополнительный свет на позицию, занятую им в полемике между представителями двух направлений в про­тестантской церкви — пиетизма и так называемого «рациона­лизма». Энгельс подвергает критике оба эти направления, пока­зывает мистицизм и мракобесие пиетистов и в то же время осуждает косность и консерватизм «рационалистов», которые, подчеркивает Энгельс, отстаивают не действительную свободу, а «прежнюю половинчатость» (см. настоящий том, стр. 350). Этот документ, который не был в свое время опубликован ре­дакцией газеты и лишь недавно обнаружен в ее архивах, яв­ляется дополнительным свидетельством преодоления Энгельсом религиозных представлений, его окончательного отхода от ре­лигии.

К бременскому периоду жизни относится впервые включае­ мая в Сочинения стихотворная драма Энгельса «Кола ди Риен- ци», созданная, вероятно, в конце 1840 —начале 1841 года. Сю­жетной основой этого произведения являются исторические

XVI

ПРЕДИСЛОВИЕ

события, происходившие в Риме в середине XIV века: развер­ нувшаяся там борьба между феодальной аристократией и тор- гово-ремесленным населением, в результате которой в 1347 г. была провозглашена республика во главе с народным трибу­ ном Кола ди Риенци (Риенцо). Само действие драмы отнесено Энгельсом к 1354 г., когда, вернувшись к власти после изгна­ ния, Риенци, движимый честолюбивыми замыслами и обреме­нивший налогами народные массы, уже утратил их поддерж­ ку и гибнет в ходе восстания, вспыхнувшего против его прав­ления.

Обращение к образу Кола ди Риенци и связанным с ним событиям не было случайным для Энгельса как революцион­ного демократа. В этих событиях он увидел пример выступле­ ния народных масс против феодальной реакции и деспотизма. Воссоздание в художественной форме революционных страниц истории прошлого представлялось Энгельсу важной задачей в условиях современной ему предреволюционной Германии.

Это произведение показывает, что молодой Энгельс обла­дал также и драматургическим дарованием. Он рисует яр­кие картины социальной и политической борьбы в средневе­ковой Италии, создает выразительный образ главного героя с его сложным и противоречивым характером, выводит другие персонажи, имевшие реальные исторические прототипы. Участ­никами многих сцен являются народные массы. Народ пред­ стает не только как справедливый судья, воздающий должное отдельным деятелям, но и как активная сила, оказывающая воздействие на самый ход исторических событий. В поддержке народных масс, в тесной связи с ними — залог влияния и успеха даже самой крупной исторической личности, утрата этой под­держки чревата поражением — в этом состоит одна из централь­ных идей произведения Энгельса. Мысль о народе как об актив­ной решающей силе, которая уже в начале 40-х годов просле­живается в литературном творчестве Энгельса, получит четкое выражение и дальнейшее развитие в его произведениях после­дующих лет.

В томе публикуются две статьи Энгельса из «Neue Rheinische Zeitung» за март 1849 г., расширяющие наши представления о сотрудничестве Энгельса в этой газете в период революции 1848—1849 гг., в частности о его публицистических выступле­ниях по внешнеполитическим вопросам.

В первой статье, написанной в связи с появлением в офи­ циальной печати некролога о прусском принце Вальдемаре, в котором восхвалялось его участие на стороне английских войск в войне против сикхов в Индии в 1845—1846 гг., Эн-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XVII

гельс выступает с разоблачениями не только вымыслов о «бое­ вых подвигах» одного из Гогенцоллернов, но и колонизаторской политики Англии в отношении Индии (см. настоящий том, стр. 352).

Вторая статья, «Джулиан Гарни против Фергюса О'Кон-нора», примыкает к выступлениям «Neue Rheinische Zeitung» по проблемам английского рабочего движения. Она представ­ляет собой немецкий перевод выдержек из открытого письма Гарни лидеру мелкобуржуазной фракции О'Коннору в связи с его нападками на революционные принципы чартизма, осо­бенно на требование республики. В своих комментариях Эн­гельс расценивает письмо Гарни как «открытый разрыв» меж­ду О'Коннором и чартистами, подчеркивая, что это «является весьма желательным для дела демократии» (там же, стр. 357). Из статьи явствует, что редакция «Neue Rheinische Zeitung», возглавляемая Марксом и Энгельсом, поддерживала выступле­ ния представителей революционного крыла чартистов против реформистских элементов, усматривая в этих выступлениях стремление чартистов отстаивать классовую самостоятельность английского рабочего движения.

В томе публикуется еще один документ, касающийся отно­ шения Маркса к деятельности чартистов во второй половине 50-х годов. Это отрывок об Эрнесте Джонсе из «Политического обозрения», напечатанного в немецкой эмигрантской газете «Das Volk» в июле 1859 г., когда фактическим редактором ее был Маркс. Выступление Маркса явилось откликом на судебный процесс, который возбудил Джонс против издателя газеты « Reynolds ' s Newspaper » Дж. Рейнольдса, клеветнически обви­нявшего Джонса в присвоении общественных денег. Маркс отмечает активное участие Джонса в революционном движении в 1848 г., его самоотверженную борьбу за реорганизацию чар­тистской партии, указывает на причины упадка чартистского движения. В то же время он подвергает здесь критике Джонса как лидера чартистов за политические уступки буржуазным радикалам, нанесшие ущерб классовым интересам пролетариата. Касаясь судебного процесса, в результате которого с Джонса были сняты необоснованные обвинения, Маркс проводит важ­ную мысль об обязанности пролетарского революционера — беречь свою политическую честь так же, как и личную.

Из рукописных документов, включенных в том, большой интерес представляет библиографическая рукопись Маркса, озаглавленная им «Русское в моей библиотеке». Под 115 номе­рами здесь перечислены более 150 русских изданий как офи­циальных публикаций, так и авторских работ представителей

XVIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

различных направлений общественной мысли России, в том числе издания русских революционеров. Эта опись охватывает далеко не все русские книги, входившие в состав библио­теки Маркса, но тем не менее она дает наглядное представ­ление о глубоком и разностороннем интересе Маркса к России, отражает довольно широкий круг русских материалов, которые он мог использовать при изучении социально-экономическо­го и политического развития России, особенно после реформы 1861 года.

Третий раздел тома составляют письма Маркса и Энгельса к разным лицам. Всего включено 103 письма: 49 писем Маркса и 53 письма Энгельса, одно совместное их письмо. Из них 20 писем ранее были опубликованы в советских изданиях и теперь включаются в собрание Сочинений. Впервые на рус­ском языке в томе печатаются 83 письма, из которых 39 пи­сем вообще публикуются впервые по оригиналам и фотокопи­ям, хранящимся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма.

Небольшая группа писем, главным образом Маркса, отно­сится к 40-м годам, когда усилия Маркса и Энгельса были направлены на разработку научных основ теории и тактики классовой борьбы пролетариата. Письма показывают, в част­ ности, какое большое значение придавали Маркс и Энгельс подготовке и публикации таких их совместных теоретических трудов, как «Святое семейство», «Немецкая идеология», а также задуманного Марксом труда по политической экономии.

Сообщая гамбургскому издателю Кампе о написанной сов­ местно с Энгельсом брошюре против младогегельянца Бауэра и его сторонников, Маркс в письме к нему от 7 октября 1844 г. просит в случае согласия на издание брошюры выпустить ее как можно быстрее, так как из-за промедления может быть утрачен интерес к ней (см. настоящий том, стр. 402). Письмо Маркса И. Вейдемейеру от 14—16 мая 1846 г. проливает допол­нительный свет на историю создания «Немецкой идеологии» и на усилия Маркса и Энгельса, связанные с попытками ее публикации. Из него видно, что первоначально они предпо­лагали опубликовать свои рукописи в специальном издании вместе со статьями других авторов, также посвященными кри­тике различных буржуазных и мелкобуржуазных течений. С этой целью они предприняли шаги к основанию в Германии ежеквартального теоретического журлала. Однако основать такой журнал или в другой форме издать в 1846 г. готовые ру­кописи не удалось. Рукописи Маркса и Энгельса, известные под названием «Немецкая идеология», были опубликованы Инсти-

ПРЕДИСЛОВИЕ XIX

тутом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в полном объеме лишь в 1932 г. (см. настоящее издание, т. 3, стр. 7—544).

В публикуемом в томе письме Маркса В. Фельтгейму от 29 сентября 1847 г. нашла отражение дальнейшая настойчивая борьба Маркса за создание печатного органа для пропаганды коммунистических идей и обсуждения на его страницах важных теоретических проблем. Потребность в таком органе особенно возросла в связи с основанием Союза коммунистов. Письмо показывает, что осенью 1847 г. Маркс предпринял новую попыт­ ку осуществить выпуск под своей редакцией ежемесячного теоретического журнала на акционерных началах — на этот раз не в Германии, а в Брюсселе, который фактически стал к тому времени центром деятельности Союза коммунистов. Определяя направление планируемого издания, Маркс отметил, что одной из основных его задач должна быть критика «полити­ческих, религиозных и социальных партий и направлений» с материалистических позиций; «главную роль в таком журнале играла бы, следовательно, политическая экономия». Маркс считал, что «внесение ясного сознания в нынешнее очень рас­пыленное немецкое движение, как и вообще в современное движение», возможно «только путем уяснения в первую очередь вопроса о производственных отношениях, а также рассмотре­ния и оценки других сфер общественного бытия в их связи с этими отношениями» (см. настоящий том, стр. 409). В этих высказываниях нашло выражение одно из важнейших положе­ний исторического материализма, развитых в «Немецкой идеоло­гии» и «Нищете философии».

В том включено более десяти писем Маркса и Энгельса, от­ носящихся к их теоретической и практической деятельности в условиях политической реакции 50-х годов. Из этих писем особого внимания заслуживают письма Маркса членам Союза коммунистов, эмигрировавшим в Америку, — И. Вейдемейеру и А. Клуссу за 1852—1853 годы. Перекликаясь по содержанию с рядом уже опубликованных писем Маркса и Энгельса этим адресатам (см. настоящее издание, т. 28), эти письма содержат дополнительный материал, характеризующий активную помощь Маркса своим соратникам в деле пропаганды идей научного коммунизма в Америке, в их попытке организовать там с этой целью издание печатного органа. Упомянутые письма, а также впервые публикуемое на русском языке письмо Маркса вен­герскому публицисту Б. Семере от 10 марта 1853 г. расширя­ют наши представления об идейной борьбе, которую Маркс и Энгельс вели в те годы против немецкой мелкобуржуазной эмиграции в лице ее лидеров Кинкеля, Руге, Гейнцена, а так-

XX

ПРЕДИСЛОВИЕ

же против сектантской авантюристической группы Виллиха — Шаппера, вызвавшей раскол в Союзе коммунистов.

Письма Маркса Клуссу от 5 и 18 октября 1853 г. представ­ляют интерес и как важные теоретические документы, отражаю­щие одно из направлений экономических исследований Мар­кса, — разработку им теории земельной ренты. В этих письмах подвергаются критическому разбору взгляды американского вульгарного экономиста Кэри в связи с его ложным истолкова­нием теории земельной ренты Рикардо. Маркс отметил, что «Кэри абсолютно не понял самой теории ренты Рикардо, если полагает, что в основе ее лежит постепенное ухудшение земли» (см. настоящий том, стр. 419). Он показывает также несостоя­тельность попыток Кэри выдать прибыль за особую фор­му заработной платы, включить ее в издержки производст­ва. Раскрывая стремление американского экономиста затуше­вать противоречия в капиталистическом обществе и доказы­вая необоснованность его утверждений о гармонии классовых интересов, Маркс пишет Клуссу 5 октября 1853 г.: «Слишком наивно предполагать, что если совокупный продукт труда растет, то 3 класса, которые должны поделить его между собой, поделят этот прирост равномерно. Когда прибыль увеличивается на 20%, рабочие должны бастовать, чтобы добиться повышения заработной платы на 2%» (см. настоящий том, стр. 422).

К проблеме происхождения и сущности земельной ренты Маркс обращался и в начале 60-х годов, о чем свидетельствует публикуемая в томе рукопись «О земельной ренте». Она является, очевидно, наброском конспекта одной из лекций по вопросам политической экономии, с которыми Маркс выступал в лондон­ском Коммунистическом просветительном обществе немецких рабочих в конце 50 — начале 60-х годов. Маркс трактует здесь земельную ренту как превышение рыночной цены земель­ного продукта над ценой производства. Это определение пере­кликается с соответствующими формулировками в III томе «Капитала» и в «Теориях прибавочной стоимости».

Значительная часть вошедших в том писем относится к тому периоду в истории марксизма и международного рабочего дви­ жения, который начался после Парижской Коммуны 1871 года. Основные усилия Маркса и Энгельса в это время были направ­лены на обобщение опыта Парижской Коммуны, на руковод­ство Первым Интернационалом. Некоторый дополнительный материал о их деятельности на этом этапе содержится в ряде писем и документов за 1871—1873 гг., которые тематически примыкают к материалам, вошедшим в тт. 33 и 44 настоящего издания. Так, в письмах Маркса члену Генерального Сове-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXI

та, бланкисту-коммунару Эд. Вайяну, английскому социалисту У. Райли и другим получила отражение работа Маркса по составлению и распространению важнейшего программного документа Интернационала — «Гражданской войны во Фран­ ции», а также резолюций Лондонской конференции 1871 г. и решений Гаагского конгресса Интернационала 1872 года.

Особый интерес представляет письмо Маркса Вайяну от 22 октября 1871 г., касающееся основополагающей резолюции Лондонской конференции о политическом действии рабочего класса. Из него видно, что формулировка, в которой эта резо­ люция дошла до нас в официальном издании 1871 г. и которая коренным образом отличается от первоначального проекта, внесенного Вайяном, принадлежит Марксу. Публикуемая в томе рукопись «Предложения Генерального Совета, принятые «Лондонской конференцией» представляет собой запись Энгельса шести резолюций, внесенных Марксом от имени Генерального Совета и направленных на идейное и организационное укреп­ ление секций Интернационала. На Лондонской конференции, явившейся вехой в борьбе основоположников марксизма за пролетарскую партию, Энгельс был специально выделен Гене­ральным Советом в помощь секретарям-протоколистам для редактирования и перевода резолюций на другие языки. Ру­ кописный набросок Энгельса «Дополнение к биографии» (см. настоящий том, стр. 393) показывает, насколько ответственны­ ми он считал свои обязанности в Генеральном Совете как секретаря-корреспондента для Италии, Испании и Португалии.

В публикуемых письмах содержится также материал о борьбе основоположников марксизма против чуждых пролетар­ скому движению элементов, пытавшихся использовать автори­тет Интернационала в своих корыстных целях (см., например, письмо Энгельса английскому журналисту М. Барри от 19 сен­тября 1872 г.).

Несмотря на огромную занятость Маркса делами Интерна­ ционала, о чем он не раз писал своим корреспондентам, он и в этот период продолжал свои экономические исследования, углубляя и развивая дальше теоретические основы рабочего движения. Об этом свидетельствует ряд писем Маркса, в кото­ рых получила некоторое отражение его работа над вторым не­ мецким изданием I тома «Капитала» (см. настоящий том, стр. 442, 450). Особенно много времени и сил в 1872—-1875 гг. Маркс за­тратил на подготовку авторизованного французского издания I тома «Капитала». В этом отношении весьма интересны публи­ куемые в томе письма Маркса французскому прогрессивному публицисту и издателю М. Лашатру и управляющему его из-

XX II

ПРЕДИСЛОВИЕ

дательством Ж. Вернуйе за 1872—1874 годы. Дополняя ранее опубликованные письма Маркса этим адресатам (см. настоя­щее издание, т. 33), эти письма расширяют представление о характере и объеме работы, проделанной Марксом при подго­товке французского издания, о тех трудностях, с которыми были сопряжены его выпуск и распространение в условиях по­литической реакции, наступившей после поражения Париж­ской Коммуны. 23 июля 1874 г. Маркс сообщал Лашатру, что он не ограничился только исправлением перевода, а вынужден был «почти все переделывать заново». Он отметил при этом, что в ходе работы он «местами дополнительно развил новые важ­ные положения, которые придают французскому изданию са­ мостоятельную ценность наряду с немецким оригиналом» (см. настоящий том, стр. 452, а также настоящее издание, т. 49, стр.165-230).

Из писем видно, что Маркс считал весьма важным это изда­ ние прежде всего для теоретического обоснования задач фран­ цузского рабочего движения, для преодоления влияния пру­донистских и анархистских идей на рабочий класс Франции и других близких по языку стран — Испании, Португалии, Бель­гии. «Потребность в научной основе социализма все больше дает себя чувствовать во Франции, как и повсюду», — писал Маркс (см. настоящий том, стр. 452—453). Одним из свидетельств того большого значения, которое придавали Маркс и Энгельс широкому распространению «Капитала», является составлен­ ный ими рукописный перечень газет, организаций и лиц на пред­мет рассылки в их адрес экземпляров первого выпуска фран­цузского издания I тома «Капитала» (там же, стр. 367—371).

В томе помещены два письма Энгельса Лашатру за февраль и март 1873 г., являющиеся ответом на предложение Лашатра написать биографию Маркса с целью познакомить французских читателей с жизнью и деятельностью автора «Капитала». Эн­гельс охотно откликнулся на это предложение, выразил готов­ность отложить другие занятия ради того, чтобы создать труд, достойный своего предмета (см. настоящий том, стр. 447). Оп­ределяя содержание будущего труда, Энгельс писал: «Посколь­ку сущностью жизни Маркса всегда была его деятельность, рассказать о его жизни — значит написать историю развития философии, немецкого и международного революционного дви­жения начиная с [18]42 г., проследить как его личное участие в этом движении, так и то воздействие, которое оказали его произведения» (там же, стр. 448). Эти письма свидетельствуют о высоких требованиях, которые Энгельс предъявлял к био­графам Маркса, раскрывают также важный факт в биографии

ПРЕДИСЛОВИЕ

ХХШ

самого Энгельса — замысел создать большой научный труд о своем друге еще при его жизни. Однако этому замыслу, кото­ рый Энгельс не оставлял до конца своих дней, не суждено было осуществиться.

Важным пополнением эпистолярного наследия основополож­ ников научного коммунизма являются их письма бывшему чартисту Томасу Олсопу за 1873—1879 годы. Эти недавно об­наруженные документы восполняют в известной мере пробел в переписке Маркса и Энгельса с одним из их постоянных и активных корреспондентов. Из этих писем, как и из ответных писем Олсопа, хранящихся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма, явствует, что в переписке с Олсопом Маркс и Энгельс обсуждали широкий круг вопросов внутренней и внешней политики Англии, России и других стран, международные события, проблемы рабочего и демократиче­ского движения. Так, в письме от 23 декабря 1873 г., освещая состояние рабочего движения в ряде стран, Маркс с удовлетво­рением отмечает все большее распространение его взглядов среди европейских рабочих, успехи пропаганды идей Интер­национала в Америке. Касаясь восстания 1873 г. в Испании, Маркс характеризует его как незрелое, явившееся следствием анархистских доктрин и авантюристической тактики бакунис­ тов, под влиянием которых находилась в то время значительная часть испанского пролетариата. Он выразил надежду, что рабо­чее движение в Испании станет на правильный путь, что его деятели извлекут уроки из поражения, поведут решительную борьбу против анархизма с его высокопарной псевдореволюцион­ ной фразеологией, направят «свои усилия на изучение реальных условий движения» (см. настоящий том, стр. 450).

В письмах Маркса и Энгельса Олсопу дается также анализ социально-политического развития России конца 70-х годов, предсказывается неизбежность и близость социальной револю­ции в этой стране, отмечается ее огромное международное зна­ чение. Сообщая Олсопу о получении из России писем и боль­ шого количества печатных изданий, Маркс отметил, что эти материалы свидетельствуют о серьезных осложнениях внутри страны (см. настоящий том, стр. 461). «Нет сомнения в том, что крах в России назревает и может произойти в любой момент. Нет сомнения и в том, что падение русского деспотизма ока­жет сильнейшее воздействие на Германию и Австрию... взрыв в России должен ускорить движение в Центральной и Западной Европе... моральное воздействие успешного революционного движения в России на массы в Центральной Европе должно быть огромно», — писал Энгельс Олсопу 14 декабря 1879 года

XXIV

ПРЕДИСЛОВИЕ

(там же, стр. 463—464). Маркс и Энгельс характеризовали события в России в конце 70-х годов как серьезный политиче­ский кризис, наиболее значительный со времени 1848 г. (там же, стр. 464).

Именно тем, что Маркс и Энгельс возлагали такие большие надежды на революцию в России, предвидели ее решающее воздействие на весь революционный процесс в Европе, объяс­няется в значительной степени их позиция в отношении русско-турецкой войны 1877—1878 гг., получившая отражение как в письмах, уже вошедших в Сочинения (см. настоящее издание, т. 34, стр. 246—253), так и в некоторых письмах, публикуемых в данном томе. С точки зрения создания предпосылок общеевро­пейской революции Маркс и Энгельс желали поражения царизма в войне, что могло бы, по их мнению, в свою очередь послужить толчком к народной революции в самой России, с победой которой они связывали крушение всей старой системы международных и социальных отношений в Европе (см. настоя­щий том, стр. 459).

