Отказ Временного правительства сдаться на ультиматум Военно-революционного комитета требовал открытия решительных военных действий против Зимнего дворца. Все сроки прошли. Центральный Комитет большевиков заслушал доклад о ходе борьбы у Зимнего. Ленин написал записку и послал к товарищам Подвойскому и Чудновскому с требованием ускорить взятие Зимнего.

В районные штабы Красной гвардпи послали требование немедленно выслать новые отряды. В цехах заводов раздались аварийные сигналы. Объявляли запись в Красную гвардию. Группами; одна за другой, двигались рабочие Выборгской стороны к заводу «Вулкан». Там, на заводском дворе, отделенном от набережной высокой железной решёткой, были навалены горы новеньких продолговатых ящиков с винтовками. Их только что привезли с Сестрорецкого оружейного завода.

Двор был залит огнем электрических ламп. Вокруг ящиков копошились рабочие, вооружённые ломами и топорами. В ожидании стояли грузовики. Беспрерывной лентой через высокие ворота входили отряды Красной гвардии. Раздавались слова команд. Стучали топоры, слышался треск ящиков, гуденье автомобильных моторов. Работа шла без суеты, безостановочно. И отряд за отрядом вооружённые петроградские рабочие с песнями бодро уходили на штурм Зимнего дворца.

Со всех сторон туда направлялись боевые красногвардейские части. Шли с Охты, от Московского района; Васильевского острова, Нарвской и Невской застав. Путиловский завод выслал сразу несколько отрядов. По дороге путиловцы соединились с рабочими «Сименс-Шуккерта», «Скорохода» и вместе расположились со стороны Александровского сада. Красногвардейцы Сестрорецкого завода выслали второй отряд в 600 человек. С широко развевающимся полотнищем, на котором было написано гордое слово «Революция», они высадились в Новой Деревне и походным порядком направились к дворцу.

Петроградская сторона собрала второй многочисленный сводный отряд. Сюда входили красногвардейцы мелких заводов: Дюфлона, Лангензиппена, трамвайного парка, аэропланного, завода Щетинина, беспроволочных телеграфов и др. Формировал отряд энергичный председатель районного Совета П. А. Скороходов. Красногвардейцам придали броневик. Для ускорения переброски многих усадили на грузовики, в том числе и отряд женщин-санитарок. Петроградцы направились к Дворповой набережной и оттуда принимали участие в общем наступлении,

Из команды выздоравливающих в Морском военном госпитале организовался отряд. Моряки пошли во 2-й флотский экипаж, привезли винтовки, вооружились и снабдили оружием низших служащих госпиталя.

Десятки небольших красногвардейских отрядов после выполнения боевых операций по захвату правительственных учреждений также приходили к Зимнему. Настроение рабочих было приподнятым. Успехи окрыляли их. Они вливались в кольцо осады, где в первых рядах чернели рабочие пальто; куртки и чёрные матросские бушлаты. Нетерпение охватывало осаждающих. Они рвались в бой, стремясь одним ударом сломить сопротивление ничтожной, но хорошо укрепившейся кучки защитников буржуазного Временного правительства.

В 9 часов вечера с Петропавловской крепости был сделан предупредительный холостой выстрел из орудия. Такой же выстрел произвёл крейсер «Аврора». После зтого из полевого орудия, вытащенного на руках и поставленного под арку Главного штаба, был сделан выстрел боевым снарядом; попавшим в карниз дворца. К грохоту пушек присоединилась учащённая ружейная и пулемётная стрельба с обеих сторон.

Попытки отрядов Красной гвардии и моряков продвинуться на площадь встречались винтовочным и пулемётным огнём юнкеров.

Площадь была пустынна; никаких укрытий на ней нельзя было найти. Это затрудняло приближение к дворцу; окружённому баррикадами.

После получения ультиматума Временное правительство перешло из Малахитового зала, в окнах которого зловеще отражались огни «Авроры», во внутренние покои Зимнего дворца. Отсюда не виден был крейсер, тише казалась и канонада.

Министры прогуливались вдоль Фельдмаршальского зала, обмениваясь тревожными сведениями. Вдруг сверху раздался крик: «Берегись!» Все бросились врассыпную. Матрос с бомбой в руках наклонился с галлереи. Через несколько секунд раздался взрыв. Пальчинский с группой юнкеров помчался на галлерею, где захватили матроса. Его с торжеством потащили вниз. Разорвавшейся бомбой контузило только одного юнкера, но появление матросов на верхнем этаже дворца ускорило разложение среди юнкеров 2-й Ораниенбаумской школы. Они отказались после этого оставаться во дворце, и только частая перестрелка помешала им покинуть Зимний.

