К дню рождения Владимира Ильича Ленина - вождя мирового пролетариата
Однажды, став зрелей, из
спешной повседневности мы входим в
Мавзолей,
как в кабинет рентгеновский, вне сплетен и
легенд, без шапок, без прикрас, и Ленин, как
рентген, просвечивает
нас.
Мы движемся из
тьмы, как шорох кинолентин: «Скажите, Ленин,
мы — каких Вы ждали, Ленин?!
Скажите,
Ленин,
где
победы и пробелы? Скажите — в
суете мы суть не
проглядели?..»
Нам часто тяжело.
Но солнечно и страстно прозрачное чело горит
лампообразно.
«Скажите, Ленин, в
нас идея не ветшает?» И
Ленин
отвечает.
На все вопросы отвечает
Ленин.
Эпилог
В жизни всяко
происходило. Но окошками зажжено, как туманная
Атлантида, где-то светится Лонжюмо.
Там он
школе читает лекции. Называет их имена. В темной
комнатке лица светятся, как прозрачные
семена.
Сколько их по земле
рассеяно!.. Беспощадно летит Земля. Школа Ленина!
школа Ленина! Умирают учителя.
Удаляются, не
оставив ни дочурки и ни сынка, растворяются, как
кристаллы, в битвах, в мыслях, в учениках, в быстрых
письмах из СНК,
в гидростанциях, в
ледоколах...
Школа Ленина! Где ты,
школа?
Где сейчас твои ветераны? Под какими
лежат ветрами?
Сколько выбито —
перемолено, школа Ленина, школа
Ленина!..
Может, правы эмблемы тех лет, где,
как солнечное затмение, надвигался на профиль
Ленина неразгаданный силуэт?
Хватит! Ленин в
крови у времени. Среди строящейся новизны школа
Ленина, школа Ленина продолжается, черт
возьми!
В лонжюмовское помещение умещалась
тогда она. Школа Ленина, школа Ленина— ей планета
теперь тесна!
Школа Ленина — школа мира. Не
примазывайтесь к нему, кто прогресс на костях
планирует, полпланеты спалив в войну. Школа Ленина —
все, что создано, школа Ленина —
Енисей,
школа Ленина — это родина с
небесами, что нет синей. И когда над Москвою
талой, нужный времени позарез, встал
по-ленинскому кристальный, точно
бритва, Кремлевский дворец,
Про пилоны его
простые, про зеленый аквамарин если
спросят: «Какого стиля?» — «Школы Ленина», —
говорим.
•
К нему
— обращаются лицами дети, как к югу глядят все
скворечни на свете, в Орловщине, Вязьме, Клину — к
нему,
к нему — и философы и
фантазеры в итоге приходим, как мастер
матерый приходит к простому письму — к
нему,
к нему — в эти строки поэмы
вступают ночные мартены, сирены, Парижи,
Алтаи, вступают в поэму чумазо-рабочик смены, свистят
по поэме любимые им снегири — несется Земля
— продолженье поэмы. Поэма летит
— продолженье Земли.