Большое место в томе занимают письма Энгельса за 1884— 1895 годы. Тематически перекликаясь со многими письмами, уже опубликованными в других томах Сочинений, письма, вошедшие в данный том, в своей совокупности дополняют картину напряженной деятельности Энгельса по дальнейшему развитию и пропаганде марксистской теории, по руководству международным рабочим движением в последние 12 лет его жизни.

Своей первостепенной задачей Энгельс считал продолжение и завершение трудов, не законченных Марксом, а также подго­товку новых изданий и переводов его работ. В некоторых письмах получила отражение работа Энгельса по подготовке к печати рукописей II и III томов «Капитала», по редактирова­ нию немецкого перевода работы Маркса «Нищета философии», французского перевода «Восемнадцатого брюмера Луи Бона­парта» (см. письма: К. Каутскому 22 апреля 1884 г., Ж. Геду 11 июня 1887 г., Г. Девилю 27 апреля 1888 г., В. Элленбогену 7 декабря 1892 г.).

Письмо американскому публицисту Г. Д. Ллойду от 27 мая 1893 г. дополняет письма Энгельса последних лет жизни, в кото­рых отражено изучение им экономики капитализма, особен­ ностей его развития в отдельных странах. Энгельс подметил опережающие темпы развития молодых промышленных стран (Америки, России) по сравнению с более старыми капиталисти­ческими странами (Англией, Францией). Безудержная алчность капитала в таких странах, как Америка и Россия, подчерки-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXV

вает Энгельс, «приближает то время, когда более совершенная система производства сможет заменить старую» (см. настоя­щий том, стр. 484).

В письмах нашли также отражение усилия Энгельса по созда­ нию и подготовке новых изданий ряда своих теоретических и исторических работ: «Происхождение семьи, частной собствен­ ности и государства», «Анти-Дюринг», «Положение рабочего класса в Англии» и других (см. письма: К. Каутскому 22 апре­ля 1884 г., Г. Триру 23 марта 1887 г., Ф. Келли-Вишневецкой 28 января 1892 г. и И ноября 1893 г.).

Во многих письмах, вошедших в том, содержится дополни­ тельный материал, характеризующий обширные связи Энгель­са с представителями рабочего и социалистического движе­ния Германии (П. Зингером, Р. Фишером), Франции (Ж. Ге­дом, Г. Девилем), Англии (Дж. Борисом, Дж. Магоном), США (Ф. Келли-Вишневецкой, Г. Шлютером) и других стран. Пе­реписка с социалистами служила Энгельсу не только источ­ ником информации о состоянии рабочего движения, но и важ­нейшим средством, с помощью которого он оказывал влия­ ние на деятельность социалистических партий и организаций, помогал им в выработке правильной политической линии, вы­правлял допущенные ошибки и промахи, разъяснял теорети­ческие вопросы.

Принципиальное значение имеет письмо Энгельса секретарю Правления Социал-демократической партии Германии Р. Фи­шеру от 8 марта 1895 г., предназначавшееся для руководства партии. В этом письме более подробно, чем в других известных нам письмах (см. настоящее издание, т. 39, стр. 367, 371, 373, 376, 379), подвергается критическому разбору позиция Прав­ ления партии в отношении публикации последней теоретической работы Энгельса — «Введения» к работе Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» (см. настоящее издание, т. 22, стр. 529—548). Ссылаясь на обострение политической обстановки в Германии в связи с обсуждением в рейхстаге законопроекта о предотвращении государственного переворо­та — нового варианта «исключительного закона» против со­ циалистов, руководство партии выразило опасение по поводу некоторых резких, с его точки зрения, мест в рукописи «Введе­ния» и просило Энгельса придать работе более «осторожную» форму, внести в текст некоторые изменения.

Из письма Фишеру явствует, что Энгельсу пришлось согла­ ситься на некоторые изменения, в частности, в тех местах, где речь шла о вооруженном восстании и уличных боях в будущей революции. Но при этом он категорически отверг все то из пред-

XXVI

ПРЕДИСЛОВИЕ

ложений Правления, что могло дать повод истолковать его позицию в реформистском духе. Выступая против абсолютиза­ции легальных форм борьбы, Энгельс писал руководителям партии: «Однако я не могу примириться с тем, что вы намерены присягнуть в верности абсолютной законности, законности при любых обстоятельствах... Я считаю, что вы ничего не выиграете, если будете проповедовать абсолютный отказ от насильственных действий. Этому никто не поверит, и ни одна партия ни в одной стране не заходит так далеко, чтобы отказаться от права проти­востоять беззаконию с оружием в руках». И далее, напомнив об интернациональном долго германской социал-демократии как ведущей партии в международном рабочем движении, Энгельс в заключение отметил: «Итак, когда дело дойдет до общих дебатов в рейхстаге, подумайте немного о том, что вы отстаиваете право на сопротивление, ...что вас слушают так­же и старые революционеры, французы, итальянцы, испанцы,, венгры, англичане...» (см. настоящий том, стр. 490 и 492).

В письме Фишеру со всей очевидностью проявилась последо­ вательная революционная позиция Энгельса, присущая ему страстность и принципиальность в отстаивании своих убежде­ний и политической линии. Как и в самом «Введении», Энгельс обосновывает здесь одно из важнейших положений марксизма о необходимости учета конкретной исторической обстановки при определении тактики и форм классовой борьбы пролета­ риата. Это письмо полностью опровергает домыслы тех, кто пытается и до сих пор толковать «Введение» в оппортунисти­ческом духе, клеветнически утверждая, будто Энгельс в конце жизни пересмотрел свои революционные взгляды.

О расширении международных связей Энгельса в последние годы свидетельствует появление среди его корреспондентов но­ вых имен — представителей молодого поколения социалистов из Австро-Венгрии, Чехии, Дании.

В письмах австрийским социалистам: В. Элленбогену 7 де­ кабря 1892 г. и 28 января 1895 г., А. Дворжак и Ю. Поппу 21 декабря 1893 г. и от февраля 1894 г., а также в письме-привет­ствии Венскому просветительному обществу рабочих 9 декабря 1892 г. и других материалах Энгельс дает высокую оценку много­ летней мужественной борьбе австрийских рабочих за демокра­тические свободы, за всеобщее избирательное право, за пра­ во отмечать пролетарские праздники. С большим вниманием Энгельс следил за развитием социал-демократического движения и распространением марксизма в славянских странах Восточ­ной Европы, в частности в Чехии. Об этом дополнительно сви­ детельствуют вошедшие в том послание Энгельса чешским соци-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXVIi

ал-демократам от августа 1893 г. и письмо издателю И. Бранду от 20 мая 1895 г., написанное в ответ на получение Энгельсом чешского перевода работы Маркса «Наемный труд и капи­тал».

Публикуемые в томе письма Энгельса датским социал-демо­ кратам Г. Триру от 23 марта 1887 г. и Н. Петерсену 3 мая 1892 г. и 31 июля 1893 г. показывают, что связи Энгельса с руководи­ телями революционного крыла Социал-демократической пар­тии Дании были более тесными, чем это было известно до сих пор. Из писем видно, что с Триром, например, Энгельс не только переписывался, но и не раз встречался во время пребывания его в Лондоне в 1885—1888 годах. Большим сочувствием и стремлением оказать моральную поддержку товарищу по борьбе проникнуто письмо Энгельса Н. Петерсену от 3 мая 1892 г., посланное в тюрьму в связи с осуждением его за революцион­ную деятельность.

Энгельс подчеркивает классовую направленность буржуаз­ной юстиции, ее враждебность по отношению к социалистам. Это письмо представляет также интерес как свидетельство того огромного значения, которое придавал Энгельс органи­зации и проведению празднования Первого мая, видя в этом одно из важнейших средств укрепления международной про­летарской солидарности.

Многие письма, вошедшие в том, представляют немалый биографический интерес. Это относится в первую очередь к пись­ му Маркса Лауре Лафарг от 22 декабря 1868 г., а также к письмам Энгельса дочерям Маркса, в которых содержатся важ­ные биографические сведения об основоположниках марксизма, новые факты о их великом многолетнем содружестве, о забот­ливом отношении Энгельса к семье Маркса, об активном участий дочерей Маркса в пролетарском движении.

В приложениях публикуются некоторые материалы, в состав­лении которых принимали участие Маркс и Энгельс и которые содержат дополнительные сведения о их деятельности. Среди них отчет из газеты «Volksstaat» от 27 февраля 1876 г. о выступ­лениях Маркса и Энгельса на праздновании годовщины лондон­ ского Коммунистического просветительного общества немецких рабочих; две биографические статьи об Энгельсе из энциклопе­ дических словарей, написанные на материалах Энгельса. Здесь печатаются также три письма жены Маркса за 1844 г. и два ее письма за 1851 и 1881 гг., содержащие биографические сведе­ния о Марксе; два письма дочерей Маркса (Лауры от 10 июня 1864 г. и Элеоноры от 10 октября 1871 г.), написанные по его поручению.

XXVIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

Все вошедшие в том документы и материалы, которые где- либо ранее публиковались, печатаются в заново проверенных и уточненных переводах. В процессе подготовки тома выявлены основные источники, которыми пользовались Маркс и Энгельс. Обнаруженные в ходе работы отдельные неточности, опечатки, описки в датах, в именах собственных, географических на­званиях исправлены без оговорок на основании тщательной проверки фактических данных. В примечаниях к работам и письмам раскрывается история их написания и публикации, в ряде случаев обосновывается авторство.

Заглавия включенных в том произведений даны согласно ори­ гиналу. Заглавия, которые исходят от Института марксизма- ленинизма, обозначены звездочкой.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

К.МАРКС

КАПИТАЛ

ВТОРАЯ КНИГА

ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

[3

К. МАРКС

[КАПИТАЛ]

ВТОРАЯ КНИГА

ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА ¹

Написано К. Марксом Печатается по рукописи

конце 1868 — середине 1870 е, „

Перевод с немецкого Публикуется впервые

[5

[0а] ВТОРАЯ КНИГА* СОДЕРЖАНИЕ ²

Глава I . Кругооборот капитала (стр. 1—33) **

1) Три фигуры обращения

а) Фигура обращения денежного капитала. Метамор­
фозы капитала. Денежный капитал. Производитель-

- ный капитал. Товарный капитал

б) Фигура обращения производительного капитала

в) Фигура обращения товарного капитала

г) Три формы кругооборота

2)          Время обращения

3)          Издержки обращения

а) Издержки, возникающие из простой формы обра­
щения

б) Издержки, возникающие из процессов производства,
протекающих в самом обращении

а) Образование запаса

ß) Транспортные издержки. (Издержки возмеще­ния и др.) Глава II . Оборот капитала (стр. 34—129)

1)         Общее определение оборота. Время оборота и число оборотов

2)         Обстоятельства, которые обусловливают различия в оборотах капиталов

а) Основной капитал и оборотный капитал. Циклы оборотов, возникающие из основного капитала

* Выше над «Содержанием» рукописи Марксом написано: «Первая глава. Обра­ щение капитала». Ред.

* * В скобках — авторская пагинация рукописи. Ред.

6

К. МАРКС

б) Различие в продолжительности рабочего периода

в) Различие между временем производства и рабочим
временем

г) Цикл оборотов, возникающий из особенных методов
процесса производства

д) Различие во времени обращения

3)     Законы оборота оборотного (переменного и постоян­ного) капитала вообще

4)          Оборот переменного капитала и годовая норма приба­ вочной стоимости

5)          Накопление. Исследование денежного обращения с точки зрения реализации прибавочной стоимости в деньгах

Третья глава (смотри на обороте)

Глава III . Реальные условия процесса обращения и про­цесса воспроизводства

1) Переменный капитал, постоянный капитал и приба­ вочная стоимость, рассмотренные с общественнойточ-ки зрения (стр. 130—141) А. Простое воспроизводство (стр. 141— )

а) Представленное без опосредствующего денежного
обращения (стр. 141—158)

б) Представленное с опосредствующим денежным
обращением

Б. Воспроизводство в расширенном масштабе. Накоплен ние

а) Представленное без денежного обращения

б) Представленное с опосредствующим денежным
обращением

2)

[7

[1] ВТОРАЯ КНИГА

ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

[2] ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПРОЦЕСС КРУГООБОРОТА КАПИТАЛА

1) МЕТАМОРФОЗЫ КАПИТАЛА

ДЕНЕЖНЫЙ КАПИТАЛ, ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ КАПИТАЛ, ТОВАРНЫЙ КАПИТАЛ

Первая форма, в которой вообще капитал выступил перед нами, была форма денег, которые описывают кругооборот Д — Т — Д', — превращение денег в товар и обратное превра­щение товара в большую сумму денег; купля с целью продажи по более высокой цене. С точки зрения простого товарного обращения этот процесс оставался необъяснимым (смотри кни­гу I , глава II ³ ). Загадка разрешается посредством анализа капиталистического процесса производства. В этом процессе в действительности производятся не просто товары, но товары, стоимость которых больше, чем стоимость элементов их произ­водства, происходит увеличение стоимости. Благодаря после­дующей продаже товара заключенная в нем прибавочная стои­мость лишь получает денежную форму.

Допустим, например, что капиталист первоначально аван­сировал 540 ф. ст., а именно: 400 ф. ст. на куплю 8000 фунтов хлопка, 80 ф. ст. на возмещение изношенных средств труда,_; веретен и т. д., 60 ф. ст. на заработную плату. Норма приба­вочной стоимости составляла, допустим, 100%, а товарный продукт — 8 000 фунтов пряжи; тогда стоимость этих 8 000 фун­тов пряжи будет равна 480 ф. ст. с +60 ф. ст. v + 60 ф. ст. m ¹⁾ , или 600 ф. ст., что составляет денежное выражение, ска­жем, 2 000 двенадцатичасовых рабочих дней, из которых лишь 400 были затрачены в самом процессе прядения, а 200 представ-

¹ ) Здесь для обозначения 400 ф. ст. постоянного капитала и т. д. будет исполь­зоваться обозначение «400 ф. ст. с» и т. д., потому что оно удобнее, чем принятое

в книге первой обозначение «400 ф. ст.» и т. д.

8

К. МАРКС

ляли прибавочный труд. Если, таким образом, каждый фунт пряжи продается за 1 шилл. 6 пенсов, или если 8 000 фунтов пряжи продается за 600 ф. ст., то они продаются по своей стои­ мости. На самом деле, если капиталист продает один фунт за 16¹/₅ пенса или 8 000 фунтов за 540 ф. ст., то он делает покупа­телю подарок в ¹/₁₀, соответственно в 800 фунтов пряжи, или сбывает товар на ¹ / ₁₀ дешевле его стоимости. Прибавочная стои­ мость образует часть стоимости товара. Следовательно, если товар продается по его стоимости, то при этом реализуется и прибавочная стоимость. Получивший форму товара (в данном случае пряжи), уже ставший действительным неоплаченный труд двухсот дней в результате продажи пряжи получает лишь форму денег.

Или, допустим, два капиталиста продают свои товары (напри­ мер, пряжу и хлопок) непосредственно друг другу; здесь день­ги служат лишь счетными деньгами. Допустим далее, что при производстве их товаров было применено одинаковое количе­ство труда и степень эксплуатации была одинаковой; тогда и г-н Л, и г-н В реализуют прибыль в 60 ф. ст., хотя оба обме­нивают только эквиваленты, стоимость пряжи 600 ф. ст. на стоимость хлопка 600 ф. ст. По завершении сделки А обладает прибавочной стоимостью в 60 ф. ст. в форме хлопка вместо пряжи, а другой, В, — прибавочной стоимостью в форме пря­жи вместо хлопка. Прибавочная стоимость в 60 ф. ст. в их руках лишь поменяла потребительную форму, но она сущест­вовала уже до обмена. Как до, так и после обмена совокупная стоимость в 1 200 ф. ст. существует в форме пряжи и хлопка, но и после обмена, так же как и до него, ¹ / ₁₀ этой стоимости, 120 ф. ст., составляет прибавочную стоимость, то есть сумму стоимости, которая ничего не стоит обоим капиталистам, кроме эксплуатации соответствующих рабочих сил. Оплачен труд или не оплачен — это обстоятельство не имеет абсолютно никакого отношения к его свойству создавать стоимость. Именно поэтому А должен продать В (а В — продать А) ¹⁰/₁₀ товарной стои­мости, лишь ⁹/₁₀ которой каждый из них оплатил.

Капиталист знает практически тайну прибавочной стоимости или возрастания капитала. Это доказывается всем его поведе­нием в процессе производства, его дикой погоней за прибавоч­ным трудом. Однако, хотя он и не Диоскур, он ведет двойную жизнь⁴: одну — в скрытой от посторонних глаз сфере произ­водства, где он хозяин и повелитель, другую — на открытом рынке, где он, выступая как покупатель и продавец, имеет дело с себе подобными. Эта двойная жизнь вызывает в голове капиталиста двойной ряд нервных импульсов, а потому и двои-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 9

ственное сознание. То, что он знает, находясь в сфере производ­ства, того он уже не может понять в сфере обращения.

Наш капиталист благодаря присвоению неоплаченного тру­да в процессе производства неоспоримо сделал из стоимости в 540 ф. ст. стоимость в 600 ф. ст. и таким образом произ­вел прибавочную стоимость в 60 ф. ст. Авансированная сумма стоимости обрела способность увеличиваться лишь в резуль­ тате утраты своего самостоятельного стоимостного образа.

Первоначально авансированные 540 ф. ст. денег преврати­лись теперь в 8 000 фунтов пряжи ценой в 600 ф. ст. Эту цену, которая представляет собой лишь идеальную денежную форму стоимости пряжи, остается реализовать путем продажи пряжи. Хотя она и произведена в сфере производства, тем не менее прибавочная стоимость, как и другая составная часть товарной стоимости, реализуется лишь в сфере обращения. Тот же оп­тический обман, из-за которого собиратель сокровищ путает стоимость и форму стоимости товара, приводит к тому, что капиталист путает создание прибавочной стоимости с ее превра­щением в золото или серебро.

Эта путаница упрочивается благодаря тому, что, как мы уже видели раньше ²⁾, превращение товара в деньги есть для ин­дивидуального продавца товара процесс затруднительный и полный риска. Для капиталиста, который производит большие массы, а следовательно, и продавать должен большие массы, с ростом масштаба операций возрастает и риск. Если бы он раньше не присвоил прибавочный продукт целой армии рабочих, то ему не пришлось бы теперь продавать этот продукт. Он же, напротив, объясняет себе присвоение продукта чужого труда теми трудами, которых ему стоила продажа этого продукта. Билл Сайке, который не производит товары, а крадет их, может еще более красноречиво порассказать о риске, связанном с их продажей.

Далее. Объем, в котором капиталист реализует путем про­дажи товаров выкачанную из его рабочих прибавочную стои­мость, изменяется пе только вместе с общими колебаниями рй-ночных цен. На рынке товаров капиталист противостоит «капи­талисту». Начинается единоборство хитрости с хитростью. «De corsario a corsario no se llevan mas que los barriles» *, или как [3] перевел это Матюрен Ренье :

«Corsaires a Corsaires, L'un l'outre s'attaquent, ne font point leurs affaires» ⁶.

²⁾ Книга I , стр. 178 и след. [настоящее издание, том 23, стр. 223—232].

* Испанская пословица, близкая по смыслу русской: «Ворон ворону глаз не выклюет», Ред.

10

К. МАРКС

Допустим, что наш капиталист вынужден сбывать свои 8 000 фунтов пряжи за 590 ф. ст. Хотя он произвел прибавоч­ную стоимость в 60 ф. ст., но реализует он прибавочную стои­мость лишь в 50 ф. ст. Одна шестая часть его прибавоч­ ного продукта, 133⅓ фунта, выпрядена просто для обогащения его компаньона. Vos, non vobis ⁶. Напротив, если ему удается продать товар выше его стоимости, например за 610 ф. ст., то он реализует прибавочную стоимость в 70 ф. ст., хотя он произвел прибавочную стоимость лишь в 60 ф. ст. Одна седьмая часть прибавочной стоимости, 10 ф. ст., выросла не на поле его производства, а, возможно, на соседнем. Но он сам своей соб­ственной рукой сорвал эти золотые яблоки обращения в саду Гесперид, и ему поэтому кажется, что он совершил нечто совер­шенно геркулесовское ⁷. В обоих случаях выступает количест­венное различие между произведенной индивидуальным капита­листом и реализованной им в результате продажи товара при­бавочной стоимостью. И во время этого шахера не только при­бавочная стоимость, но и часть капитальной стоимости может поменять владельца без эквивалента. В тех руках, в которых остается капитальная стоимость, она постоянно образует при­бавочную стоимость. Так благодаря частным превратностям рынка,; которые на деле лишь изменяют распределение уже наличествующих стоимостей, затемняется источник прибавоч­ной стоимости,; так что сам капиталист в конце концов уже больше не знает, что есть что ³⁾.