К 10 часам вечера рота Петроградского ударного женского батальона не выдержала огня осаждавших и сдалась. Вместе с ударницами Зимний дворец покипули в значительной части юнкера школы прапорщиков Северного фронта и отдельные группы других школ. Огонь с обеих сторон временно затих.

В 10 часов 5 минут Временное правительство составило и отправило телеграмму «Всем, всем, всем...», в которой отдавало себя под защиту армии и народа.

Из Ставки в Зимний дворец поступило сообщение от Духонина. Он подробно докладывал, какие казачьи части прибудут 26 октября, какая вообще поддержка может быть оказана.

Около 11 часов вечера перестрелка возобновилась. Упорство Временного правительства побудило Военно-революционный комитет прибегнуть к обстрелу Зимнего дворца из орудий Петропавловской крепости.

В Петропавловку прибыли матросы с морского полигона, присланные по распоряжению Свердлова. Моряки; осмотрев орудия, нашли их вполне пригодными для боевых действий. Получив приказ стрелять, они открыли частый огонь по дворцу. Всего было выпущено около 35 снарядов из трёхдюймовых орудий. Попаданий было только два, при этом один снаряд разорвался в комнате, смежной с той, в которой находились члены Временного правительства. Но если огонь крепостных орудий причинил мало повреждений, зато его моральное действие было огромно. Между «Авророй» и Петропавловской крепостью — штабом осады Зимнего — была установлена сигнализация зажжённым фонарём. Сигнал «Авроре» был дан: «частая стрельба холостыми». «Аврора» поддержала Петропавловку огнём тяжёлых орудий. Правда, выстрелы были холостые, тем не менее их аффект был громадный на фоне боевых действий Петропавловки.

Одновременно с артиллерийской пальбой усилилась ружейная и пулемётная перестрелка. Войска Военно-революционного комитета перешли в наступление со стороны площади. Однако атака была отбита, лишь небольшая горсть — около 50 смельчаков-красногвардейцев — прорвалась через баррикады в главные ворота дворца. Но здесь они были окружены юнкерами и обезоружены.

Осада продолжалась уже свыше шести часов. Многие красногвардейцы и солдаты находились у дворца беспрерывно с самого утра. К воинским частям подъезжали походные кухни, снабжая солдат и рабочих пищей. Красногвардейцы-трамвайщики через кондукторов и вагоновожатых сообщили в один из трамвайных парков, что так как штурм дворца задерживается, необходимо прислать продовольствие.

В парке дежурили члены заводского комитета. Они раздобыли в питательном пункте хлеба и колбасы. Снарядили моторный вагон. В ночной осенней мгле по затихшим улицам Петрограда на предельной скорости мчался одинокий ярко освещённый трамвайный вагон, везя красногвардейцам продукты. Через некоторое время ещё несколько вагонов, заполненных красногвардейцами, прибыли к площади Зимнего дворца.

Незаметной, но огромной была роль женщин-работниц в эти боевые дни пролетарского восстания. Во всех крупных отрядах Красной гвардии в качестве санитаров, а иногда и бойцов, были женщины. Составлялись и отдельные женские санитарные отряды. На Васильевском острове в небольшой пошивочной мастерской работали 50 работниц. Все они без исключения записались в санитары. 25 октября, разбившись на части, присоединились к красногвардейским сотням и всю ночь дежурили в расположении Зимнего дворца, перевязывая раненых солдат и красногвардейцев.

Ружейный и пулемётный огонь у Зимнего не прекращался. Гул артиллерийской канонады приводил в трепет явных и тайных приспешников контрреволюции. Временное правительство с минуты на минуту должно было бесславно сойти со сцены. Министр Никитин в последний раз связался с городской думой. Член кадетской фракции думы Кускова успела ему сообщить, что к Зимнему дворцу направляется большая депутация от всех фракций городской думы. Бессильные оказать какую бы то ни было помощь Временному правительству, лидеры мелкобуржуазных партий совместно с кадетами устроили шествие к Зимнему дворцу. Когда в городской думе узнали об ультиматуме Временному правительству, городской голова предложил послать депутацию на крейсер «Аврора», чтобы предупредить стрельбу. Решено было отправить депутацию не только на «Аврору», но и в Зимний дворец и в Совет рабочих и солдатских депутатов.

