|
Памяти знаменитого советского писателя
Вениамина Александровича Каверина (1902 — 1989), Лауреата Сталинской
премии второй степени (1946). Каверин умер 2 мая 1989 года.
Вениамин Каверин
Открытая книга СТАРЫЙ ДОКТОР
В комнате
Андрея были антресоли, большая полка под потолком для хранения вещей.
Время от времени Андрей приносил стремянку и доставал с антресолей
«Ниву» – иллюстрированный еженедельный журнал, выходивший в СПб. с 1869
года. Эту «Ниву» Андрей решил прочитать всю и, когда я лежала у Львовых,
уже дошел до 1904 года. Но на этот раз со стремянкой явилась Агаша. Пыхтя, она влезла на
антресоли – снаружи остались торчать только толстые голые пятки – и
спустилась вниз с большим чемоданом. – Поехали в Петроград, – сказала она и ушла. Я не очень удивилась, потому что знала от Андрея, что Агния Петровна
иногда ездила в Петроград. Там жил Юлий Генрих Циммерман, которому
принадлежало лопахинское «Депо проката». На некоторых роялях и пианино
его фамилия была написана по-немецки. Кроме того, Агния Петровна ездила в
Петроград за артистами. Она занималась устройством концертов, и в этом
отношении у нее, по мнению Андрея, были большие заслуги. В Петроград она собралась поехать за артистами – так я поняла Агашу. Ничего
подобного! Агаша вернулась, снова полезла на антресоли, на этот раз за
ремнями, и, спустившись, объявила, что Агния Петровна едет к министру. – Едем к графу-министру, – сказала она загадочно. – А там – что бог даст. Так не оставим. Мы с Агашей подружились за тот месяц, что я лежала у Львовых. Она
была толстая, пугливая и все любила представлять в таинственном виде. Я спросила: – К графу или министру? – К графу-министру, – строго повторила Агаша. – Будем жаловаться. И она опять ушла, погрозив кому-то ремнями. Это было интересно, хотя
загадочный граф-министр существовал, разумеется, лишь в воображении
Агаши. Я сунулась за ней на кухню, но она выгнала меня. Немного
огорченная, я принялась за книгу. Вот кто-то постучал, Агаша открыла, и
мужской голос спросил, дома ли Митя. Мити не было дома. Вот Агния Петровна прошумела платьем по коридору, и я услышала, как
она приказала Агаше звать ее, если будут спрашивать Митю, а сама
торопливо вернулась к себе и закрыла двери на ключ. Что-то тревожное
почудилось мне в этих быстрых шагах, хлопанье дверей, щелканье замка,
даже в шуме ее тяжелого платья. Должно быть, на этот раз Митя
действительно «устроил бенефис», если нужно было хлопотать за него в
Петрограде.
|