Кругооборот Д—Т—Д' делало непостижимым то обстоя­тельство,; что капиталистический процесс производства, совер­шающийся после акта Д—Т, купли товара, и перед актом Т—Д', новой продажей товара, оставался невидимым. Таким образом, если мы обозначим этот процесс производства буквой П, то

Первая фаза: Д—Т. Фаза, в которой подготавливается пре­ вращение денег в капитал (с точки зрения, рассмотренной в книге I ).

Капитальная стоимость, то есть та стоимость, назначением которой является функционировать в качестве капитала, су­ ществует сначала в денежной форме. В этой форме она начинает

³⁾ На смешение капиталистами прибыли «от отчуждения» с прибылью «от про~ изводства» со всей выразительностью указывал Сисмонди, а еще задолго до него ©тот вопрос рассматривался Джемсом Стюартом ⁸. Однако в третьей книге ⁹ мы увидим, что форма проявления как прибавочной стоимости, так и цены товара вообще претерпевает изменения (до сих пор оставшиеся непонятными даже для беспристраст­ных теоретиков), вследствие чего дело предстает в ином свете и становится неизбеж­ной путаница в представлениях по этому вопросу, в которой заинтересованы прак­тики«

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

11

щения, купля, превращение стоимости из денежной формы в товарную форму. Однако этот формальный акт как фаза в жизни капитала имеет функционально определенное содержание. В деньгах стоимость обладает своей всеобщей эквивалентной формой. Авансированная как деньги капитальная стоимость может, следовательно, превращаться в зависимости от сфе­ры производства, в которой она должна функционировать, в весьма различные товары. Но для того чтобы вообще функцио­ нировать в качестве капитала, деньги должны быть превращены в факторы процесса труда, в средства производства, какова бы ни была их особенная форма, и рабочую силу, каково бы ни было ее назначение. Деньги должны быть превращены в постоян­ный капитал и переменный капитал. Анализ процесса произ­водства показал, что купля рабочей силы, предложенной для продажи на рынке ее собственным владельцем, образует источ­ник капиталистического производства.

Вторая фаза: П

После того как в своей первой фазе капитальная стоимость превратилась в результате акта обращения из денег в товар,-то есть с вещественной точки зрения в средства производства и рабочую силу, в образующие продукт и стоимость элементы, — после этого, уже как вторая фаза, следует потребление этих товаров. Рабочая сила потребляется посредством ее деятель­ного выражения, то есть посредством самого труда; средства производства потребляются трудом, который съедает * их как предметные элементы своей деятельности, как материал труда и средства труда. В то же время в этом процессе переходит в текучее состояние больше рабочей силы, то есть во время этого процесса затрачивается больше труда, нежели составляет стоимость рабочей силы, соответственно ее цену, или оплачен­ную деньгами стоимость ее. Эта вторая фаза в жизни капиталь­ной стоимости есть поэтому ее производительное потребление, то есть процесс производства, а именно — капиталистический процесс производства. По сравнению с первой фазой, в кото­рой происходит просто формальный метаморфоз, деньги и то­вар меняются местами, происходит превращение стоимости из денежной формы в товарную форму, эта вторая фаза содержит реальный метаморфоз капитальной стоимости, а именно двой­ной метаморфоз. С одной стороны, происходит вещественный метаморфоз. Создан новый продукт, результат, в котором уга­сает процесс труда. Этот продукт отличается по своей нашу-

* Это слово (verzehrt) вставлено рукой Энгельса. Ред.

12

К. МАРКС

ральной форме от купленных на товарном рынке элементов, образующих продукт. Хотя в производство пшеницы, например, сама пшеница входит как элемент, образующий продукт, но среди элементов, образующих продукт в производстве пшеницы, фигурирует не только пшеница, но также и удобрения, машины и т. д., наконец, рабочая сила. Следовательно, даже в таких случаях, когда сам продукт различным образом фигурирует в числе средств производства таких же точно продуктов, его натуральная форма отлична от натуральной формы X элементов его производства. Но, во-вторых, кроме этого вещественного метаморфоза, являющегося результатом процесса производст­ва постольку, поскольку он есть процесс труда, капиталь­ ная стоимость претерпевает изменение стоимости, являющееся результатом процесса производства постольку, поскольку он есть процесс образования стоимости. Был создан избыток стоимости над авансированной в денежной форме на куплю товара — рабочей силы и средств производства — капитальной стоимостью, прибавочная стоимость, которая не существовала до процесса производства и представляет только присоединен­ный к товарам в процессе их производства прибавочный труд, или неоплаченный труд.

Нет необходимости в том, чтобы предметные факторы — средства производства — имелись на рынке как товары в тот момент, когда начинается превращение денег в капитал. Рабо­чие помещения, машины и т. д., например, производятся по заказу. Деньги действуют здесь формально как средство пла­тежа (то есть также и в том случае, когда оплата производится сразу же после поставки товара). С другой стороны, лишь благодаря спросу капиталистов наличные люди могут действо­вать как рабочая сила — вольнонаемные, дети и т. д.

[4] Простой метаморфоз товара Т—Д—Т протекает * цели­ком в пределах сферы обращения, то есть на товарном рынке. Как только товар попадает в потребление, он выпадает из обра­ щения. Иначе обстоит дело с капитальной стоимостью. Произ­ водительное потребление капитальной стоимости, или ее функ­ционирование вне сферы обращения, в сфере производства, образует особый жизненный отрезок кругооборота капитальной стоимости. Второй акт, продажа, дополняет поэтому первый, противоположный акт, куплю, лишь после того, как капиталь­ ная стоимость производительно потреблена, из сферы обращения вернулась в сферу производства и здесь претерпела реальный метаморфоз как натуральной формы, так и величины стоимости.

* Это слово (verläuft) вставлено рукой Энгельса. Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 13

Движение капитальной стоимости через обе ее первые фазы, естественно, опосредствовано капиталистом. Как его собствен­ное движение оно представляется таким образом,что он сначала функционирует как агент обращения, как покупатель товаров —• покупатель рабочей силы и средств производства. Затем он исчезает с товарного рынка, чтобы функционировать в качестве товаропроизводителя, nota bene *, в качестве капиталисти­ческого товаропроизводителя.

процесс самой функционирующей капитальной стоимости: об­ ратное превращение из товарной формы в денежную форму, Это просто формальный акт обращения или просто фаза простого метаморфоза товара. Первая фаза, Д—Т, является, правда, тоже простым актом обращения или моментом простого мета­морфоза товара, но как жизненный отрезок в кругообороте капитала этот акт вещественно определен, имеет специфическое содержание — превращение стоимости из ее первоначальной денежной формы в средства производства и рабочую силу, в эле­менты капиталистического процесса производства. Напротив, Т—Д, продажа товаров, в которых угасает процесс производ­ ства, не имеет такого вещественно определенного, функциональ­но определенного содержания.

Капиталистический товаропроизводитель, как и любой дру­гой товаропроизводитель, должен продавать товар, превращать его из его натуральной формы в его эквивалентную форму, или денежную форму. Продажа не имеет никакого другого содержания кроме этого превращения формы. Д—Т, напротив, есть не только купля, превращение денежной формы в товарную форму, но превращение денежной формы в товар специфически определенного характера.

Так обстоит дело, когда мы рассматриваем Т—Д изолиро­ванно, сам по себе. Однако иначе оно будет выглядеть, если рассматривать его в связи с предыдущей фазой кругооборота. Первоначально существующая в денежной форме капитальная стоимость, в приведенном выше примере в 540 ф. ст., была превращена в первой фазе, Д—Т, в товар, средства производ­ства и рабочую силу, ценой в 540 ф. ст. Эти товары в процес­се производства, то есть в процессе всасывания прибавоч­ ного труда, были оплодотворены прибавочной стоимостью. Стои­мость продукта — 8 000 фунтов пряжи — вследствие этого бу­ дет равна первоначальной стоимости образующего продукт элемента — 540 ф._ ст. + прибавочная стоимость в 60 ф. ст., то

* — заметим особо. Ред.

14

К. МАРКС

есть 600 ф. ст. Товар Т, который выходит из процесса произ­водства, имеет, следовательно, более высокую стоимость, чем товары Т, которые первоначально вошли в него. Поэтому мы обозначаем этот товар Т'. Следовательно, если Т' продается по своей стоимости, то он продается за 600 ф. ст., то есть 540 ф. ст., первоначальная капитальная стоимость, + 60 ф. ст ., приращение этой капитальной стоимости. Товар, вытолкнутый из процесса производства, оплодотворен прибавочной стои­ мостью, то есть приращением стоимости, в котором воплощен неоплаченный труд, приведенный в процессе производства в текучее состояние. По сравнению с первоначально авансиро­ванной капитальной стоимостью этот товар есть возросшая стоимость, равная первоначальной капитальной стоимости + ее приращение. По эта возросшая стоимость существует теперь в товарной форме как стоимость нового вида товаров, например пряжи. Самостоятельной формой она обладает теперь лишь в цене пряжи, равной 540 ф. ст. + 60 ф. ст., то есть она обла­дает лишь идеальной денежной формой. Путем продажи товара, Т'— Д' эта цена реализуется, то есть стоимость товара совер­шает обратное превращение из товарной формы в денежную форму. Но в результате этой реализации цены товара как перво­начальная капитальная стоимость, Т или Д в 540 ф. ст., обре­тает свою первоначальную денеяшую форму, которую она утратила в акте Д—Т, так и вновь произведенная в процессе производства и выраженная в цене товара прибавочная стои­мость в 60 ф. ст. превращается в 60 ф. ст. денег.

Поэтому акт Т'—Д', рассмотренный как жизненный отрезок функционирующей капитальной стоимости, есть не просто продажа вообще. Он есть реализация авансированной на произ­водство товара капитальной стоимости + присоединенной к ней в производстве прибавочной стоимости. Это есть превращение в серебро или золото оплодотворенного прибавочной стоимостью товара, следовательно, это одновременно как возвращение авансированной капитальной стоимости к своей первоначаль­ной денежной форме, так и реализация прибавочной стоимости в деньгах. Рассмотренная во всеобщей форме, продажа есть реализация цены товаров, или выражение их стоимости в денеж­ной форме. Однако поскольку выраженная в цене товара стои­мость здесь равна первоначальной капитальной стоимости + прибавочная стоимость, то и продажа есть реализация цены, равной первоначальной капитальной стоимости + вновь произ­веденный избыток над этой капитальной стоимостью, или приба­вочная стоимость. Следовательно, если акт Т'—Д' не высту­пает, подобно Д—Т, как вещественно определенный (и тем

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 15

самым как особый функциональный акт в жизни капитальной стоимости), а именно — как превращение денег в предопреде­ ленную этой ее функцией как капитала специфическую потреби­тельную форму (средства производства и рабочая сила), то он имеет, напротив, специфическую определенность по отношению к величине стоимости функционирующей капитальной стои­мости. Это реализация не только заключающейся в цене товара капитальной стоимости, но также и приросшей к ней приба­вочной стоимости — реализация прибавочной стоимости. Эта определенность существует как раз только по отношению к капи­талисту, или функционирующей капитальной стоимости, — она существует лишь в общей связи его жизни или в отношении различных фаз этой жизни друг к другу.

Для покупателя Т' есть просто Т, товар определенной стои­мости. Покупателю 8 000 фунтов пряжи, например, точно так же безразлично, возмещает ли продажа этих 8 000 фунтов продавцу пряжи его капитал или же он хочет потребить вырученные день­ги как доход, — как безразлично ему и то, представляли ли из тех 400 рабочих дней, которые в процессе прядения добавили 120 ф. ст. к средствам производства в 480 ф. ст., 200 — опла­ ченный и 200 — неоплаченный труд, следовательно, представля­лись ли они полностью или лишь отчасти как стоимость для ра­ бочих. Что [5] он должен заплатить, так это стоимость 8 000 фун­тов, равную 480 ф. ст. (стоимость потребленных средств про­изводства) + 120 ф. ст., в которых представлен добавочный труд 400 дней, то есть 600 ф. ст. Для покупателя пряжи Т'—Д¹ = Д—Т, купля товара и больше ничего. [5] [18] Т'—Д', как и Д—Т, есть простой акт обращения. Различие между боль­шей легкостью купли (Д—Т) по сравнению с продажей (Т—Д) уже разобрано при рассмотрении простого товарного обращения. Оно проистекает из различия между деньгами и товаром. Но как отрезки самостоятельного кругооборота капитала Д—Т и Д'—Т' существенно различаются тем, что Д— Т является процессом, необходимым для превращения денежного капитала в производительный капитал, а следовательно, для того чтобы началось возрастание авансированной стоимости. С точки зре­ния капиталиста, это — неизбежное зло. В акте Т''—Д', напро­ тив, речь идет не просто об обратном превращении авансиро­ванного капитала из его товарной формы в его денежную форму. Это одновременно и реализация прибавочной стоимости. Капи­талист здесь не авансирует, как в акте Д— Т; он получает и получает больше, чем он авансировал. Поэтому он менее пылок во время купли (Д—Т), чем во время продажи (Г'—Д'), и то, что стремление продать сильнее, чем стремление купить, выте-

16

К. M A Р К С

кает не из того, что Т —Д является звеном общего товарного обращения, а из того, что он является звеном в самостоятель­ном кругообороте капитала. [18]

нием, входит в него, образует его часть. С другой стороны, он образует собственное, самостоятельное движение капитальной стоимости (для капиталиста, который употребляет свои деньги так, чтобы они функционировали как капитал), протекающее отчасти в пределах общего товарного обращения, отчасти — за пределами последнего.

Самостоятельность этого движения обнаружилась в том, что: 1) оба отрезка обращения, Д—-Т и Т' — Д', купля и продажа, как фазы движения капитала обладают функционально опре­ деленным характером. Д — Т, купля, определена вещественно. Товары, в которые превращаются деньги, или которые поку­ паются, должны обладать специфической потребительной фор­ мой. С одной стороны, они должны служить средствами произ­водства, с другой стороны, состоять из рабочей силы. Если бы владелец денег не мог купить рабочую силу, если бы рабочая сила не предлагалась для продажи ее собственным владельцем как товар, то деньги не могли бы вообще превратиться в капи­ тал, или стоимость не могла бы вообще функционировать как капитальная стоимость. С другой стороны, отрезок обращения Т' — Д' как акт общего товарного обращения (или простая купля для покупателя товара или, в свою очередь, продажа со стороны товаровладельца), как жизненный отрезок в движе­нии капитальной стоимости есть реализация не только аванси­ рованной на производство товаров капитальной стоимости, но одновременно и реализация присоединенной к товару в процессе производства прибавочной стоимости. 2) Кругооборот капитала охватывает не только две принадлежащие к сфере обращения фазы простого товарного метаморфоза, Д—Т и Т—Д, куплю и продажу. Он охватывает выпадающий за пределы сферы обращения процесс производства П, то есть производительное потребление товаров — средств производства и рабочей силы — в форму которых превратилась благодаря акту обращения Д—Т первоначальная капитальная стоимость Д. Простой то­варный метаморфоз Т—Д—Т протекает целиком в пределах сферы обращения и состоит только из двух актов обращения, Потребление товара не затрагивает этой смены форм. Как только товар превратился в деньги и из денег — снова в то­вар, товар выпадает из обращения и попадает в потребление.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

17

3) Самостоятельность кругооборота, который описывает капи­тальная стоимость в пределах общего товарного обращения, проявляется, наконец, в том, что после того, как капиталь­ная стоимость прошла через ряд отчасти формальных, отчасти реальных метаморфозов, она снова возвращается к своей перво­ начальной денежной форме — происходит лишь количественное изменение этих»денег; или в том, что деньги, которые капиталист сначала бросил в обращение, в конце концов, снова притекают к нему — а именно притекают к нему уже возросшими. То, что первая форма, в которой капитальная стоимость начинает свою жизнь, денежная форма, есть также и завершающая форма в конце движения, или что авансированные капиталистом деньги снова притекают к нему как к исходному пункту, есть, как уже было показано при рассмотрении Д—Т— Д' ( I книга, II глава *), необходимый результат акта продажи, дополняю­щего акт купли. Благодаря купле товара деньги бросают в обра­щение, а товар извлекают из него. Благодаря последующей дополняющей продаже товар снова бросается в обращение, а деньги извлекаются из него, или брошенные в обращение деньги притекают, из обращения к их исходному пункту. Обратный приток денег к их исходному пункту (или обратное превращение капитальной стоимости в ее первоначальную денежную форму) есть необходимый результат продажи товара, вновь дополня­ющей его куплю. Это движение никоим образом не изменяется оттого, что после купли товара и перед его новой продажей происходит задержка, во время которой купленные товары благодаря их производительному потреблению, или процессу производства, изменяют как свою натуральную форму, так и свою стоимость. После купли товара снова происходит его про­дажа, как бы ни изменилась его натуральная форма или его стоимость. Следовательно, должен произойти обратный приток денег к их исходному пункту, или обратное превращение товар­ной формы в первоначальную денежную форму. Что, кроме того, притекающая обратно денежная сумма больше первона­чально авансированной, что она возросла на величину приба­вочной стоимости, — это теперь объясняется очень просто. Если капиталист как продавец извлекает из обращения больше денег, чем он бросил в него как покупатель, то лишь .потому, что товар Т', который он вновь бросает в обращение, имеет большую стоимость, чем товар Т, который был извлечен из обращения благодаря купле. В конце концов, он извлекает больше денег из обращения, чем первоначально в него бросил,

* См. настоящее издание, том 23, стр. 158—168. Ред.

18

К. МАРКС

товаров, в которые превращаются деньги в первой фазе, а именно их производительное потребление, или процесс производства. Но он включает не непосредственно потребление выходящего из процесса производства и снова бросаемого в обращение товара Т', а лишь его продажу, его обратное превращение в деньги. Товар, который выходит из процесса производства, должен, правда, быть потребительной стоимостью, полезной вещью, и он может быть таковой лишь в том случае, если его натураль­ная форма позволяет ему служить либо средством производства или средством наслаждения, либо предметом производительного или индивидуального потребления, а по возможности — и тем, и другим. В конце концов, он предназначен для потребления, производительного или индивидуального, и он покупается в конечном счете лишь для того, чтобы быть потребленным тем или иным образом. Но его потребление не включено в кругообо­рот капитальной стоимости, которая в обращении благодаря продаже вновь выталкивает товарную форму, приобретенную ею в процессе производства. Как только товар, например пря­жа, продан, кругооборот капитальной стоимости, которая была представлена в пряже, может возобновиться независимо от того, что произошло с этой пряжей. Поэтому пока товар про­дается без всяких затруднений, с точки зрения капиталисти­ ческого производителя все идет своим нормальным ходом. Кру­гооборот капитальной стоимости, которую он олицетворяет, не прерывается. Его покупатель, торговец, тем временем может в той или иной части света накапливать непроданную пряжу (держать ее на складе) и в течение более или менее продолжи­тельного времени продолжать покупать новую пряжу — на свои ли деньги или, что гораздо чаще имеет место, на заемные деньги, на деньги, которыми он может располагать благодаря кредиту. В конечном счете товар (пряжа) должен быть, разу­меется, продан покупателю, который его покупает, чтобы по­требить, то есть потребить производительно или индивидуально. Все акты купли и продажи, которые в конечном счете не достав­ляют товары потребителю (производительному или индиви­дуальному), являются лишь временными, неокончательными. Следовательно, купец — под которым здесь подразумевается не только тот первый купец, который покупает товар у произ-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 19

водителя, а целый ряд купцов, через руки которых этот товар прошел еще до его продажи конечному потребителю — вынуж­ ден в конце концов сбыть товар. Если затем выяснится, что его либо невозможно продать, либо можно продать лишь по сни­женной цене, то тогда становится ощутимым, наконец, и обрат­ное воздействие на производителей. Мы наблюдаем тогда с ре­гулярностью повторяющегося явления при каждом кризисе постоянное появление в парламентских речах, в органах де­нежного рынка,; фраз с уверениями в том, что производство было « sound » («здоровым»), но внезапно вследствие различных случайностей и торговых авантюр стало « unsound » («нездоро­вым») ⁴⁾.

[6] Из тех трех различных фаз, которые капитальная стои­мость проходит в своем движении, она создает различные формы: денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала. Одна и та же капитальная стоимость в зависимости от того, в какой определенной стадии своего кругооборота она пребывает и какие функции выполняет, находится попеременно в форме денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала. Эти различные формы есть метаморфозы, которые претерпевает капитал в своем кругообороте.

