Сознание непоследовательности, незавершённости, односторонности старого
материализма привело Маркса к убеждению в необходимости «согласовать науку об обществе с материалистическим
основанием и перестроить её соответственно этому
основанию». Если материализм вообще объясняет
сознание из бытия, а не обратно, то в применении к общественной жизни человечества материализм требовал объяснения общественного
сознания из общественного бытия. «Технология, — говорит Маркс («Капитал», I), — вскрывает активное отношение человека к природе,
непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его
общественных условий жизни и проистекающих из них духовных
представлений». Цельную формулировку основных положений
материализма, распространённого на человеческое общество и его историю,
Маркс дал в предисловии к сочинению «К критике политической экономии» в
следующих словах:
«В общественном производстве своей жизни люди
вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие,
отношения — производственные отношения, которые соответствуют
определённой ступени развития их материальных производительных
сил.
Совокупность этих производственных отношений
составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором
возвышается юридическая и политическая надстройка и которому
соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ
производства материальной жизни обусловливает социальный, политический
и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их
бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На
известной ступени своего развития материальные производительные силы
общества приходят в противоречие с существующими производственными
отношениями, или — что́ является только юридическим выражением этого —
с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались.
Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их
оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением
экономической основы более или менее быстро происходит переворот во
всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов
необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью
констатируемый переворот в экономических условиях производства от
юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в
которых люди сознают этот конфликт и борются с ним.
Как об отдельном человеке нельзя судить на основании
того, что́ сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной
эпохе переворота по её сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить
из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между
общественными производительными силами и производственными
отношениями…»«В общих чертах,
азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы
производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической
общественной формации». (Ср. краткую формулировку Маркса в письме
к Энгельсу от 7 июля 1866 г.: «Наша теория об определении организации
труда средствами производства».)
Открытие материалистического понимания истории или, вернее,
последовательное продолжение, распространение материализма на область
общественных явлений устранило два главных недостатка прежних
исторических теорий. Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь
идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем
вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в
развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих
отношений в степени развития материального производства; во-2-х,
прежние теории не охватывали как раз действий масс населения,
тогда как исторический материализм впервые дал возможность с
естественноисторической точностью исследовать общественные условия
жизни масс и изменения этих условий. Домарксовская «социология» и
историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов,
отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического
процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению
процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических
формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых
тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства
различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе
отдельных «главенствующих» идей или в толковании их, вскрывая
корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в
состоянии материальных производительных сил. Люди сами творят свою
историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем
вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова
совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ,
каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие
базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих
условий, — на всё это обратил внимание Маркс и указал путь к научному
изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной
разносторонности и противоречивости, процесса.
Классовая борьба
Что стремления одних членов данного общества идут вразрез с
стремлениями других, что общественная жизнь полна противоречий, что
история показывает нам борьбу между народами и обществами, а также
внутри них, а кроме того ещё смену периодов революции и реакции, мира и
войн, застоя и быстрого прогресса или упадка, эти факты общеизвестны.
Марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть закономерность в
этом кажущемся лабиринте и хаосе, именно: теорию классовой борьбы.
Только изучение совокупности стремлений всех членов данного общества
или группы обществ способно привести к научному определению результата
этих стремлений. А источником противоречивых стремлений является
различие в положении и условии жизни тех классов, на которые
каждое общество распадается. «История всех до сих пор
существовавших обществ, — пишет Маркс в «Коммунистическом
Манифесте» (за исключением истории первобытной общины — добавляет
впоследствии Энгельс), — была историей борьбы
классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной,
мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый
находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то
скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным
переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся
классов… Вышедшее из недр погибшего феодального общества
современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий.
Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые
формы борьбы на место старых. Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается,
однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество всё
более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два
большие, стоящие друг против друга, класса — буржуазию и
пролетариат». Со времени великой французской революции
европейская история с особой наглядностью вскрывала в ряде стран эту
действительную подкладку событий, борьбу классов. И уже эпоха
реставрации во Франции выдвинула ряд историков (Тьерри, Гизо, Минье,
Тьер), которые, обобщая происходящее, не могли не признать борьбы
классов ключом к пониманию всей французской истории. А новейшая эпоха,
эпоха полной победы буржуазии, представительных учреждений, широкого
(если не всеобщего) избирательного права, дешёвой, идущей в массы,
ежедневной печати и т. п., эпоха могучих и всё более широких союзов
рабочих и союзов предпринимателей и т. д., показала ещё нагляднее (хотя
и в очень иногда односторонней, «мирной», «конституционной» форме)
борьбу классов, как двигатель событий. Следующее место из
«Коммунистического Манифеста» Маркса покажет нам, какие требования
объективного анализа положения каждого класса в современном обществе, в
связи с анализом условий развития каждого класса, предъявлял Маркс
общественной науке: «Из всех классов, которые
противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собою
действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок
и уничтожаются с развитием крупной промышленности; пролетариат же есть
её собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин — все они
борются с буржуазией для того, чтобы спасти своё существование от
гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а
консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть
назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им
предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои
настоящие, а свои будущие интересы: поскольку они покидают свою
собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения
пролетариата». В ряде исторических сочинений (см.
Литературу) Маркс дал блестящие и глубокие образцы
материалистической историографии, анализа положения каждого
отдельного класса и иногда различных групп или слоёв внутри класса,
показывая воочию, почему и как «всякая классовая
борьба есть борьба политическая». Приведённый нами отрывок иллюстрирует,
какую сложную сеть общественных отношений и переходных ступеней
от одного класса к другому, от прошлого к будущему анализирует Маркс
для учёта всей равнодействующей исторического развития.
Наиболее глубоким, всесторонним и детальным подтверждением и
применением теории Маркса является его экономическое учение.