В состав трёх депутаций вошли: городской голова Г. Н. Шрейдер, председатель думы А. А. Исаев, член думы графиня Панина, Коротнев и др. Первой вернулась около 11 часов ночи в городскую думу депутация, ездившая на «Аврору». Немедленно возобновилось заседание думы. Депутация сообщила, что на крейсер её не пустили.

Сообщение депутации вызвало целую бурю. На трибуну вскочил эсер Быховский.

— Дума не может остаться безучастной в такой момент, когда достойные борцы за народ оставлены одни в Зимнем дворце и готовы умереть, — кричал Быховский. Свою истерическую речь Быховский закончил предложением всей думе перейти в Зимний дворец, чтобы умереть со своими избранниками.

В этот момент на заседании думы появился министр С. Н. Прокопович. Со слезами в голосе он жаловался, что его не пускают в Зимний дворец разделить участь Временного правительства.
Простирая руки к депутатам, Прокопович умолял:

— Сейчас, когда умирают ваши избранники, забудем все партийные счёты... и все пойдём защитить или умереть.

Фракции думы стали обсуждать, умирать ли с Временным правительством. Эсеры и меньшевики решили умирать. Представителп кадетов и других партий заявили; что пойдут умирать вместе с эсерами и меньшевиками. Городской голова города Пятигорска; случайно оказавшийся на заседании, выразил желание присоединиться к шествию. К пятигорскому депутату присоединился тоже случайно присутствовавший член Саратовской думы.

Предложение идти в Зимний дворец было подвергнуто поименному голосованию. В притихшем зале одна за другой назывались фамилии членов городской думы. Каждый вставал и отвечал: «Да, иду умирать вместе с Временным правительством». Так заявили 62 человека. Четырнадцать человек заявили, что уходят в Совет рабочих депутатов. От «умирания» воздержались трое меньшевиков-интернационалистов.

Члены городской думы спустились вниз; чтобы идти на улицу. В этот момент сообщили; что прибыла депутация; ездившая в Зимний дворец. Все вернулись в зал и вновь открыли заседание думы. Депутация заявила; что в Зимний дворец она не попала. С большим трудом через какие-то мрачные подвалы её провели с Миллионной улицы на Дворцовую площадь. Депутаты пошли с белым платком к Зимнему дворцу; но оттуда по ним открыли огонь. Депутация утешала себя, что защитники Зимнего дворца в темноте, видимо; не заметили белого флага. А один из членов думы заявил, что в них стреляли, очевидно; потому, что боялись открыть вход во дворец большевикам.

На трибуне появилась графиня С. В. Панина.

— Если гласные не могут подойти к Зимнему дворцу, то они могут стать перед орудиями, стреляющими в Зимний дворец, и категорически заявить; что только через их головы большевики могут расстреливать Временное правительство; — кричала она.

Выступление графини вновь подняло упавшее было настроение, и члены думы вторично вышли на улицу. Сеял мелкий холодный дождь. Улицы казались пустынными. Не слышно было и выстрелов. Члены думы нерешительно топтались на месте.

Вдруг появился «вестник»:

— Подождите, в думу в полном составе направляется Совет крестьянских депутатов для совместного заседания.

Снова вернулись в зал — ожидать прибытия делегации. Истерически взвинченное настроение падало. Тут сообщили, что министр земледелия С. Маслов, сидевший в Зимнем дворце, каким- то образом прислал записку. В этой записке, которую он сам назвал «посмертной», Маслов сообщал, что «если ему суждено умереть, то он умрёт с проклятием по адресу демократии, которая послала его во Временное правительство, настаивала на этом и теперь оставляет его без защиты».

Записка произвела впечатление. Снова, заговорили о необходимости идти немедленно умирать за Временное правительство. Поздно ночью, наконец, двинулись к Зимнему дворцу. Шествие возглавляли городской голова Шрейдер и Прокопович с фонарём в одной руке и зонтиком в другой. Однако умереть членам городской думы по пришлось.

Шествие добралось только до угла Екатерининского канала. Дорогу преградил небольшой отряд моряков: «Комитет приказал никого не пропускать в Зимний дворец».

Шрейдер и Прокопович вступили в пререкания с матросом.

Из толпы неслись гневные восклпцапия.

Один из матросов, повысив голос, резко скомандовал:

— Отправляйтесь по домам и оставьте нас в покое!

Процессия потопталась и без шума стала поворачивать назад, в думу.

Для политических мертвецов достаточно было небольшого окрика, чтобы они повернули назад.