- 1) ДЕНЕЖНЫЙ КАПИТАЛ

Денежный капитал по отношению к общему товарному обра-щению есть не что иное, как деньги. Денежным капиталом эти деньги являются лишь как одна из особенных функционально определенных форм процессирующей капитальной стоимости,; то есть по отношению к самостоятельному кругообороту, ко­торый описывает капитал в пределах общего обращения. В каждом отдельном акте обращения денежный капитал поэто­му выполняет также лишь какую-либо из функций денег, он служит лишь покупательным средством, средством платежа и т. д. В вышеприведенном примере капиталист авансирует 540 ф. ст., и таким образом стоимость, представляющая 1 600 двенадцати­часовых рабочих дней, начинает свой кругооборот как капи-

⁴ ) Даже Г. Тук в своей «Истории цен», в других отношениях заслушиваю­щей похвалы, походит на того военного историка, герой которого регулярно проиг­рывает все кампании, но тем не менее всегда воюет «здорово» вплоть до того момента, когда уже нельзя не говорить о том, что ему задали хорошую взбучку. В тексте дела­ется намек на кризисы, которые принимают специфическую форму торговых кризи­сов. Если, напротив, сам производитель предлагает товары на комиссию или в кредит на длительный срок, пока он в конечном счете не оказывается вынужден улаживать продажу или производить расчеты (как в 1847 г.), то ясно, конечно, что производ­ство не было «здоровым»; но как раз тогда точно так же заявляют, что здорова была «торговля», или «коммерция» ¹⁰,

20

К. МАРКС

тал в денежной форме, в виде 540 ф. ст. Из этих 540 ф. ст. 60 ф. ст. предназначены для купли рабочей силы. По отноше­нию к кругообороту, который должны совершить 540 ф. ст. как капитальная стоимость, эти 60 ф. ст. являются не просто частью денежного капитала, в руках капиталиста они представ­ляют собой переменную часть денежного капитала, то есть ту его часть, которая предназначена для превращения в живую рабочую силу. Но на рынке, в пределах общего товарного обра- щеиия, для самого капиталиста эти деньги выполняют лишь определенную функцию, они служат ему покупательным сред­ством или средством платежа за товар, в данном случае — за рабочую силу. Кроме того, те же 60 ф. ст., как только они переходят в руки рабочих, теряют характер капитала. Для рабочего они являются лишь исчезающей денежной формой товара в метаморфозе товара Т—Д—Т. Рабочий продает ра­бочую силу за 60 ф. ст., чтобы купить на эти 60 ф. ст. жизнен­ные средства. Эти 60 ф. ст. функционируют, следовательно _% только как средство обращения.

нечной формой капитальной стоимости — капитальной сто­имости, которая начинает свое увеличение, и капитальной стоимости, которая уже совершила его, — является форма денежного капитала. Стоимость в 540 ф. ст. снова существует в своей денежной форме, но эти 540 ф. ст. относятся как денеж­ный капитал, то есть первоначально авансированная денежная сумма, к 60 ф. ст. прибавочной стоимости как к своему плоду. Различение 540 ф. ст. как денежного капитала и 60 ф. ст. как его золотого стоимостного продукта позволяет капиталисту,_; например, проедать эти 60 ф. ст., в то время как 540 ф. ст. он вновь бросает в кругооборот как капитальную стоимость. Тем не менее и здесь деньги, если мы будем рассматривать тот отрезок общего товарного обращения, где происходит их обрат­ный приток к исходному пункту, то есть Т' — Д', продажу полученного в процессе производства товара, 8 000 фунтов пряжи, действуют только как деньги, будь то в руках продавца _t капиталистического производителя пряжи, или в руках по­купателя. При каждой продаже деньги служат покупателю поку­пательным средством или средством платежа, в то время как для продавца опи служат превращенной формой его товара, его денежным образом.

При рассмотрении денег мы видели, что одной из их форм является форма сокровища. Если это сокровище имеет функцио­ нальное- назначение, то оно служит резервным фондом покупа-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 21

тельных средств или средств платежа. Если же, напротив, деньги прочно удерживаются как последняя, абсолютная форма богатства, то сокровище является лишь бессмысленно накоп­ленным запасом золота и серебра. Если капиталист вынужден прибегать к тому,чтобы часть его денежного капитала функцио­нировала в качестве резервного фонда, то этот резервный фонд является не более и не менее как деньгами в их функционально определенной форме сокровища, денежным запасом, необходи­мым для предстоящих покупок или платежей. Резервным де-нежным капиталом этот денежный резерв является лишь как одна из форм и функций, которые процессирующая капиталь­ная стоимость то принимает, то сбрасывает. Капиталист далек от того, чтобы разделять иллюзии собирателя сокровищ. По­этому у него нет преднамеренного стремления держать свои деньги в виде сокровища. Но ему часто приходится сталкиваться с тем, что деньги, которые доставляет ему товарное обращение, или которые он, быть может, добыл в результате иных афер в обращении, не нужны ему непосредственно ни как покупатель­ное средство или средство платежа, ни для обновления его резервного фонда, и что, следовательно, они застывают у него как сокровище, как деньги, не выполняющие никаких функций. Для него самого эти деньги, как и по отношению к общему обращению, являются простым сокровищем — не более и не менее, чем в кулаке собирателя сокровищ. Оно представляет собой лишь превращенную в золото прибавочную стоимость, которая будет функционировать как добавочный капитал, как только достигнет известного размера, ибо, как мы помним, отнюдь не любое количество денег может функционировать в качестве капитала. Или оно может быть частью первоначально авансированной и возвратившейся в денежной форме из обращения капитальной стоимости, которая, однако, вследствие неблагоприятных условий рынка не может быть непосредственно вновь приведена в текучее состояние, и, таким образом, ее засты­вание в виде сокровища указывает лишь на то, что прервано ее функционирование, и т. д. Во всяком случае, это сокровище есть простое сокровище, и оно получает назначение денежного капитала, лишь заняв функционально определенное место в специфическом кругообороте капитала. Наличный денежный капитал в форме сокровища является тем скрытым денежным капиталом, который еще не начал выполнять свою функцию или вьтолнение которым его функции прервано.

Из вышесказанного следует: если денежный капитал как одна из особенных функционально определенных форм, которые процессирующая капитальная стоимость то принимает, то снова

22

К. МАРКС

сбрасывает в своем кругообороте (или также одна из форм« которые она принимает в ряде своих метаморфозов), отличается определенными свойствами от других дополняющих его форм« то эти свойства вытекают не из того, что денежный капитал есть капитал, а из того, что капитал здесь обладает формой денег, — следовательно, также и характеризующими и отли­чающими деньги свойствами. Например, 540 ф. ст. вместо пря­дильного производства могли бы самовозрастать в любой другой отрасли производства, ибо, как и сами деньги, капиталист — Jack of all trades *. Или, когда первый кругооборот описан и капитал возвратился к своей денежной форме, [7] он может быть целиком или частично превращен в производительный ка­питал другой натуральной формы. Напротив, однажды превра­щенный в определенные элементы производства капитал также может действовать лишь в обусловленном данными элемента­ми процессе производства, и товарный капитал, именно —- эти 8 000 фунтов пряжи, не может снова функционировать как капитал ни в той же самой, ни в другой отрасли производства« пока он не будет продан, или вновь превращен в деньги. Способ­ ность денежного капитала к превращениям — а она играет большую роль в экономии этого постоянно изменяющегося распределения общественного капитала в различных сферах его приложения — является все же таким его свойством, кото­рое он обретает не из своего свойства как капитала, а из своего свойства как денег. Деньги как всеобщая эквивалентная форма товаров обладают свойством непосредственной обмениваемости на все товары, а потому и способностью превращаться в любую потребительную стоимость, независимо от того, можно ли полу-чить последнюю уже на рынке как товар или она производится на заказ.

Возьмем другой пример: наш капиталист обнаруживает, что его капитал возрастал бы за границей быстрее, чем в своей стра­не, — а, как и сами деньги, наш капиталист является космопо­литом. Теперь возникает вопрос: в какой форме капитал будет вывозиться за границу? Как товарный капитал? Но возможно« что границу чужой страны оседлали таможенники и иные греш­ники, которые запрещают ввоз товара. Или производство не­ которых товаров внутри страны стоит дороже, чем за границей. Тогда они не годятся для экспорта. Что касается других товаров, то заграница, может быть, переполнена ими, и их цена вслед­ ствие этого ниже нормального уровня и т. д. При такой конъюн­ктуре товарного рынка выгоднее и вернее всего отправить в путь

• — на все руки мастер. Ред,

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 23

жаждущий странствий капитал в денежной форме, как денеж­ный капитал. Но почему? Не потому, что денежный капитал — это капитал, а потому, что он является капиталом в денежной форме, и деньги теперь действуют также и как мировые деньги. Здесь имеет значение различие между деньгами и товаром, а не между денежным капиталом и товарным капиталом. Быть капиталом — это, скорее, их общая характеристика, быть капиталом в образе денег или товара — их специфическое отли­чие. Современной политической экономии осталось еще то един­ственное утешение, что она выше заблуждений монетарной и меркантилистской системы. Поэтому она боязливо затушевы­вает отличия денег от товара и не менее упорно пытается объяснить из характера денежного капитала как капитала вещи, которые проистекают лишь из его характера как денег ⁵⁾. Денежный капитал не является самостоятельным видом капитала; он есть лишь одна из особенных форм,_; которые прогрессирующая капитальная стоимость принимает в своем кругообороте или в последовательном ряде своих метаморфо­зов. Следовательно, его нельзя смешивать с самостоятельными видами капитала, как, например, с капиталом, приносящим проценты ⁶⁾.

[2) ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ КАПИТАЛ]

Благодаря первому акту обращения Д — Т капитал сбра­ сывает свою денежную форму и превращается в элементы про­изводства. Он превращается из денежного капитала в произ­ водительный капитал. Он приобретает форму, в которой его функцией является сам капиталистический процесс производ­ства. Эта его форма и ее функция принадлежат сфере произ­водства, в то время как его образы и функции денежного капи-

⁵ ) Ср.: К. Маркс, «К критике политической экономии и т. д.», стр. 169, 170 [настоящее издание, том 13, стр. 166—167].

⁶ ) «Часть этой совокупной массы наличных денег» {золото, банкноты и транс­фертный банковский кредит} «всегда находится в руках тех, кто использует их как капитал. В последнем случае они являются денежным капиталом» ( J . Lalor . « Money and Morals ». London , 1852, p . 7, 8). Для господина Лалора денежный капитал ( money capital ) как одна из функциональных форм самовозрастающего капитала, следова­тельно, не отличается от капитала, приносящего проценты, и т. д. Тем не менее англи­чанин, говоря о « monied capital », приводит здесь выражение, отличное от « money ca ­ pital », причем только первое из них может употребляться для обозначения капитала, приносящего проценты, и т. д. Но эта отвратительная тарабарщина, а вместе с ней и варварские представления биржи особенно широко проникли в политическую экономию со времен антиякобинского правительства Питта. Коббет с начала ХТХ века боролся в своем « Political Register » с вызванными этим языковыми и смысловыми искажениями. Еще в своей «Грамматике» он предостерегает молодых людей, которым это предстоит, от общения с любым человеком, употребляющим слово « money » во мно­жественном числе "•

24

К. МАРКС

тала и товарного капитала принадлежат сфере обращения. В этой форме он реализует конечную цель капиталистического производства, сокровеннейший его процесс — увеличение стои­ мости, или производство прибавочной стоимости, по отношению к которому акт обращения Д — Т носил только вводный харак­тер и результат которого благодаря акту обращения Т' — Д' лишь превращается в серебро или золото. Наконец, в то время как в сфере обращения капитал лишь меняет свои формы денег и товара и свою персонификацию, капиталист выступает вроде бы лишь как продавец или покупатель по отношению к равному ему другому покупателю или продавцу, хотя в книге первой было показано, что равенство капиталиста как покупателя и рабочего как продавца рабочей силы является простой види­мостью, проистекающей из процесса обращения ⁷⁾. Благодаря присоединению живой рабочей силы к предметным фактам процесса труда стоимость — прошлый, овеществленный, мерт­ вый труд — превращается «в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушевленное чудовище, которое начинает «рабо­тать» «как будто под влиянием охватившей его любовной страсти»» (книга первая, стр. 161 *). Капиталистический про­цесс производства является одновременно процессом эксплуа­тации рабочей силы. Термин «производительный капитал» очень хорошо выражает то, что при этом способе производства производительность труда превращается в производительность факторов труда, созидающая стоимость деятельность — в само­деятельность наличной, уже существующей стоимости, живой труд — в кровь мертвого труда. Подчинение рабочего продукту труда, подчинение силы, создающей стоимость, самой этой стоимости, наличное бытие функционирующей рабочей силы как простой формы, в которой находится и функционирует часть авансированной капитальной стоимости, в то время как другая ее часть состоит из предметных факторов труда и налич­ ных стоимостей, — все это опосредствовано отношением при­ нуждения и господства капиталиста (персонификации капи­тала) над рабочим (или проявляется в этом отношении) совер­шенно так же, как превращение денег в товар и т. д. опосред­ствовано актом купли или продажи со стороны капиталиста. Как такое отношение капитал производителен, поскольку он не только вообще приводит в текучее состояние прибавочный труд, но и обусловливает те специфические формы капиталисти-

⁷ ) «В действительности рабочий принадлежит капиталу еще раньше, чем он про­дал себя капиталисту» (книга первая, стр. 566 [настоящее издание, том 23, стр. 590]).

* Гёте. «Фауст», часть I , сцена пятая, «Погреб Ауэрбаха в Лейпциге» (настоя­щее издание, том 23, стр. 206). Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 25

ческого процесса производства, благодаря которым приводится в текучее состояние возможный максимум прибавочного труда. Касаясь производительного капитала, здесь следует напомнить, что капитальной стоимости в этой функции присущи потенции, которых она не могла получить в сфере обращения. Наряду со средствами производства и рабочей силой, получаемыми капитальной стоимостью из сферы обращения, она присоединяет к себе здесь вещества природы и силы природы, не являющиеся продуктом труда, а потому и стоимостью, как присоединяет она и общественные производительные силы труда, возникаю­щие из организации в самом процессе производства (книга первая, глава шестая, b *).

Капитал становится производительным капиталом потому, что стоимость присоединяет к себе силу, образующую стоимость, что средство производства завладевает рабочей силой, а не рабо­чая сила — средством производства.

Из книги первой (глава третья, 1 и 2 **) мы помним, что средства производства образуют, с одной стороны, предметные факторы процесса труда, вещественные образы постоянного капитала; в то же время средства производства в процессе производства — поскольку он является процессом увеличения стоимости — по отношению к действующей рабочей силе функ­ционируют как средства, всасывающие труд. [8] Политическая экономия довольствуется наивной види­мостью, рассматривая капиталистический процесс производства с точки зрения простого процесса труда, то есть не зависящего ни от каких общественных форм естественного процесса. В соот­ветствии с этим она разъясняет, что производительным капи­талом являются средства производства, поскольку они сами есть продукты прошлого труда, а не предметы природы, суще­ствующие без содействия труда. Даже если читаешь такие фразы, как:

«Производительным капиталом является то, что каким-либо спосо­бом соединено с промышленностью, находится в процессе увеличения» (F. Wayland . [ The Elements of Political Economy . Boston , 1843], p . 35),

то это означает лишь: производительный капитал есть средст­ва производства, находящиеся в процессе труда. Однако эта глупость не так наивна, как представляется. Эта путаница слу-жит для того, чтобы потихоньку протащить признание, что средства производства от природы являются капиталом, а по­тому и процесс труда от природы является капиталистическим,

* См. настоящее издание, том 23, стр. 592—625. Ред. ** Там же, стр. 188—222. Ред.

26

К. МАРКС

и вследствие этого появление рабочего, так сказать, от природы влечет за собой появление на свет капиталиста. Эта демонстра­ция удается тем легче, если предполагается рабочий как наем­ный рабочий, а следовательно, предполагается и капиталист. При таких обстоятельствах осторожный и взвешивающий свои слова «мыслитель», как, например, г-н Джон Стюарт Милль, продемонстрирует, возможно, что выражение «производитель­ ный капитал» является, строго говоря, лишь образным оборотом речи, так как, строго говоря, производительным является лишь труд, а не средства производства. Производительность капи­ тала — цветистое выражение? С тем же правом господин Милль мог бы объявить цветистыми выражениями производительность рабства и крепостничества! Но если он принимает на веру утверждение буржуазной политэкономии, что под производи­тельным капиталом понимается не что иное, как средства производства, то его критика по-прежнему остается на детском уровне. Он должен был бы сказать: прежде всего, слово «капи­ тал» является здесь излишним, простым наименованием средств производства. Следовательно, долой его! После этой ампутации вопрос стоит не о том, являются ли средства производства произ­ водительным капиталом, а являются ли средства производства производительными. Достигнув этого пункта, господин Милль рисковал бы столкнуться с научной проблемой, а именно: являются ли производительными средства производства, нахо­дящиеся в процессе производства продукта, или в процессе производства стоимости? Вместо этого он пытается объяснить себе и другим, что средства производства, такие вещи, как, например _f кожа, смола и шило, в действительности служат средствами производства, то есть материалом труда или сред­ствами труда лишь постольку, поскольку при помощи них рабо­тают. Он мог бы сделать также глубокомысленный вывод о том, что хлеб и [9] мясо не являются предметами потребления, если они не съедаются. Неудивительно, что господин Джон Стюарт Милль числится среди семи великих мудрецов ¹²! Для сравне­ния возьмем хотя бы мекленбургского помещика фон Тюнена:

«Если же мы возвратимся к нашему первому исследованию, где было показано: 1) что капитал в себе мертв и лишь благодаря человеческой деятельности приобретает действенность; 2) что сам капитал есть только продукт человеческого труда... то покажется совершенно непонятным, как человек мог попасть под господство своего собственного продукта — капитала — и оказаться подчиненным ему; а так как в действительности дело бесспорно обстоит именно так, то невольно встает вопрос: как рабо­чий из владыки капитала — как творец капитала — мог сделаться ра­бом капитала?» (von Thünen. Der isolirte Staat, [Theil II]. Abtheilung II, Rostock, 1863, S. 5, 6),

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 27

Здесь Тюнен исходит из той ложной предпосылки политической экономии, будто средства производства с самого начала являются капиталом и вследствие этого капитал становится владыкой рабочего. Он не может понять того, что вещи, средства произ­водства, превращаются в капитал лишь при определенных об­ щественных производственных отношениях. Следовательно, он должен был бы спросить себя не о том, каким образом рабочий попадает под господство капитала, а о том, вследствие чего средства производства, то есть уже существующие стоимости,, превращаются в капитал! Но, несмотря на ошибочную форму­лировку проблемы и почти смехотворное ее решение, сама постановка вопроса объясняет нам, .почему фон Тюнен в эконо­мических компиляциях немецких профессоров постоянно фигу­рирует как «одинокий мыслитель». Одиноким в этом обществе сделало его не имение Теллов ¹³, а образ мышления. [9]

[3) ТОВАРНЫЙ КАПИТАЛ]

[8] Процесс производства угасает в продукте. Готовый продукт выталкивается из сферы производства и попадает в сферу обращения. Это — продукт, предназначенный для про­дажи, или товар. Следовательно, капитал превращается из производительного капитала в товарный капитал. Это — не только первоначально авансированная, но обогащенная в про­ цессе производства прибавочной стоимостью капитальная стои­мость, существующая теперь в форме товара, следователь­но, как товарный капитал. Единственной функцией товара является его продажа, его превращение в деньги.. Это превра­щение из товарного капитала по отношению к первоначально авансированной капитальной стоимости является обратным превращением, а по отношению к приросшей к ней прибавочной стоимости — первым превращением в деньги.

Возможно, что капиталистический производитель, например арендатор, предназначает часть продукта непосредственно для своего личного потребления. То, что он таким образом потреб­ляет из прибавочного продукта в натуральной форме, не пре­вращается, естественно, в звонкую монету и не функционирует как товар. Несравнимо более важен другой случай, когда часть продукта снова входит как средство производства в тот же про­цесс, из которого она вышла как продукт: например, уголь — в угледобычу, пшеница — в возделывание пшеницы и т. д. Стоимость этой части продукта, которая производительно потребляется самим производителем, фигурирует в бухгалтерии капиталиста как счетные деньги, но она не превращается дей-

28

К. МАРКС

ствительно в деньги. Эта часть продукта представляет по-преж­нему составную часть капитала, но капитала в его форме про­изводительного капитала, а нетоварного капитала. Если раньше было показано, что кроме продуктов, соответственно товаров, в процесс производства входят и другие элементы, то здесь мы видим, что не все продукты, входящие в процесс производства, выходят из процесса обращения, не все они обращались прежде как товары.

Капиталистический производитель может, как и любой другой товаропроизводитель, воздерживаться от вывоза товаров на рынок в ожидании более благоприятной рыночной конъюнк­туры. Раньше или позже с ними придется расстаться. Придер­живаемые таким образом товары являются скрытым товарным капиталом, товарным капиталом, функция которого предна­меренно прервана. А должен ли, напротив, предлагаемый для продажи товар застывать на более или менее продолжительное время на той стадии, на которой он предлагается для продажи, — это ничего не меняет в том, что он находится в сфере обращения, следовательно, что представленная в нем капитальная стоимость функционирует как товарный капитал. В этой функции он оказывает влияние, например, на рыночные цены, хотя и оста­ется лежать непроданньм.

На первый взгляд кажется, что капитал в форме обращения

капитал, один раз — как Т в Д— Т , при купле, и второй раз — как Т' в Т' — Д', при продаже. Прежде всего, следует помнить, что Т в Д — Т состоит отчасти из рабочей силы. До того как рабочий продаст свою рабочую силу, она является товаром, но отнюдь не товарным капиталом. Как только он продал ее капиталу, она неизменно действует как переменная составная часть производительного капитала. Форму товарного капитала может иметь только рабочая сила раба. Далее, что касается других товаров, в которые капиталист превращает свои деньги, чтобы применить их как средства производства, как сырой материал, вспомогательные вещества и средства труда, то они отнюдь не должны быть в руках продавца товарным капиталом в категорическом смысле. Они могут быть продуктом независи­мого работника, раба и т. д. В сфере обращения переплетаются самые различные способы производства, а их продукты высту­пают в одинаковой форме товара. Тем не менее, так как нас здесь интересует только форма обращения капитала, то полезно, с одной стороны, совершенно отвлечься от внешней торговли, а с другой стороны — предположить, что капитал здесь овладел всем производством страны, то есть весь товарный продукт

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 29

является в то же время товарным капиталом. Следовательно, при этой предпосылке Т в Д — Т являются во всяком случае товарным капиталом для продавца средств производства. Они являются оплодотворенным прибавочной стоимостью продук­том, который продавец должен превратить в денежную форму. Но они не являются товарным капиталом для покупателя, который, напротив, покупая их, хочет превратить свою капи­ тальную стоимость из денежной формы в потребительную форму, в данном случае — в форму производительного капитала. До тех пор, пока Г, товары, находятся в руках продавца, они вообще не являются еще формой существования капитальной стоимости, которая должна начать свой кругооборот благо­даря купле этих товаров. Как только они перешли в руки покупателя, то есть вступили в кругооборот его капитала, они становятся формой существования его производительного капи­ тала, точнее, постоянной части его производительного капитала, независимо от того, бросает ли он их в процесс производства немедленно или оставляет в резерве для последующих процессов производства. То, что товарный капитал по видимости дважды

рует [9] в действительности лишь то же явление, которое встре­ чалось в простом метаморфозе товара Т — Д — Т. Купля, Д — Т , является здесь вторым метаморфозом товара, его обрат­ным превращением из денежной формы в потребительную форму для покупателя, но первым метаморфозом, продажей, Т — Д, превращением из товарной формы в денежную форму для про­давца. Так же и в этом кругообороте капитала Д — Т являет­ся первым метаморфозом, превращением денежного капитала в производительный капитал, для покупателя, но Т' — Д', по­следним метаморфозом, реализацией товарного капитала, для продавца. Одни и те же вещи функционируют здесь как то­варный капитал в кругообороте одного капитала, чтобы сразу же вслед за этим функционировать как производительный капитал в кругообороте другого капитала. Определенности «товарного капитала», «производительного капитала» и т. д. изменяются с изменением места (и соответствующей функции), которое эти вещи занимают в кругообороте капитальной стои­мости.

Товарный капитал лишь постольку является специфической формой, которую принимает процессирующая капитальная стоимость на определенной стадии своего кругооборота, по­скольку капитал обладает образом, в котором он должен функ­ционировать как капитал. Но единственной функцией товара является его продажа, или его превращение в деньги.

30

К. МАРКС

Д — Т. Стоимость, в которой представлено, например, 1 600 рабочих дней, открывает движение в своей денежной форме, скажем, 540 ф. ст. Эта стоимость должна функциониро­вать как капитал, т. е. как самовозрастающая стоимость. Следовательно, она уже в соответствии со своим предназначе­нием, в себе, является капитальной стоимостью, или капита­лом. Первая фаза, или первый процесс, относится к сфере об­щего товарного обращения. Как фаза обращения он является простым актом обращения, звеном товарного метаморфоза, превращением денег в товар, куплей. Но как первая фаза круго­оборота прогрессирующей капитальной стоимости эта купля определена вещественно, то есть особенный характер товара, на который обмениваются деньги, или который на них поку­пают, определен характером функционирующих денег как капитала. Как первая фаза кругооборота капитала этот простой акт обращения, купля, или формальный метаморфоз Д — Т, превращение денег в товар, превращение из денежной формы в товарную форму, одновременно является процессом, начи­нающим самовозрастание авансированной капитальной стои­ мости, превращением денег в рабочую силу и средства произ­водства, например в хлопок, веретена и т. д. и прядильщиков; первый метаморфоз капитальной стоимости одновременно является первым актом ее кругооборота, который совершается в процессе обращения, следовательно, есть акт обращения. Этот первый акт обращения, или этот первый метаморфоз, капи­тальная стоимость совершает в образе денег, или как денежный капитал. Посредством самого этого первого метаморфоза она превращается в образ элементов производства, средств произ­водства и рабочей силы.

Я. Теперь капитальная стоимость превратилась из своего первого образа — образа денежного капитала — в образ произ­водительного капитала. Она приняла другую форму, или нахо­дится в другом состоянии, и выполняет в этой форме дру­гую функцию. Функцией производительного капитала является капиталистический процесс производства. Это есть реальный метаморфоз процессирующей капитальной стоимости. С од­ ной стороны, элементы производства — хлопок, веретена, труд прядильщика — превращаются в новый продукт, в пряжу. С другой стороны, происходит самовозрастание капитальной стоимости, то есть отчасти сохраняется авансированная стои­ мость средств производства, отчасти же посредством нового производства стоимости возмещается авансированная стоимость

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 31

рабочей силы, и, наконец, присоединяется прибавочная стои­мость. Стоимость элементов производства была 540 ф. ст. Стоимость продукта, пряжи, равна 540 ф. ст., авансированной капитальной стоимости, +60 ф. ст., присоединенная в процессе производства прибавочная стоимость, — равна 600 ф. ст. В про­дукте процесс производства, а в то же время и функция, и состояние капитальной стоимости как производительного капи­ тала погашены. Пряжа не может более функционировать в процессе производства. Она должна быть продана как товар, или войти обратно в сферу обращения, после того как этот товар вошел из нее как из своей первой стадии в сферу производства, сферу функционирования его второй стадии. Или, если рас­ сматривать субъективные акты капиталиста, которыми опосред­ствуется объективное движение капитальной стоимости, то он сначала появляется на рынке как покупатель товаров (поку­патель средств производства и рабочей силы), затем покидает рынок, чтобы функционировать в качестве капиталистического товаропроизводителя, а затем опять оставляет сферу произ­водства, чтобы вновь функционировать на рынке в качестве продавца товара, поменявшего в процессе производства форму и стоимость.

[10] Т' — Д'. Третья, или последняя, фаза кругооборота капитала и третий, или последний, его метаморфоз.

Т' — Д' — простой акт обращения, продажа, или фаза про­стого метаморфоза товара, превращение из товарной формы в денежную форму. Пряжа ценой в 600 ф. ст. превращается в денежную стоимость в 600 ф. ст. Этот процесс Т' — Д', рас­сматриваемый сам по себе как процесс, принадлежащий общему метаморфозу товара, есть не что иное, как Т — Д. Но как отрезок в самостоятельном кругообороте капитальной стои­ мости, то есть в сравнении с ее прежними фазами, Т превратился в Т'. Цена Т, элементов производства, составляла 540 ф. ст., теперь Т имеет цену в 600 ф. ст. и поэтому является Т' по срав­нению с Т. Точно так же Д' = 600 ф. ст. по сравнению с Д = = 540 ф. ст. Следовательно, функцией товара здесь является как обратное превращение авансированной на его производство капитальной стоимости в 540 ф. ст. в денежную форму, так и превращение в деньги добавленной к товару прибавочной стоимости в 60 ф. ст. Вследствие этого капитальная стоимость функционирует в своей последней фазе как товарный капитал. Посредством функции товарного капитала, то есть акта обраще­ния Т — Д, превращения из товарной формы в денежную форму, капитал в то же время возвращается к своей первоначальной форме денежного капитала в 540 ф. ст., который теперь, однако,

32

К. МАРКС

относится к 60 ф. ст. как самовозрастающий капитал к сво­ему плоду, к порожденной им прибавочной стоимости. [10]

[11] Итак, каждый индивидуальный капитал представляет собой, с одной стороны, агента (элемент) общего товарного обращения в обеих своих противоположных частях обращения Д — Т и Т' —Д', где он функционирует либо как деньги, либо как товар и сцеплен с рядами метаморфозов товарного мира. С другой стороны, в пределах общего обращения он описывает свой собственный самостоятельный кругооборот, в ко­тором сфера производства образует преходящую стадию, в кото­ром то принимаемые, то вновь отталкиваемые им в пределах об­ щего обращения формы являются только функционально опреде­ленными формами процессирующей капитальной стоимости и в котором он возвращается к своему исходному пункту в той форме, в какой он его покинул. В пределах этого его собственного кругооборота, включающего в себя его реальный метаморфоз в процессе производства, он в то же время изменяет свою величину стоимости. Он возвращается не только как денежная стоимость, но как увеличившаяся, возросшая денежная стои­мость.

ляется, правда, единством процессов обращения и производ­ства, но в то же время процесс производства появляется здесь лишь как опосредствование, как преходящая стадия процес­са обращения, между обеими половинами которого, Д — Т и Т' — Д', он находится. Исходной формой и конечной формой движения являются деньги, самостоятельный образ стоимости, ее эквивалентная форма. Поэтому совокупный процесс капи­ тальной стоимости, рассмотренный без его опосредствующих моментов, сводится к Д— Д', к обращению авансированных денег, которые притекают из этого обращения увеличившими­ся, — к деньгам, высиживающим деньги.

Сразу же видно, что эта форма является действительной формой движения индивидуального капитала, который сначала вступает на рынок и снова покидает его как деньги — действи­тельно ли капиталист закрывает дело или он только извлекает свой капитал из одной отрасли производства, чтобы вложить его в другую. Кроме того, видно, что часть процессирующей капитальной стоимости постоянно обращается в форме Д— Д'. Например, капиталист действительно постоянно тратит деньги на куплю [рабочей силы], или выплату заработной платы, и постоянно извлекает из обращения благодаря продаже стои­мостного продукта рабочего больше денег, чтобы постоянно вновь открывать тот же процесс.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

33

Именно потому, что денежный образ стоимости является осязаемо воспринимаемой формой проявления, форма обраще-

рой есть действительные деньги и которая сводится к Д-Д', деланию денег, наиболее осязаемо выражает движущий мотив и определяющий дух капиталистического производства. Про­ цесс производства кажется здесь лишь необходимым опосред­ствованием, действительно неизбежным злом при делании денег. Поэтому все страны с капиталистическим способом производ­ства периодически охватывает горячка мошенничества, когда они хотят делать деньги без обременительного посредства процесса производства ⁸⁾.

Тем не менее, если эта фигура обращения процессирующей капитальной стоимости фиксируется не как особенная форма проявления, а как всеобщая и исключительная форма ее круго­оборота, то ее иллюзорный характер сразу же бросается в глаза. Как всеобщая форма этот кругооборот является постоянно вращающимся кругом, в котором формы денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала столь же постоянно исчезают, как и появляются вновь. Возвращение капитала от денежной формы к денежной форме в самом этом вращении является лишь постоянно вновь исчезающим воз­вращением, и в качестве исходного пункта и пункта возвраще­ ния мог бы с таким же успехом быть зафиксирован любой другой переходный пункт. То, что капитальная стоимость фиксируется как исходный пункт и пункт возвращения именно в ее образе денег, оказывается тогда просто субъективной ориентацией капиталиста. Но эта форма кругооборота сама собой указывает на другую форму кругооборота как на свою реальную, находя­щуюся на заднем плане, основу. Ее исходным пунктом являются деньги, превращенная форма товара. Для того чтобы превра­тить ее из этого образа в производительный капитал, нужно предположить не только постоянное наличие средств произ­водства, но и постоянное наличное бытие наемных рабочих. Но ведь рабочий, как мы уже видели в книге первой *, постоянно появляется как наемный рабочий на товарном рынке потому, что его в этом качестве постоянно выбрасывает на рынок ка­питалистический процесс производства. Следовательно, фигура

⁸⁾ Карл Маркс. «Нищета философии и т. д.»

* См. настоящее издание, том 23, стр. 578—591. Ред.

34

К. МАРКС

ствие этого — форму кругооборота, в которой производитель" ный капитал и его функция, капиталистический процесс произ­водства, образует исходный пункт, а следовательно — и пункт возвращения ⁹⁾.

Взятая изолированно, сама по себе, фигура обращения

вания сокровищ, следовательно, формой рациональной моне­ тарной системы, то есть меркантилистской системы. Вопреки просветительским проповедям современной политической эконо­мии эта система все еще господствует в головах практиков, в особенности купцов ¹⁰). [12]

[10] Итак, если мы рассмотрим совокупный кругооборот капитала, то он состоит из последовательного ряда метаморфо­зов, в которых продессирующая капитальная стоимость попе­ ременно функционирует в форме денежного капитала, произво­дительного капитала и товарного капитала, чтобы возвратиться к своей первоначальной денежной форме, в которой она может вновь начать тот же самый кругооборот. Она движется от сферы обращения через сферу производства обратно к сфере обращения. Новые метаморфозы отчасти опосредствованы формальными метаморфозами товара, отчасти же они охватывают реальный метаморфоз, происходящий в процессе производства с элемен­тами производства и самой стоимостью. Так как различные фазы, которые проходит капитал в своем кругообороте, опреде-

⁹⁾ В рецензии на первый том настоящего труда доктор Дюринг отмечает, что моя неизменная привязанность к скелету гегелевской логики заходит так далеко, что даже в формах обращения я открываю гегелевские фигуры умозаключений ¹⁴. Мое отношение к диалектике Гегеля очень просто. Гегель — мой учитель, и болтовня умничающих эпигонов, полагающих, что они покончили с этим выдающимся мыс­лителем, мне просто смешна. Однако я позволил себе отнестись к моему учителю критически, снять с его диалектики покров мистицизма и тем самым существенно ео изменить и т. д., и т, д,

¹⁰⁾ Например: «Что люди посеяли, то они и пожнут; и урожай, собираемый здесь, в самом деле стоит того, чтобы к нему стремиться; пусть поверхностные теоре­тики и мнимые философы высмеивают и презирают это, как могут: ярко сверкающее золото, блестящее серебро — вот богатство,., такие прекрасные вещи, какие только мог явить этот мир; и современный преуспевающий и порядочный торговец — будь то отдельный человек или целая страна — может гордо начертать на своей копилке девиз: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает!» ¹⁵ » ( Ernest Seyd . « Bullion and Foreign Exchanges ». London , 1868, p . 534). Этот томный от любви к золоту и серебру господин Эрнест Сеид не является ни «поверхностным теоретиком» (« shallow theo ­ rist »), ни серьезным теоретиком, а стоит вне и ниже всякой теории. И если все же эту пухлую компиляцию расхваливают профессиональные авторитеты, лондонский « Eco ­ nomist », « Money Market Review » и т, д., то это происходит оттого, что господин Эрнест Сейд (по его собственному признанию, англизированный немецкий купец) молчаливо присвоил себе все противоречивые взгляды из современных немецких учебников по «Купеческой арифметике». Последние выгодно отличаются универсальностью, ясным изложением решающих точек зрения и устранением бесполезных подробностей от от­вратительных, пропахших духом Ломбард-стрит английских « Cambists » ¹⁶ .

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 35

лены функционально и каждый из соответствующих им мета­морфозов обусловливает последующий, то они могут протекать лишь во временной последовательности. Эта последовательность в то же время включает постоянное сравнение происшедше­ го в кругообороте изменения величины стоимости капитала со стоимостью, которую он имел, входя в предыдущую стадию. Если обособление стоимости по отношению к образующей стои­мость силе, рабочей силе, начинается с превращения денег в рабочую силу и осуществляется в процессе производства как господство капитала над рабочим, то оно с не меньшей силой проявляется в этом самостоятельном кругообороте, где формы денег, товара, элементов производства являются лишь преходя­щими формами функционирующей капитальной стоимости и где последняя сравнивает себя как произведенная величина стоимости со своей неизмененной величиной стоимости на более ранней стадии, сравнивает свою нынешнюю величину стоимости со своей прошлой величиной стоимости ¹¹⁾.

Что денежный капитал, производительный капитал, товар­ный капитал являются не особенными видами капитала, а лишь различными функционально определенными формами, или изме­ няющимися состояниями, одной и той же процессирующей ка­питальной стоимости, которые она принимает и сбрасывает на определенных стадиях своего кругооборота, чтобы возвра­титься к своей первоначальной форме и затем вновь описывать тот же самый кругооборот форм, — это элементарная очевид­ность. Однако политическая экономия так и не достигла ясно­сти в этом вопросе, в чем сможет убедиться читатель в книге четвертой ( III том), где рассматривается история теории¹⁷. Причина очень проста. Политическая экономия берет формы проявления экономических отношений в сложившемся, гото­вом виде, в котором они выступают на поверхности, не иссле­дуя скрытого процесса развития этих форм. В явлении — и это сбивает с толку захваченного видимостью наблюдателя — формы и функции, которые капитальная стоимость принимает на особенной стадии своего кругооборота и которые, следова­тельно, образуют простые моменты ее движения, окостеневают

¹¹⁾ Сколь мало С. Бейли, который был одним из немногих глубоко образован­ных банкиров Англии, разбирался в капиталистическом процессе обращения, и на­сколько был он вправе критиковать Рикардо, могла бы доказать уже одна его фра-ва: «Стоимость есть соотношение между одновременно существующими товарами, так как только такие товары могут обмениваться друг на друга» (1. с. [S. Bailey . « А Critical Dissertation on the Nature, Measures and Causes of Value». London , 1825, p . 72]; это списано у Маклеода и других). Следовало бы полагать, что функциони­рование стоимости как капитала делает невозможными подобные ребяческие воз-зрения.

36

К. МАРКС

и обособляются. Вследствие этого они кажутся функциями особенного вида капитала или исключительной функцией осо­бенного рода капиталистов. Подробнее это будет показано в книге третьей. Тем не менее было бы полезно, забегая вперед, привести здесь пример такого превращения формы. Возьмем последнюю стадию обращения капитала в фигуре I , то есть Т' — Д' где капитальная стоимость функционирует как то­варный капитал. Акт Т' — Д', продажа пряжи со стороны капиталиста в вышеприведенном примере, для покупателя есть Д — Т, или купля пряжи. Теперь предположим, что капиталист продает не потребителю, а такому покупателю, который хочет снова продать пряжу. Для капиталистического производителя пряжи кругооборот его капитала завершен, как только пряжа продана. Но в действительности он не завершен для представ­ленной в форме пряжи стоимости, и он не будет завершен, пока пряжа является товарной формой представленной в ней части общественного капитала.

Пряжа может пройти еще через руки всех тех, кто ее поку­пает и опять продает. Это есть постоянное повторение акта Т — Д. Окончательно совершается этот акт, или превращение товарного капитала в денежный капитал, этот последний мета­морфоз капитала, являющийся в действительности также по­следним, окончательным Т — Д, только с продажей товара потребителям, независимо от того, делают ли эти последние его предметом индивидуального или производительного потре­бления. Лишь тогда с общественной точки зрения совершает­ся Т— Д, метаморфоз пряжи в деньги—для продавца, [де­нег] в потребительную стоимость — для покупателя. Но на по­верхности дело представляется иначе. Для капиталистического производителя пряжи в кругообороте его капитала Т' — Д' является, быть может, последним метаморфозом, как только пряжа продана, хотя пряжа продолжает обращаться как товар и постоянно вновь продаваться. Связь он замечает лишь тогда, когда проданная им временному покупателю пряжа накапли­вается в руках последнего как непроданный товар, и это об­стоятельство делает невозможной ни при каких обстоятельст­вах продажу пряжи, находящейся в руках самого производи­ теля. Тогда это обратное воздействие на кругооборот его инди­видуального капитала напоминает ему, что хотя для него акт Т — Д уже антиципирован, но в действительности с обще-ственной точки зрения он еще не совершился. С другой стороны: Т' — Д', как и любая продажа, представляется покупателю как Д — Т, купля. Следовательно, для покупателя, который хочет опять продать пряжу, Т — Д = Д — Т, есть первый

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 37

акт метаморфоза его денег. Лишь благодаря последующей по­ вторной продаже он совершает Т —Д. Таким образом, то обстоятельство, что Т' — Д' как фаза в кругообороте вложен­ного в производство пряжи капитала совершается производи­телем пряжи не окончательно, а позднее (или иногда) совер­шается только покупателем пряжи, [11] представляется поку­пателю как Д — Т —Д. Следовательно, купля пряжи с целью ее последующей продажи, превращение денег в товар с целью обратного превращения товара в деньги, представляется само-стоятельным движением капитала, которое все же протекает исключительно в сфере обращения и постоянно в ней повто­ряется. В результате этого отрезок обращения Т — Д, простая фаза, или момент, кругооборота процессирующей капитальной стоимости, принимает в руках покупателя образ функции осо­ бенного вида капитала, купеческого капитала, точнее — товарно- торгового капитала. Как получается, что метаморфоз Т' — Д' в кругообороте процессирующей капитальной стоимости в ру­ках купца не только обособляется в Д — Т — Д, то есть при­нимает функцию обращения самостоятельного функционирую­щего капитала, но это происходящее в сфере обращения дви­жение также полагает прибавочную стоимость, так что аван­сированная на куплю товара стоимость увеличивается при продаже его и, следовательно, проявляет себя как процессирую-щая капитальная стоимость, — все это может быть объяснено лишь позднее. Но здесь это и неважно. Здесь требуется только показать, как капитальная стоимость в своей преходящей функции товарного капитала получает форму проявления са­мостоятельно функционирующего вида капитала_г купеческого капитала.

Кругооборот капитала осуществляется лишь тогда нор­мально, когда различные его фазы без задержки переходят одна в другую. Если капитал задерживается в первой фазе Д — Т, то денежный капитал застывает в сокровище. Если же он за­держивается в фазе производства, то, с одной стороны, бездей­ствуют средства производства, а с другой — остается незаня­той рабочая сила, или сам процесс производстра нарушается и прерывается авариями. Наконец, если капитал задерживается в последней фазе, Т' — Д', то непроданные товары скапли­ваются и создают заторы на пути движения обращения. С дру­гой стороны, не следует забывать, что сам кругооборот пред­полагает фиксацию капитала на определенное время и на оп­ределенных отрезках кругооборота, а также соответствующие им состояния или формы существования капитальной стои­мости.

38

К. МАРКС

Производительный капитал и его функция, капиталистиче­ ский процесс производства, образуют предпосылку и результат,, исходный пункт и заключительный пункт процессирующей капитальной стоимости. Следовательно, это — фигура обра­щения капиталистического процесса производства в его непре­рывности, или процесса производства, поскольку он в то же время является процессом воспроизводства.

С первого взгляда видно, что опосредствование здесь обра­зуется двумя противоположными, дополняющими друг друга фазами товарного обращения, Т — Д, продажей, и Д - Т, куплей, то есть всем рядом метаморфозов, который товар про­ходит в своем обращении. Следовательно, если мы отвлечемся от изменений стоимости и будем рассматривать только форму_% то тем, что находится между процессом производства как исход­ным пунктом и процессом производства как заключительным пунктом, является совокупный процесс обращения О. Тогда вышеприведенная фигура представляется как

П— О — П.

Или процесс обращения выступает лишь как момент, опосред­ствующий воспроизводство. Заслугой доктора Кенэ является то, что он первым ясно определил обращение таким образом. Эта фигура и та фигура, которую следует рассмотреть позднее в [пункте] Ш,_; образуют основу его «Экономической таблицы», которую Мирабо-оиец причисляет к семи известным чудесам света в качестве восьмого ¹²⁾.

В первой фигуре обращения кругооборот завершается функ­цией товарного капитала, его превращением в деньги. Так как авансированная денежная сумма,; например, в 540 ф. ст. образует здесь исходный пункт, а увеличившаяся денежная сумма в 600 ф. ст. — конечный пуцкт, то вопрос, расходуется ли прибавочная стоимость в 60 ф. ст. как доход или присоеди­няется как приращение к первоначальному капиталу, возни­кает не в пределах самого этого кругооборота. Он приобретает значение лишь при повторении последнего. Иначе обстоит дело со второй фигурой кругооборота. Она открывается капиталом

¹²⁾ Мирабо-отец говорит буквально: «Со времени возникновения мира были сде- ланы три великих открытия, которые придали политическим обществам их сущест­венную основательность... Первое из них, это — изобретение письменности... Вто­рое, это — изобретение денег ... Третье, это — «Экономическая таблица», результат первых двух изобретений и в то же время их завершение» [F. R. Mirabeau. «Philosophie rurale ou Économie générale et politique de l'agriculture». Tome 1. Amsterdam, 1764, p. 52]. Как об «Экономической таблице», так и о физиократах вообще Кантильон мог бы сказать: «Quorum pars magna fui» ¹⁸.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 39

в форме производительного капитала. Благодаря своей собст­венной функции,; процессу производства^ производительный капитал превращается в товарный капитал, в нашем примере — в 8 000 фунтов пряжи ценой в 600 ф. ст. Функция товарного капитала — то есть превращение в деньги 8 000 фунтов пряжи — образует здесь вторую фазу кругооборота^ но первую фа$у в собственном процессе обращения капитала. Следовательно,, вопрос о том, должны ли 60 ф. ст. прибавочной стоимости быть присоединены к капиталу или израсходованы как доход, дол­жен решиться до того, как процессирующая капитальная стои­мость сможет проделать следующие отрезки своего круго­ оборота, и в зависимости от того, как он решается, изменяется характер кругооборота. Если эти 60 ф. ст. прибавочной стои­мости расходуются как доход, то они выталкиваются из круго­оборота капитала, в котором они участвуют только до тех пор,, пока он обладает формой товарного капитала. 60 ф. ст. в таком случае функционируют^ не действуя как денежный капитал. Они расходуются, а не авансируются. Они играют свою роль средства обращения в общем товарном обращении,; но они не играют никакой роли в самостоятельном кругообороте капи­тала, который, однако,; продолжает свой путь со своей перво­начальной величиной стоимости в 540 ф. ст. В этом случае имеет место простое воспроизводство (книга первая^, глава VI _£ 1_А а *)_ь и его фигура представлена в пункте II ;

{131 Если же_% напротив,; прибавочная стоимость в 60 ф. ст. или часть ее присоединяется к капиталу, следовательно, оказы­ вается вовлеченной в его самостоятельный кругооборот^ то прежде всего в сфере обращения увеличивается авансированная на процесс образования стоимости капитальная стоимость. Кру­ гооборот капитала был начат в форме производительного капитала стоимостью в 540 ф. ст. Он завершается капитальной стоимостью в 600 ф. ст. или 590 ф. ст. и т. д. Вторая фигура

гуру обращения воспроизводства в расширенном масштабе, или капиталистического накопления (книга первая, глава VI , 1, b **). Это фигура капиталистического процесса производства при нормальных условиях.

Отвлекаясь от всех других модифицирующих обстоятельств, следует тем не менее помнить, что пропорции, в которых может

• См. настоящее издание, том 23, стр, 578—591, Ред, •• Там же, стр, 592—625, Ред.

40 К.МАРКС

быть расширен процесс производства, не произвольны, а обу­словлены его природой. Следовательно, возможно, что превра­щенная в деньги прибавочная стоимость, хотя она и предна­значена для капитализации, посредством которой [может быть осуществлено] повторение различных кругооборотов, должна накапливаться до такого размера, в котором она действительно может функционировать как добавочный капитал, или войти в кругооборот процессирующей капитальной стоимости. В та­ком случае прибавочная стоимость некоторое время сущест­вует как скрытый денежный капитал, или в форме сокровища. Следовательно, собственно образование сокровища выступает здесь как момент, хотя и вытекающий из капиталистического процесса накопления, но все же существенно отличный от него. Ибо благодаря образованию скрытого денежного капита­ла сам процесс воспроизводства не расширяется. Наоборот. Скрытый денежный капитал образуется здесь потому, что капи­талистический производитель не может расширить масштаб своего процесса производства непосредственно. Если он про­ дает прибавочный продукт, в данном случае 800 фунтов пряжи, производителю золота или серебра, который бросает в обраще­ние вновь произведенное, добавочное золото или серебро, или, что сводится к тому же самому, если он продает прибавочный продукт купцу, импортирующему добавочное золото и серебро с места его добычи в обмен на часть национального прибавочного продукта, то его скрытый денежный капитал образует прира­щение национального сокровища, состоящего из золота или серебра. Однако во всех иных случаях эти 60 ф. ст., функцио­нировавшие в руках покупателя как средство обращения, при­нимают в руках нашего капиталиста лишь форму сокровища и вследствие этого образуют для него скрытый денежный капи­тал. Если проследить за процессом дальше, то, в конце концов, окажется, что произошло лишь иное распределение националь­ного сокровища, состоящего из золота или серебра.

Если в сделках нашего капиталиста деньги функционируют не как средство обращения, а как средство платежа, причем не просто как формальное, а как специфическое средство пла­тежа ¹³), то предназначенный для капитализации прибавочный продукт превращается не в деньги, а в долговые требования, в титулы собственности на эквивалент, которым покупатель,

¹³⁾ Формально деньги функционируют как средство платежа, когда товар про­изводится на заказ и оплачивается при его поставке.

Деньги функционируют как специфическое средство платежа, когда товар оплачивается лишь по прошествии более или менее продолжительного периода вре­мени после его перехода из рук продавца в руки покупателя.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

41

быть может, уже обладает, а может быть, он его еще только рассчитывает получить. Как прежде образование сокровища, так и здесь собирание долговых требований или титулов соб­ственности сопровождает процесс накоплений. С развитием кредитной системы этот вид накопления играет все более зна­чительную роль. Какое бы обратное воздействие ни оказывал он как одна из форм концентрации капитала на капиталисти­ческий процесс производства, сам по себе он не образует звена в кругообороте действительного процесса воспроизводства.

Возвратимся теперь, когда мы занимаемся рассмотрением формы, к фигуре простого процесса воспроизводства,

к сфере обращения рядом метаморфозов капитала. Поскольку это обращение не приостанавливается, постольку деньги функ­ционируют здесь только как средство обращения, как опосред­ ствование товарного обмена,; исчезающая денежная форма. Таким образом, капитальная стоимость принимает здесь де­ нежную форму, форму денежного капитала, как форму, исче­зающую и опосредствующую кругооборот этой капитальной стоимости. Товарный капитал, или вернее та его часть, в кото­ рой представлена авансированная капитальная стоимость (в на- шем случае, 7 200 фунтов пряжи), превращается в деньги, а из денег снова в товар, который должен служить потребительной стоимостью или войти в потребление (здесь — в производитель­ ное потребление). Но этот метаморфоз имеет здесь функцио­ нально определенное содержание. Купля и продажа, принятие и сбрасывание денежной формы служат здесь лишь для обрат­ного превращения товара, пряжи, из его готового вида в эле­ менты его производства — хлопок, веретена и т. д. и рабо­ чую силу, — для того чтобы совершить обратное превращение капитала из его товарной формы в форму производительного капитала, из процесса которого он вышел. [13]

[181 Процессирующая капитальная стоимость должна по­ стоянно обновлять свое тело, превращаться из образа налич­ ных товаров в новые элементы производства, средства произ­водства и образующую стоимость силу, рабочую силу. Потре­ бительные стоимости лишь постольку остаются носителями многолетней и увеличивающей себя капитальной стоимости,, поскольку они постоянно обновляются и воспроизводятся, воз­ мещаются потребительными стоимостями такого же или иного

42

К. МАРКС

вида. Продажа готовых товаров, то есть опосредствованное ею их вхождение в производительное потребление, является, однако, постоянно возобновляющимся условием их воспроиз­водства. В течение определенного времени они должны изме­нить свою старую потребительную форму, чтобы продолжать существовать в новой. [18]

[13] В фигуре I , где индивидуальный капитал первоначально выступает в денежной форме, то есть начинается его вложение в определенную отрасль производства, деньги только благо­ даря превращению их в элементы процесса производства прев­ращаются в капитал. Но в фигуре II , где процесс производства предположен (где, следовательно, в отношении индивидуаль­ного капитала уже предположено его вложение и постоянное функционирование в определенной отрасли производства), превращение денежного капитала в производительный капитал является лишь опосредствующим моментом обратного превра­ щения товарного капитала в производительный капитал,; или товара в элементы его собственного производства, следова­тельно, является процессом, в котором становление товара день­гами, или превращение товарного капитала в денежный капи­тал, и становление денег товаром, или обратное превращение денежного капитала в производительный капитал, образуют лишь исчезающее опосредствование формы.

Превращение элементов производства в товарный продукт, следовательно, превращение производительного капитала в то­ варный капитал, происходит в сфере производства. Обратное превращение товара в элементы его производства, или обратное превращение товарного капитала в производительный капитал, происходит в сфере обращения. Оно опосредствовано простым метаморфозом товара. Но его содержание есть момент процес­са воспроизводства, рассматриваемого как целое. Т — Д — Т как форма обращения капитала включает в себя, кроме смены форм, функционально определенный обмен веществ.

При рассмотрении самостоятельного кругооборота капитала мы постоянно предполагаем, что товары покупаются и про­даются по их стоимости. Следовательно, мы отвлекаемся от колебаний рыночных цен. Но даже при этой предпосылке ни в коем случав не является само собой разумеющимся то, что процессирующая капитальная стоимость, в наших случаях

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

43

в течение определенного времени капитал функционирует в сфере производства как [14] производительный капитал. Это его пребывание в сфере производства может быть более или менее продолжительным. В нашем случае оно длится до тех пор, пока авансированная на рабочую силу, хлопок,_: веретена и т. д. капитальная стоимость в 540 ф. ст. не превратится в пряжу ценой в 600 ф. ст. Как только производительный ка­питал превращается в товарный продукт, он входит в сферу обращения как товарный капитал. Но тем временем могло произойти изменение стоимости элементов производства это­го товара — например, пряжи. Например, вследствие плохого урожая на хлопок. Меньшее количество хлопка представляет большее количество труда, чем в прошлом. Следовательно, стоимость хлопка возросла. Таким образом, капитальная стои­ мость в 540 ф. ст. стала слишком мала для того, чтобы продол­жать производство в прежнем масштабе, или при помощи той же массы капитала приводить в движение ту же массу при­бавочного труда. Или наоборот. Стоимость хлопка понизилась. Следовательно, та же самая капитальная стоимость в 540 ф. ст. стала, при прочих неизменных обстоятельствах, больше, чем необ­ходимая для возобновления производства в прежнем масштабе. Вследствие этого решающе важно соблюдать такие условия, чтобы Т — Д — Т, протекающий в сфере обращения ряд мета­морфозов процессирующей капитальной стоимости, не только обусловливал превращение этой капитальной стоимости из формы товара в форму элементов его производства, но, более того, сам мог совершаться лишь тогда, когда товар и элементы производства товара сохраняли свои первоначальные стоимост­ ные отношения друг к другу. В данном месте достаточно про­стого указания на это. Там, где речь идет просто о рассмотре­ ний формы кругооборота, предполагается не только, что товары покупаются и продаются по их стоимости, но и что в ходе кругооборота капитала они не подвергаются никаким измене­ниям стоимости. [14]

[9] Капиталистическое производство характеризуется тем, что, чем более оно развито, тем в большей мере сами элементы производства притекают к нему из обращения,; или входят в него как товары. Сравним,; например, капиталистическое зем­леделие с крестьянским земледелием. Крестьянин сам произ­водит бóльшую часть элементов своего производства. Образ­цовый шотландский арендатор продает свое семенное зерно, солому — короче, всю движимость. Напротив, он возмещает все эти элементы посредством купли, иначе говоря, они притека­ют к нему из сферы обращения. [9]

44

К. M A P КС

[14] Процесс обращения Т — Д — Т как двойной метамор­фоз капитала указывает на характерное для процесса его вос­ производства: на то, что не только совокупный продукт (с упо­мянутым выше исключением) входит как товар в общее обра­щение, но что элементы производства, в свою очередь, входят в процесс производства из обращения.

Видимость самостоятельности, которой денежная форма ка­ питальной стоимости обладала в фигуре I своего кругооборота, исчезает в этой второй фигуре, которая тем самым дает критику фигуры I и сводит ее к ее истинному содержанию — особен­ной форме проявления самовозрастающей стоимости. Но, nota bene *, что критикуется, так это лишь самостоятельность денеж­ ной формы процессирующей капитальной стоимости — форма денег, высиживающих деньги, — но не самостоятельность са­ мой процессирующей стоимости, которая как раз и придает этой стоимости характер капитала, а процессу производства — характер капиталистического процесса производства. Вещест­венно производительный капитал состоит из рабочей силы и средств производства, но стоимость этих элементов производ­ства, если она не существует как действительные деньги, фик­сируется в бухгалтерии капиталиста как счетные деньги, на­пример, в 540 ф. ст.: сам процесс производства является не только процессом труда, но и процессом образования стоимости, и процесс труда служит лишь средством процесса увеличения стоимости, превращения стоимости в 540 ф. ст. в стоимость в 600 ф. ст. Меркантилистская система в своей формуле Д — Д' наглядно вскрывает это differentia specifica ** капиталистиче­ского производства, в то время как классическая политическая экономия в своем просветительском бахвальстве перед мер­кантилистской системой забывает само это differentia specifica , стоимость, создающую стоимость, то есть характер стоимости как капитала. Вследствие этого она аффектирует склонность видеть в капиталистическом процессе производства простой процесс труда, а не единство процесса труда и процесса образо­вания стоимости. Так как при капиталистическом способе про­изводства движущим мотивом является не потребительная стои­мость, а обогащение как таковое, следовательно, не просто образование прибавочной стоимости, но образование приба­вочной стоимости в постоянно возрастающем масштабе, то нор­мальной формой капиталистического производства является не формула простого воспроизводства, а формула воспроизвод-

* — заметим особо. Ред. ** — специфическое отличие. Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 45

--—■; -------------------- .'■!!'■* .HHVUIM. Jb. ' ■';'■'. ----------------- — ------------------------- мм, .............................. ............ » ................................. ... ■■-... — тгт! ■ ■«»* • , , „ .

ства в расширенном масштабе, или процесса производства, который одновременно есть процесс накопления, то есть форма

П — Т' — Д' — Т' — W . Это формула производства ради производства, функционирования производительного капитала с целью создания производительного капитала с более высокой способностью к самовозрастанию. Эта формула, выражающая деспотию процесса производства над человеком, господствует над классической политэкономией в лице ее лучших предста­ вителей, в частности — над Рикардо. Она исторически оправ­дана, ибо исторической задачей периода капитализма является беспощадное по отношению к людям и вещам обеспечение вы­ зревания материальных факторов и общественной комбинации процесса производства вплоть до того пункта, когда процесс производства может быть поставлен под планомерный общест­ венный контроль со стороны человека и подчинен его господ­ ству. Однако классическая политическая экономия занимается обманом, когда изображает преходящую историческую форму процесса производства вечной естественной формой.

Фигура II начинается с элементов, образующих продукт и стоимость, которые, однако, вошли в кругооборот и в его пре­ делах снова входят в него как товары, в виде вещественных элементов постоянной капитальной стоимости, средств произ­ водства, а потому в некоторой части или полностью обраща­ лись прежде, до их превращения в производительный капитал, как товарный капитал. Следовательно, фигура II , в свою очередь, предполагает фигуру обращения, в которой товарный капитал образует исходный пункт, а потому и конечный пункт движения. Так, при рассмотрении процесса труда обнаружи­ лось, что продукты образуют как его результат, так и его пред­посылку.

ТРЕТЬЯ ФИГУРА ОБРАЩЕНИЯ: Т' — Д' — Т — П — Т'

Движение от урожая прошлого года к урожаю нынешнего года дает лишь один пример этой фигуры обращения.

Исходный пункт здесь образует товарный капитал Т'. Если разложить Т (например, 8 000 фунтов пряжи стоимостью в 600 ф. ст.) на его составные части, то он состоит, во-первых, из Г, то есть из массы продукта, стоимость которой равна стои­ мости производительного капитала, превратившегося в товар­ ный продукт, следовательно, из 7 200 фунтов пряжи стоимо­ стью в 540 ф. ст., и, во-вторых, из А Г, прибавочного продукта, в котором отдельно представлена образованная в процессе про­изводства прибавочная стоимость — в нашем примере 800 фун-

46

К. МАРКС

тов пряжи стоимостью в 60 ф. ст. Следовательно _х формула — если мы для упрощения предположим простое воспроизвод­ство — распадается на:

В пределах своего обращения, после превращения в деньги, товарный капитал разветвляется на два самостоятельных обра­щения. {Чисто случайно то, что в нашем примере товар яв­ляется дискретной величиной, а потому прибавочный продукт совокупного товарного капитала может быть физически от­делен от него до его превращения в деньги. Если бы продукт был домом или машиной стоимостью в 600 ф. ст.,_: то такого физического обособления не происходило бы. Обращение то­варного капитала в 600 ф. ст. могло бы распасться на два раз­личных обращения лишь после продажи дома или машины.}

[15] Товарный капитал Т' = Т + ∆ Т превращается в де­нежную сумму Д' = Д + ∆Д, где ∆Д есть превращенный в деньги ∆Т. В свою очередь, ∆ Д превращается в товар, кото­рый капиталист проедает как доход. Существует ли ∆ Т перво­начально как отделяемая или неотделяемая часть Т', с превра­щением Т' в деньги, или с продажей товара Т', обращение прибавочного продукта разветвляется на ∆Т — ∆Д — Т, — обращение, которое, даже если оно открывается движением то­варного капитала, выходит из кругооборота капитала и те­ряется в общем товарном обращении.

гооборот товарного капитала, который, оттолкнув от себя присоединенный к нему прибавочный продукт превращается в свои собственные элементы производства (Т — Д — Т), или превращается в производительный капитал, и благодаря функ­ционированию последнего вновь превращается в товарный капитал Т', или в Т + ∆ T.

В первой фазе, Т' — Д' первоначальный капитал вступает в обращение вместе с прибавочной стоимостью, как товарный капитал, не различенным. Обращение прибавочной стоимости само образует здесь момент кругооборота капитала. Лишь по завершении акта Т' — Д' первоначальный капитал и приба­вочная стоимость разделяются (что в фигуре II происходит во второй фазе Т' — Д', а в фигуре I , где Т' — Д' образует заклю­чительную фазу, вообще не проявляется).

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

47

Будучи рассмотрена как кругооборот индивидуального капи­ тала, форма III не дает повода для дальнейших размышлений,

При этом нужно лишь упомянуть, что товарный капитал, или капитал в товарной форме, образует предпосылку кругооборота точно так же, как и денежный капитал и производительный ка­ питал, а потому точно так же может рассматриваться как ис­ ходный пункт и конечный пункт движения:

Следовательно, последнее распадается

звене Т' — Д', или в акте обращения товарного капитала, обращение прибавочного продукта включено в обращение соб­ ственно товарного капитала и отделяется только во второй ста­ дии, как только Д' распадается на ∆Д и Д и каждое из них продолжает свой собственный путь.

В фигуре III находящиеся на рынке товары — а потому капитал в функции товарного капитала — образуют постоян­ ную предпосылку процесса производства и воспроизводства. Поэтому если фиксировать эту фигуру, как и фигуру I , то в обеих процесс производства лишь опосредствует совокупное движе­ ние, но, в свою очередь, обусловлен существующими до него товаром и деньгами; следовательно, кажется, что все элементы процесса производства происходят из товарного обращения и состоят только из товаров. (Кажется, что он черпает все свои элементы из товарного обращения.) А это и есть то односторон­нее представление, которое упускает из виду не зависящие от товарных элементов потенции процесса производства. В фи­ гуре II , которая, напротив, исходит из самого процесса произ­ водства, а потому с самого начала фиксирует на нем внимание, оказывается, что производительный капитал присоединяет к себе элементы, которые не содержатся ни в его постоянной, ни в его переменной капитальной части, следовательно, не

48

К. МАРКС

происходят из обращения, а функционируют только в самом процессе производства как потенции последнего.

В фигурах I и II кругооборот открывается капитальной стоимостью, один раз — в форме денежного капитала, другой раз — в форме производительного капитала. В фигуре III кру­гооборот открывается товарным капиталом, а товарный капи­тал всегда включает в себя помимо капитальной стоимости при­бавочную стоимость, всегда состоит из массы продуктов, цена которых равна капитальной стоимости плюс прибавочный про­ дукт, цена которого равна прибавочной стоимости. Движение товарного капитала, Т' — Д' есть движение совокупного про­дукта, а потому и совокупной стоимости. В то время как фи­гуры I и II вследствие этого с самого начала представляют собой две различные формы самостоятельного кругооборота капитала, в которых движение товарного капитала образует лишь момент, фигура III начинается не капитальной стои­ мостью, кругооборот ее, напротив, отделяется как самостоятель­ный от обращения совокупной стоимости совокупного про­дукта лишь во второй фазе. В фигурах I и II исходят из посева, в фигуре III — из урожая, или, как говорят физиократы, в первых двух из «авансов», в последней — из «обратных по­ступлений» ¹⁴⁾. Поэтому если фигура III рассматривается про­сто как кругооборот капитальной стоимости, т. е. изолирует­ся заключенный в ней кругооборот капитальной стоимости:

ным пунктом возвещает о себе не просто как о кругообороте капитальной стоимости, а указывает на движение возросшей капитальной стоимости, в котором сам кругооборот капиталь­ной стоимости образует лишь одну ветвь и которым он обу­словлен. Далее: в фигуре I кругооборот открывается и завер­ шается капитальной стоимостью в денежной форме, то есть в та-

¹⁴ ) Так как Т'—Д'—Т—П—Т исходит из совокупного продукта (совокупной стоимости), то есть включает и прибавочный продукт (прибавочную стоимость), то здесь ясно, что (мы отвлекаемся от внешней торговли, которую следует сначала оста­вить без внимания) воспроизводство в расширенном масштабе (при неизменной про­изводительности) может иметь место, лишь если в той части прибавочного продукта, которая должна войти "в производство, уже содержатся вещественные элементы доба-, вочного производительного капитала, поскольку производство данного года служит предпосылкой для производства следующего за ним года или поскольку это может произойти в течение года (одновременно с процессом простого воспроизводства при­бавочный продукт производится сразу в этой форме, которая позволяет ему функ­ционировать в качестве добавочного капитала). (Производительность может лишь увеличить вещество капитала, не повышая его стоимость; но тем самым она создает дополнительную массу для увеличения стоимости.)

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 49

кой форме, в которой она не может дойти ни в производитель­ ное, ни в индивидуальное потребление. В фигуре II кругообо­ рот открывается и завершается капитальной стоимостью в фор­ ме производительного капитала, то есть в такой форме, в кото­рой он должен быть потреблен на воспроизводство, а отчасти также только и может быть потреблен на воспроизводство.

В фигуре III , напротив, исходным пунктом и заключитель­ ным пунктом является готовый товарный продукт, который должен служить потреблению как потребительная стоимость и в зависимости от своих свойств может входить либо только в индивидуальное потребление, либо только в производитель­ ное потребление, либо, наконец, в каждый из обоих процессов потребления. Процесс потребления в его различных формах выступает здесь поэтому как одно из условий самого круго­ оборота капитальной стоимости.

Фигура I завершается актом Т' — Д' то есть движением товарного капитала, и благодаря форме кругооборота Д — и т. д. — Д' акцент переносится здесь просто на формальную сторону, обратное превращение капитальной стоимости из товарной формы в денежную форму и превращение существую­ щей первоначально как прибавочный продукт прибавочной стоимости в большее количество денег.

товара в элементы его производства.

[16] В фигуре III , Т' — и т. д. — Т', напротив, движение тов арного капитала, то есть капиталистически произведенного совокупного продукта, выступает и как предпосылка самостоя­тельного кругооборота капитальной стоимости, и как нечто, со своей стороны обусловленное последним. Поэтому если эта фигура понимается и рассматривается в ее особенности, то уже недостаточно остановиться на том, что две фазы обращения ка­ питальной стоимости, совершающей круговое движение, Т' —Д' и Д — Т, образуют, с одной стороны, функционально опре­ деленные отрезки метаморфоза капитала, а с другой стороны — звенья общего товарного обращения. Становится необходимым выяснить [связь] движения стоимости при метаморфозе инди­ видуального капитала с метаморфозами других индивидуаль­ ных капиталов и с обращением предназначенной для индиви­ дуального потребления части совокупного общественного про­ дукта. Однако здесь, где мы имеем дело просто с формой кру-

50 к. м а р к с

гооборота, этого еще не будет. Мы рассмотрим эту проблему в третьей главе данной книги. В то же время понятно, почему везде, где речь идет о самостоятельном кругообороте индиви­дуальных капиталов, как, например, в следующей главе ¹⁹ , за основу мы берем фигуры I и II . Под индивидуальным капи­талом следует понимать обособившиеся и функционирующие как капиталы индивидуальных капиталистов части совокуп­ ного общественного капитала. Общественный капитал состоит шолько из таких индивидуальных капиталов, и его движение состоит поэтому только из комплекса их движений. Однако представить этот комплекс как таковой — одно дело; иное дело — представить те изолированные движения, из которых он состоит.

Бездумная грубость современной политической экономии, вплоть до наших дней отличающихся тем, что она не рассмат­ривает переплетение метаморфозов индивидуальных капиталов друг с другом и с общим товарным обращением, а устраняет его, тем более рельефно подчеркивает гениальную смелость доктора Кенэ. В то время, когда исследование с необходимостью сводилось к анализу оторванных друг от друга явлений и когда за деревьями не видели леса, доктор Кенэ предпринял в своей « Экономической таблице» попытку при помощи нескольких ли­ний и перекрестных штрихов, подытожить и изобразить на­глядно в виде общей картины целостное движение экономики. Работы, в которых его ученики пытались разложить «Таблицу » на различные фигуры кругооборотов (смотри, например, «Ex­plication du Tableau Économique» аббата Бодо), также обнару­живают большой теоретический смысл.

Если Ж. Б. Сэй с его поверхностным порядком, известным размещением по полочкам некритически и поспешно собранного и обработанного материала, изобличает тенденцию француз­ского духа к обобщению во всей ее нелепости, то, напротив, его всемирно-историческая революционная сила и размах нахо­ дят свое подтверждение в произведениях Кенэ, Лавуазье, Лап-ласа, Биша и Ламарка *.

ТРИ ФИГУРЫ КРУГООБОРОТА

В каждой из трех фигур кругооборот процессирующего капитала представляется как единство процесса производства и процесса обращения — выступает ли процесс производства

* Фамилия Ламарка вписана Марксом вместо зачеркнутой фамилии Кювье. Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

51

как опосредствование процесса обращения иди процесс обра­щения — как опосредствование процесса производства. Сфере обращения принадлежит образ денежного капитала и образ товарного капитала, сфере производства — производительного капитала. В каждом кругообороте та форма капитала, кото­рая открывает кругооборот,; образует также его завершение _t или его предпосылка является в то же время его результатом. Каждый кругооборот поэтому является в то же время процессом воспроизводства, но не только в том смысле, в каком фигуры II и III , выражают постоянное возобновление процесса производства,

она берется не как отдельный кругооборот, а как постоянная форма ротации процесса, но в том смысле, что каждый круго­оборот воспроизводит ту форму капитала, из которой он исхо­дит. Вследствие этого общественные формы денежного капи­ тала, производительного капитала и товарного капитала являются продуктами всего процесса в той же мере, как и про­изведенные в процессе производства товары.

Далее, эти три фигуры являются тремя различными фор­мами кругооборота^ которые по содержанию различаются как

капитала, который вновь вкладывается та движение которого прослеживается до тех пор, пока его не извлекут из дан­ного предприятия,; хотя он может уйти из одной производст­венной сферы лишь для того,, чтобы войти в другую. Это, да-лее, та форма _f в которой движущая тенденция всего процес­ са — увеличение имеющейся стоимости — выступает наиболее непосредственным, чувственно осязаемым образом. Фигура II ,

движения капиталистически произведенного продукта, в ко­ торой самостоятельный кругооборот самого капитала образует лишь момент.

[17] Каждая из этих фигур предполагает, как особенная форма кругооборота, другие. Мы видели, что фигура I пред­ полагает фигуру II ,_; а фигура III , начинающаяся с результата процесса производства, предполагает, конечно, его непрерыв­ ность, т. е. фигуру II. С другой стороны, как постоянная ро­ тация каждый кругооборот процессирующей капитальной стои-

52

К. МАРКС

мости описывает все три фигуры. Таким образом, например, во вращающемся круге каждый из пунктов A, B, С образует исходный пункт и пункт возвращения. Между тем это всегда лишь одно и то же движение, которое фиксируется с различных точек зрения, Вместо трех форм в действительности имеется лишь одна.

Мы видели, что прогрессирующий капитал проходит евои различные фазы постепенно, во временной последовательности, в каждой из них обладает особенной формой, в которой он вы­полняет особую функцию, и именно благодаря выполнению этой определенной функции получает измененный вид, в кото­ ром он переходит в следующую фазу, чтобы выполнить соот­ветствующую функцию. Авансированный производительный капитал является суммой стоимости определенной величины, например в 540 ф. ст., выражением стоимости средств производ­ства и рабочей силы. Проходит определенное время, прежде чем функция производительного капитала (а вследствие этого его превращение в товарный продукт) оказывается выполненной. В течение этого времени он остается вне сферы обращения и потому не находится в процессе обращения. Как только его функция завершена, он более не существует как производи­тельный капитал, а выходит из сферы производства в сферу обращения как товарный капитал ценою в 600 ф. ст. Следова­тельно, процесс производства теперь прерван или приостанов­лен. Если процесс производства прерван во время процесса обращения, то процесс обращения, со своей стороны, прерван во время процесса производства, наконец, сам процесс обра­щения разорван на две фазы, так что функция капитала как денежного капитала приостановлена, когда он функционирует как товарный капитал и vice versa *. Непрерывность кру­гооборота опосредствована здесь постоянными перерывами и является в действительности лишь непрерывностью этих пере­рывов.

Тем не менее это не тот способ, каким действительно пред­ ставляется непрерывный кругооборот процессирующего капи­тала вообще. Процесс производства и процесс обращения, как и обе противоположных фазы процесса обращения, происходят одновременно, то есть пространственно друг возле друга. Ка­ ждый капитал есть все же стоимость определенной величины. Поэтому он может одновременно функционировать в своих раз­личных формах производительного капитала, денежного ка­питала и товарного капитала, лишь поскольку он распределен

* — наоборот. Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 53

на свои различные фазы; Пока одна часть капитала функцио­нирует в процессе производства как рабочая сила, хлопок, уголь и т. д., другая часть превращается из пряжи в деньги и одновременно третья часть вновь превращается из денег в элементы производства, которые поступают в процесс произ­водства, между тем как его продукт как раз покидает его в форме пряжи. Определенные части капитала проходят здесь одна подле другой особенные фазы процесса, так что в то время, как одна часть покидает одну стадию, другая часть вступает в нее, то есть когда капитальная стоимость постепенно про­ходит во временной последовательности весь свой периодиче­ский метаморфоз, она в то же время постоянно останавливается на каждой из этих стадий. Различные части капитальной стои­мости проходят здесь поочередно кругооборот, но одна часть капитала постоянно находится в одной из трех стадий, или когда одна часть покидает определенную стадию и сбрасывает принадлежащую данной стадии форму, другая часть уже по­ступила, вошла в эту стадию и приняла принадлежащую ей форму и функцию. Это происходит как на фабрике с непрерывным производством, где имеет место как прохождение всем сырым материалом ряда различных частичных процессов во временной последовательности, так и одновременное нахождение различ­ных его частей рядом друг с другом в различных частичных процессах. Единство всего процесса опосредствовано рядом метаморфозов, и этот процесс каждая часть капитала проходит одна за другой. Непрерывность действительного процесса опо­ средствована рядоположенностью этих метаморфозов, или одно­временным распределением капитала между различными его фазами. Каждая форма капитала здесь предшествует другой и следует за ней, и воспроизводство одной части капитала в од­ной форме, например в форме денежного капитала, обуслов­лено воспроизводством другой части в другой форме, напри­мер в форме товарного капитала.

Но в то же время те три кругооборота, которые являются формами воспроизводства трех образов капитала, то есть

стрянно протекают рядом друг с другом. Например, часть капитальной стоимости, функционирующая теперь как товар­ ный капитал, превращается в денежный капитал, но одновре­менно другая часть выходит из процесса производства в обра­ щение как новый товарный капитал. Таким образом непрерывно описывается форма кругооборота Т — Т'; точно так же обстоит дело с другими формами.

54

К. МАРКС

Следовательно, в то время как при первом способе, когда капитальная стоимость целиком переходит из одной фазы в дру­гую, весь кругооборот лишь формально может быть понят как единство трех фигур, воспроизводство капитала в каждой из его форм и на каждой из его стадий является столь же по­стоянным, как и метаморфозы этих форм и последователь­ное прохождение трех стадий. Следовательно, здесь весь круго­оборот является действительным единством его трех форм.

[18] Необходимым условием всего процесса воспроизводства является то, что он в то же время есть процесс воспроизводства (и вследствие этого — кругооборот) каждого из его моментов. Различные доли капитала последовательно проходят различ­ные фазы и формы. Таким образом каждая форма, хотя в ней постоянно бывает представлена иная часть капитала, проходит одновременно с другими свой собственный кругооборот. Одна часть капитала (но постоянно меняющаяся, постоянно воспроиз­водимая) существует как товарный капитал, который превра­щается в деньги, другая — как денежный капитал, который вновь превращается в условия производства, третья — как производительный капитал, который превращается в товарный капитал, и постоянное наличие этих форм опосредствовано про­хождением совокупного капитала через эти фазы. Процесс про­изводства и процесс обращения протекают рядом друг с дру­гом, точно так же, как и две противоположных фазы процесса обращения. Но это параллельное протекание данных различ­ных процессов опосредствовано тем, что определенная часть капитала постоянно проходит как исходный пункт его круго­оборота последовательный ряд образующих процесс его вос­производства метаморфозов, в то время как другая часть про­делывает тот же ряд метаморфозов как исходный пункт другой формы обращения.

Общественный капитал, движение которого есть комплекс движений индивидуальных капиталов, конечно, постоянно на­ходится в различных формах и функциях производительного капитала, товарного капитала и денежного капитала, и потому его движение постоянно является конкретным единством трех фигур кругооборота.

То же самое относится и к индивидуальному капиталу,; который находится в постоянном потоке своего обновления. Тем не менее одновременность различных фаз, а вследствие этого — непрерывность кругооборота здесь в большей или меньшей мере прерывается, смотря по тому, приобретает ли сам процесс производства — в зависимости от природных усло­вий (таких, как сезон года), например, в рыболовстве, земле-

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 55

делим и т. д. или вследствие его зависимости от договорных обстоятельств _t как, например, при так называемых сезонных работах — более или менее спорадический характер. Даже тогда, когда процесс производства непрерывен и производи­ тельный капитал вследствие этого может постоянно функциони­ ровать в определенном масштабе, меняются пропорции, в ко­ торых представлена существующая одновременно в форме де­ нежного капитала и товарного капитала часть совокупной стоимости, или пропорции, в которых капитал одновременно функционирует в своих различных фазах (распределен между ними).

В общем и целом капиталистическое производство характе­ ризуется непрерывностью процесса производства.

[19] 2) ВРЕМЯ ОБРАЩЕНИЯ

Время, в течение которого капитал описывает обе противо­ положных фазы своего собственного процесса обращения, то есть находится в сфере обращения₁ образует его время обраще-

хотя они и являются функционально определенными отрезками в ряду метаморфозов капитала, сами по себе есть не более и не менее как простые акты обращения, купля и продажа, так что денежный капитал и товарный капитал действуют только как деньги и товар. Кроме того, установлено (глава вторая, 2* ), что деньги и товар в своем обращении не образуют ни стоимо­ сти, ни прибавочной стоимости, а лишь меняют свою форму стоимости. Вследствие этого время обращения капитала есть то время, когда приостановлен процесс увеличения его стоимости. Если в денежной форме капитальная стоимость бессмертна, то в товарной форме она подвержена всем недугам товарного тела. По прошествии определенного времени товар ухудшается, и с уменьшением потребительной стоимости он теряет также и в меновой стоимости. После определенного момента времени товарное тело превращается в труп товара, в котором прекрас­ ная душа товара, стоимость, исчезает. Поэтому если капитал в своей функции товарного капитала не получает никакой дополнительной стоимости, то он может потерять стоимость. Продолжительность периода времени, в течение которого он может обращаться как товар, не подвергаясь опасности частич­ ной или полной утраты стоимости изменяется, конечно, в за-

* См. настоящее издание, том 23, стр. 166—177. Ред.

56

К.МАРКС

висимости от различных естественных свойств товарных про­ дуктов. Но в любом случае бренность товара ставит естествен­ный предел его времени обращения.

Чем больше рабочего времени приводит в движение капитал, обладающий данной величиной стоимости, тем больше его самовозрастание. Напротив, чем больше время обращения ка­питала, обладающего данной величиной стоимости, тем меньше его самовозрастание. Чем в большей мере превращения форм капитала в сфере обращения являются только идеальными, то есть чем больше их продолжительность по времени прибли­жается к нулю, тем в большей мере производительная функция капитала, при данной норме прибавочной стоимости, прибли­жается к своему максимуму. Например, если капиталист ра­ботает на заказ и цена продукта выплачивается ему при по­ ставке последнего отчасти в виде элементов его собственного производства, отчасти в деньгах для расходов на заработную плату, то время обращения его капитала приближается к нуле­вой точке. Посредством кредита капиталистическое производ­ство пытается прорвать свои собственные рамки, то есть свести время обращения к нулю или сделать принадлежащие сфере обращения метаморфозы капитала идеальными, не требующими времени.

Возьмем, к примеру, одну из фигур обращения.

цесс в его простейшем виде. Капитал в 540 ф. ст. затрачен в производительной форме на строительные материалы и т. д. и рабочую силу. Функция этого производительного капитала будет завершена, как только будет построен дом ценой в 600 ф. ст. Теперь дом должен быть продан; первый отрезок времени обра­ щения капитала, продолжительность Т'—Д'. После про­дажи дома капитальная стоимость снова должна быть превра­щена из ее денежной формы в 540 ф. ст. в строительные ма­териалы и т. д. и рабочую силу; второй отрезок времени обра-щения капитала, продолжительность Д — Т. Лишь после совершившегося обратного превращения капитала в его произ­водительную форму процесс строительства может быть возоб­ новлен. Здесь совершенно очевидным образом процесс произ­водства, а следовательно также и самовозрастание капитала, приостановлены, прерваны на все время обращения капитала. Если же, напротив, различные части капитальной стоимости проходят кругооборот друг за другом, так что кругооборот совокупного капитала протекает как последовательный круго­оборот его различных долей, то ясно, что чем продолжительнее

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 57

или короче время обращения соответствующих частей, или их пребывание в сфере обращения, тем меньше или больше по­ стоянно функционирующая в самом процессе производства часть капитала. Вследствие этого время обращения влияет на про­цесс производства, то есть на самовозрастание капитала, но отрицательно. Оно имеет значение предела в отношении пе­риода времени и объема, в котором авансированная капиталь­ная стоимость функционирует производительно, а потому само­возрастает.

С возрастанием или уменьшением времени обращения изме­ няется степень его отрицательного влияния на самовозраста­ ние капитала. Тем не менее свойство эластичности, присущее пределу, никоим образом не снимает его характера и его воз­ действия как предела. Ядовитые газы не благоприятствуют здо­ровью, ибо от того, больше или меньше их в атмосфере, зависит лишь различная степень их вредного воздействия на здоровье. Однако суеверное представление политической экономии, будто время обращения способно создавать стоимость, укрепляется разнообразными явлениями, которые надлежит рассмотреть лишь позднее, например, повышением товарных цен или при­ были вследствие удлинения времени обращения. Она тем более охотно цепляется за видимость, чем более последняя доказы­ вает ей, что капитал обладает независимыми от процесса его производства, то есть от эксплуатации рабочей силы, мистиче­скими источниками самовозрастания. Даже экономисты, кото­рые выразительно подчеркивают при анализе товарного обра­щения, что процесс обращения, какова бы ни была его форма, никогда не создает стоимости, забывают об этой простой пре­ мудрости, как только тот же самый процесс обращения выступает как отрезок жизненного процесса капитала.

[20] 3) ИЗДЕРЖКИ ОБРАЩЕНИЯ

Хотя капитал в течение времени обращения меняет не свою величину стоимости, а лишь свою форму стоимости, эта смена формы вызывает дополнительные затраты труда и стои­мостей — издержки обращения.

Прежде всего, и превращение капитала из денежной формы в товарную форму, и vice versa * является делом капиталиста. Продажа и купля товаров. Время продажи и время купли. Подобно тому как время обращения капитала образует необхо­димую часть его времени воспроизводства, так и время продажи

* —- наоборот. Ред.

58

К. МАРКС

и купли составляет необходимую часть времени функциониро­вания персонифицированного капитала, капиталиста. Оно об­разует часть его рабочего времени [Geschäftszeit]. Однако как время обращения капитала образует предел его производитель­ного функционирования, так и время продажи и купли соста­вляет перерыв во времени, когда капиталист действует как капиталистический производитель ¹⁵⁾. Капиталист может тру­диться на рынке изо всех сил, но этим своим трудом он не соз­ дает ни продукта, ни стоимости, ни прибавочной стоимости. Он осуществляет необходимую функцию в процессе воспроизвод­ ства капитала, однако функцию непроизводительную, потому что сам процесс воспроизводства включает в себя непроизводитель­ные процессы.

После того как капиталист А, наш производитель пряжи, наконец, сбыл свои 8 000 фунтов пряжи капиталисту В за 600 ф. ст., которому эта пряжа нужна для ткачества, его физио­номия неожиданно начинает светиться радостью и на ней появ­ляется гримаса необыкновенной хитрости. «—Я, — торжест­венно произносит он, — потерял на этой торговле два часа, и один только господь бог знает, что могло произойти тем вре­менем на фабрике. Кроме того, за эти два часа я поистратил свои драгоценные духовные силы, особенно свои легкие. По­этому ты должен за это мое время продажи выплатить мне над­бавку сверх стоимости пряжи в 600 ф. ст.» «— Выплатить над­бавку? — восклицает капиталист В с миной Мефистофеля на лице. — Я потерял на купле товара ровно столько же времени, сколько ты — на его продаже. Если бы не твоя смехотворная попытка надуть меня, мы за пять минут пришли бы к согласию. Собственно говоря, это мне причитается поэтому возмещение убытков за время купли, скидка с 600 ф. ст. Кроме того, прия­тель, мы друг друга хорошо знаем. У каждой пташки — свои замашки. Хотя твоя вера более прочна, чем твоя пряжа, но ты даже на небесах будешь тосковать по своим делишкам».

Когда масштабы его предприятия делают выгодным и даже необходимым для капиталиста переложить куплю и продажу товаров на своих агентов, то от этого только что описанный процесс меняет лишь форму проявления. В таком случае ов приносит в жертву процессу обращения своего капитала не собственную персону, а собственный кошелек. Однако, что касается самого агента, то он, правда, расходует свою рабочую

¹⁵⁾ В те времена, когда существовали еще только примитивные зачатки товар­ного производства, время проведения ярмарок — время купли и время продажи — служило для самих товаропроизводителей отдыхом от работы. Ярмарочные дни. для крестьян в Древнем Риме ( nonae ) и в средние века в то те время были праздничными днями,

.ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

59

силу точно так же, как и тот, кто прядет пряжу или делает пилюли. Его труд также создает стоимость для него, то есть его заработную плату. Но природа какой-либо функции не изменяется вследствие ее передачи от Петра к Павлу: труд, опосредствующий наличные стоимости, не приобретает свойства создавать стоимость оттого, что капиталист за него платит. Тем не менее это как раз и есть такие обусловленные общест­ венным разделением труда замещения, которые мистифицируют переход той или иной функции из ее текучего состояния, когда она образует простой момент деятельности многих, в исключи­тельное занятие немногих, в простейшие акты процесса обра­щения, в частности, в его конкретном виде ¹⁶⁾.

[21] Понаблюдаем немного за просто механическим движе­ нием денег. При купле плуга, например, простая выплата денег стоит крестьянину известных операций — операций, про­изводимых в уме для подсчета, мускульных усилий, связанных с передачей денег, причем последняя ко всему еще и огорчает его бесхитростную душу. Следовательно, плуг стоит ему не только денег, но вдобавок и различных движений ума, муску­ лов и души, которых ему никто не возмещает и которые повто­ряются при продаже его зерна, но в противоположном напра­влении. Кроме денег, он не получает никакого возмещения убытков за то, что он потрудился взять эти деньги, как и за износ своего кожаного кошелька, в котором он их носит, или глиняного горшка, в который он их кладет. Эти издержки обра­ щения теряют свой невидимый характер, но не свою природу непроизводительных издержек, как только глиняный горшок превращается в циклопическую денежную кассу рыцаря фон Вертгейма ²¹ или в железный сейф, опечатанный самим великим Брамой (не индийским, а лондонским), и как только операции счета, выдачи и получения денег персонифицируются в образе кассира фабрики или даже банка.

В кругообороте капитала не только изменяется величина капитальной стоимости, но и процессирующая стоимость по­стоянно меняет свое тело. Последнее часто сублимируется про-

¹⁶⁾ Если ценность, которую услуга какого-либо лица представляет для него са­мого, сделать показателем того, какую стоимость это лицо производит, то тогда, воз­можно, Ганиль с полным правом мог бы сказать, что femme entretenue [содержанка] окажется гораздо производительнее целой кучи крестьянских семей и что на деле про­изводительны, собственно говоря, только так называемые непроизводительные работ чие ²⁰. Возможно, просвещенные экономисты добавили бы, что femme entretenue на деле — если и не непосредственно, то хотя бы косвенно — является производитель­ным работником, ибо фабрикант, который должен помимо своей опостылевшей «по­ловины» содержать еще и «украшающую» его жизнь спутницу, находясь в таком поло­жений, постоянно получает стимул к более энергичному ведению цроцесса производ­ства, к усиленному выжиманию «рабочей силы»,

60

К. МАРКС

цессом обращения в простое долговое требование. Однако стои­ мость обладает лишь одной самостоятельной формой — формой денег. Поэтому кругооборот капитала может быть понят как движение процессцрующей стоимости, как ее связанный cur ­ riculum vitae *, лишь если он выражается в идеальных день­гах, счетных деньгах, и его движения отображаются в этой форме. Поэтому капитал ведет двойную жизнь, посюсторон­нюю, конкретную, различным образом используемую на рынке и в производстве, и потустороннюю, абстрактную, единую — в бухгалтерии капиталиста. Мелкий крестьянин, производя­щий на рынок лишь относительно небольшую часть своего про­дукта, ведет бухгалтерский учет в своей голове — привычка, которой долго еще придерживается и крупный крестьянин. Лишь для капиталистического арендатора бухгалтерия стано­вится необходимой функцией **. В средние века бухгалтерский учет имел место только в монастырском земледелии. Однако мы видели (книга первая, стр. 342 ***), что уже в древнеиндийских общинах фигурирует бухгалтер по учету земледелия. Бухгал­терский учет обособляется здесь в исключительную функцию одного из чиновников общины. Благодаря такому разделению труда сберегаются время, усилия и затраты на материал труда и средства труда по бухгалтерскому учету, но производство и бухгалтерский учет производства остаются по-прежнему столь же различными вещами, как груз и квитанция на него. В лице бухгалтера часть рабочей силы общины отвлечена от земледе­лия, и издержки, связанные с его функцией, возмещаются не его собственным трудом, а вычетом из продукта общины. Точно так же, как с бухгалтером индийской общины, обстоит дело mutatis mutandis **** с бухгалтером капиталиста ¹⁷⁾.

Приведенные до сих пор примеры достаточно объясняют характер собственно издержек обращения. Они являются непро-

* — жизненный путь. Ред. ** Далее до конца абзаца следует отрывок, включенный Энгельсом в текст вто­рого тома «Капитала» (настоящее издание, том 24, стр. 152, примечание 12). Некото­рые текстуальные расхождения обусловлены стилистической правкой Энгельса, либо уточнением перевода. Ред.

*** См. настоящее издание, том 23, стр. 370. Ред.

**** — с соответствующими изменениями. Ред.

^,7 ) Столь же мало, сколь изменяется функциональный характер бухгалтерского учета вследствие изменения формы его проявления, — столь же мало меняет изме­нение в самой бухгалтерии в том вопросе, фигурируют ли, например, конторские издержки, а тем самым и бухгалтерия, оплата бухгалтера и т. д. как вложение капи­тала или нет. Капиталист может оплачивать бухгалтера только частью произведен­ной рабочими прибавочной стоимости, хотя он и должен авансировать его, начиная дело; если он учитывает это как вложение капитала, то отношение m : с уменьша­ется. Строения и т. д., капитальное оборудование являются принадлежностью фаб­рики, ее бюрократическим отделом; они фигурируют в затратах капитала, но эта часть капиталовложений не производит прибавочной стоимости.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 6 1

изводительными издержками (faux frais), затратой труда и стои­ мостей, которая, не изменяя потребительную стоимость и ве­личину стоимости продукта, опосредствует исключительно прев­ращения формы меновой стоимости ¹⁸⁾. В индивидуальном мас­штабе, для мелкого независимого товаропроизводителя, они выступают тем, что они есть: перерывом его производительной функции и жертвой стоимостями, которые не входят ни в его индивидуальное, ни в его производительное потребление. Бу­дучи сконцентрированы в большем общественном масштабе, в руках капиталиста, те же самые непроизводительные издержки выступают как затраты капитала, отчасти — на оплату аген­тов обращения, отчасти — на покрытие их средств труда и материала труда ¹⁹⁾. Но способ учета, к которому прибегает капиталист, ничего не меняет в существе дела. Возмещение этих непроизводительных издержек, которые повторяются чаще или реже, но постоянно, происходит не из авансированного ка­ питала, а из прибавочного продукта или прибавочной стои­мости, вычет из которой они составляют. Капиталист, начи­нающий дело, авансирует эти непроизводительные издержки точно так же, как он авансирует свое собственное личное по­требление. Форма аванса, однако, столь же мало придает этим непроизводительным издержкам способность возмещать самих себя, как и этим издержкам потребления. Если капиталист учитывает непроизводительные издержки как составную часть самовозрастающей капитальной стоимости, то он принимает в расчет как возмещение капитала часть прибавочного про­ дукта или прибавочной стоимости. Ту часть стоимостного про­дукта, которую он записывает в разряд капитальной стои­мости, он списывает из прибавочной стоимости.

[22] Однако, скажут, а как же купеческий капитал и его при­были? Если купец, бесспорно, получает прибавочную стоимость, то разве он получает ее не путем надбавки к продажной цене товара, следовательно, путем увеличения стоимости товара? Разве здесь не проявляется наглядно, и притом в колоссальном масштабе, способность простых издержек обращения создавать стоимость? Однако мы рассмотрим это позднее, когда купече­ский капитал выступит перед нами самостоятельно.

В заключение следует еще заметить, что известная часть общественных издержек, которые на основе капиталистиче­ского производства принимают форму издержек обращения,

¹⁸⁾ Кенэ.

¹⁹⁾ Этого изменения в форме проявления издержек обращения отчасти не про­ исходит и тогда, когда, например, агент обращения капиталиста оговаривает для себя вместо заработав* платы определенный процент от прибыли.

62

К. МАРКС

должна существовать в иной форме при любом другом общест­ венном способе производства. Так, в индийской общине мы на­ ходим бухгалтера по учету производства, пусть лишь земле­дельческого. Так общество, где все средства производства яв­ляются общественной собственностью, должно будет делить свой продукт на средства производства и предметы потребле­ния, — процесс, который капиталистическое производство ча­стично осуществляет посредством купли и продажи, то есть процесса обращения ²⁰⁾. Но капиталистическое производство не только привносит специфические, свойственные лишь ему, но и колоссально увеличивает общие для него и других обще­ственных способов производства издержки, хотя они и прояв­ляются в разнообразных формах.

До сих пор мы рассматривали только собственно издержки обращения, издержки, обусловленные сменой формы наличных стоимостей. Но существуют и так называемые издержки обра­ щения другого рода, которые целиком или отчасти возникают из процессов производства, то есть из функций производитель­ного капитала, продолжающихся в сфере обращения, и дейст­вительная природа которых затемняется тем, что они впле­таются в процесс обращения. Употребляемый здесь дополни­тельный капитал (находящийся в сфере обращения, а потому функционирующий как товар или деньги капитал никогда не образует стоимости) применяет производительный труд, часть которого не оплачена, как это имеет место и в отношении всех других видов применяемого капиталом труда, и поэтому соз­дает прибавочную стоимость. Что касается применяемого таким образом труда (и потребляемых им средств производства), то он с самого начала отличается от труда, опосредствующего смену формы стоимости, тем, что он воздействует на потреби­ тельную стоимость товара, на продукт, а не на его форму стоимости. Сюда относятся деление, взвешивание, измерение, сортировка, упаковка товара и т. д. Нам достаточно будет рассмотрения издержек, связанных с образованием запаса, и транспортных издержек.

²⁰ ) Когда многие экономисты полагают, что в современных условиях все распре­ деление общественного богатства осуществляется посредством товарного обращения, то это неверно. Капиталистическое производство предполагает собственность мень­шинства на средства производства и жизненные средства. Оно создает эту собствен­ность лишь в той мере, в какой оно ее воспроизводит и концентрирует. Что прямо опо­средствуется им, так это распределение общественного продукта между капиталистами и рабочими. Однако хотя дальнейшее распределение самой прибавочной стоимо­сти между различными категориями промышленных капиталистов, земельных соб­ственников и т. д. и предполагает процесс обращения, тем не менее оно само не об­разует момента товарного обращения, состоящего только из двух актов — купли и продажи.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА

63

ОБРАЗОВАНИЕ ЗАПАСА

А. Смит рассматривает образование запаса как феномен, присущий буржуазному обществу. Его необходимость возни­кает, согласно Смиту, из общественного разделения труда, которое опосредствуется обменом товаров.

«При том примитивном состоянии общества», говорит он, «при котором не существует разделения труда, при котором обмен встречается редко и каждый сам добывает себе все вещи, нет необходимости в том, чтобы накапливать или собирать какой бы то ни было запас для того, чтобы поддерживать действие общественного предприятия».

Следовательно, запас предполагает разделение труда. Он ста­новится необходимым, «как только однажды окончательно вводится разделение труда»,

и каждый должен удовлетворять свои разнообразные потреб­ности посредством продажи производимых им товаров. Но

«образование запаса по природе вещей необходимо должно предшество­ вать разделению труда» ²¹⁾.

Следовательно, разделение труда предполагает существование запаса.

Адам Смит, от которого пошла мода отождествлять образо­вание запаса с капиталистическим накоплением ²²⁾, явно путает историческую форму запаса, его товарную форму, то есть то­ варный запас, с собственно запасом. Это выглядит так, как если бы существование сокровищ путали с их формой банковского резервного фонда.

Образование запаса есть не зависящее ни от каких историче­ских форм общества естественное условие человеческой жизни. Даже дикарю удается пользоваться готовым природным запа­сом, правда, в самой зачаточной форме и при самых благоприят­ных природных условиях. Если мы обнаруживаем образование запаса уже у некоторых видов животных, то даже самый по­верхностный взгляд на историю культуры показывает образо­вание запаса средств производства и предметов потребления на всех ступенях развития. Одна из его форм, хранение урождя в ямах, продолжает существовать со времен древних фра­кийцев, германцев и других варваров и [23] до наших дней встречается в России ²³⁾. Вопреки ошибочному мнению А . Смита ,

²¹ ) Book II, Introduction. lA. Smith. «An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations». A new edition in four volumes. London, 1843, vol. II, p. 249].

²²⁾ Господин В. Рошер еще до сих пор убежден в том, что если бы пе предопре­деленное судьбой существование капиталистов, то общество едва сводило бы концы с концами ²².

²³⁾ «От варваров к грекам и римлянам перешло слово σειρός σιρός, sirus, озна­чавшее «яма для хранения зерна». Варрон в «De re rustica» ( I , 57)... говорит: «некото-

64

К. МАРКС

что образование запаса происходит лишь из превращения про­дукта в товар и запаса продуктов в товарный запас, эта пе­ремена формы, наоборот, вызывает при переходе от произ­водства для собственного потребления к товарному производ­ ству сильнейшие и опаснейшие кризисы в экономике. В Индии, например, вплоть до последнего времени сохранился

«древний обычай складывать в амбары большие количества зерна, за ко­торое в годы избытка не много можно было бы выручить» ²⁴⁾.

Гражданская война в Америке и внезапно сильно возросший вследствие этого спрос на хлопок, джут и т. д. вызвали в северо­западных провинциях и других частях Индии сильное сокра­щение возделывания риса, повышение цен на рис и продажу округами — производителями запасов риса. В 1864—1866 гг. к этому присоединился небывалый вывоз риса морем в Австра­лию, на Мадагаскар и т. д. Отсюда острый характер голода 1866 г., который в одном лишь округе Орисса унес жизнь одного миллиона человек ²⁵⁾. В M айсоре

«в связи с головокружительными ценами на рис райоты вывозили свой урожай, накопленный ими за многие годы, на рынки хлопкопроизводя-щих округов Беллари и Дхарвар, и вследствие этого во многих районах возник абсолютный недостаток даже семенного зерна» ²⁶⁾.

То же самое произошло у арабов в Алжире. Не подлежит сомнению также и то, что революция в старой арабской системе хранения запасов зерна, вызванная экспортом зерна

рые имеют хранилища зерна под землей, в пещерах, которые называют σειρούς, как в Каппадокии и Фракии», затем и Плиний (18, 30): «но всего лучше сохраняется в ямах, которые называют хлебными подвалами, как в Каппадокии и Фракии»²⁸. Кур-ций (7, 4, 24), говоря о бактрийцах, пишет: «...варвары называют сирами зернохрани­лища, которые они так маскируют, что их могут найти лишь те, кто их рыл; в них они спрятали свое зерно...» ²⁴. О том, что германцы также закапывали зерно в землю, свидетельствует Твцит, «Germania», 16: «они имеют также ямы, которые сверху покрывают толстым слоем навоза; их используют как убежища зимой и как зерно­хранилища, ибо такого рода места спасают от сурового холода»⁸*» ( Jacob Grimm . «Geschichte der deutschen Sprache». [Leipzig, 1853.] Band I , S . 164). «В черноземных мест­ностях (в России) часто можно наблюдать, как весь годовой урожай сохраняется в ямах или в скирдах» (А. von Haxthausen. «Die ländliche Verfassung Rußlands». Leip­zig, 1866, p. 5). «За хранение зерна помещиками крестьяне должны отдавать ½ чет­верти ржи или пшеницы, или 2 гарнца овса или ячменя в расчете на одну ревизскую душу в год, причем выплата продолжается до тех пор, пока запас не достигнет полу­тора четвертей на душу» ( l . с, р. 120).