В Ставке в это время положение резко изменилось. Между 10 часами и часом ночи генерал Духонин вызвал Северный фронт. Подошёл начальник штаба генерал Лукирский. Доложил, чго главнокомандующий Северного фронта генерал Черемисов в 10 часов отменил все распоряжения о посылке войск. Духонин приказал разыскать Черемисова. Последний сообщил, что в Петрограде правительство прежнего состава уже не существует, генерал-губернатором назначен кадет Кишкин. Это назначение вызвало перелом настроения в войсковых организациях фронта не в пользу Временного правительства.

Духонин удивился. Стал говорить о необходимости поддержки правительства, о долге перед родиной, но Черемисов перебил его: «Пока всё, что говорилось, держите про себя, но имейте в виду, что Временного правительства в Петрограде уже нет».

Духонин связался с Западным фронтом. Оказалось, что Черемисов уже успел переговорить с командующим фронтом генералом Балуевым. Как и Духонин, последний призывал к единению, чести и долгу, а Черемисов твердил ему своё.

Ставка снова вызвала Северный фронт. Балуев в свою очередь пытался связаться с Духониным, но тот говорил с Зимним.

Пока генералы беседовали друг с другом, в армии с молниеносной быстротой распространялись вести о перевороте. Полки отказались выступить на защиту Временного правительства. Самокатчики остановились в семидесяти километрах от столицы. Военно-революционный комитет выслал к ним Серго Орджоникидзе, только утром 25 октября вернувшегося из Закавказья, куда он был послан Центральным Комитетом после VI съезда партии. Состоялся митинг. Серго в пламенной речи рассказал о восстании в Петрограде, о том, что самокатчиков обманули. Солдаты бурно приветствовали Серго и отдали себя в распоряжение Военно-революционного комитета.

Армейский комитет Северного фронта раскололся. Большинство его было явно не на стороне Временного правительства. Когда Черемисов говорил со Ставкой, как раз в это время комитетом вырабатывалась резолюция. Командующий Северным фронтом уже не являлся хозяином положения. Его распоряжения не имели никакой силы. Под давлением масс ему пришлось задержать посылку войск.

И в самом Петрограде никто не приходил на помощь Временному правительству. Казаки, и те дезертировали.

Поведение казаков было наиболее характерным примером той стремительности, с которой революция разлагала боевые силы контрреволюции. 25 октября весь день заседал Совет союза казачьих войск вместе с полковыми комитетами расположенных в Петрограде 1, 4 и 14-го донских казачьих полков. Представители этих полков заявили; что казаки не хотят выступать на защиту Временного правительства и во всяком случае не пойдут без поддержки пехоты. Казачьи старшины, и в том числе новоиспечённый казак эсер Б. Савинков; кооптированный в состав Совета союза казачьих войск, в продолжение долгих часов заклинали казаков поддержать Керенского. Савинков и член Совета Филатов за поддержку правительства обещали казакам выполнить их основные требования. Им льстили, подкупали обещаниями сохранить за ними их привилегированное положение и угрожали, что большевики первым делом расправятся с казаками: лишат их земли.

Измученные длинными увещаниями представители полковых комитетов всё же отказались баллотировать предложение руководителей Совета союза казачьих войск и потребовали перерыва для обсуждения вопроса непосредственно в полковых комитетах. По возобновлении заседания два полка (1 и 14-й) обещали выполнить приказ; но и среди них некоторые сотни настаивали на предварительном выводе на улицу пехоты; а 4-й Донской казачий полк и вовсе отказался выступать. Совет союза казачьих войск принял резолюцию о поддержке Временного правительства и сообщил, что полки готовы выступить против восставших.

Решение, однако, оказалось принятым без согласия «хозяина»: вечером все три полка вопреки постановлению своих полковых комитетов заявили, что

1) приказов Временного правительства выполнять не будут,

2) против Петроградского Совета не выступят и

3) готовы нести охрану города, как при прежней власти.

Горячая перестрелка у Зимнего дворца не прекращалась. Раздражённые упорным сопротивлением юнкеров, засевших за сложенными из дров баррикадами, красногвардейцы и матросы непрестанно возобновляли попытки ворваться во дворец. Медленно, ползком, невзирая на опасность, небольшими группками они добирались до самых баррикад.

Проникнуть во дворец было легче всего через Салтыковский подъезд, со стороны Адмиралтейства. Здесь находился лазарет. Раненые солдаты оказывали содействие пробиравшимся к ним морякам и красногвардейцам. В то же самое время целые группы осаждающих начали проникать в Зимний через никем не охраняемые проходы со стороны Эрмитажа.

Матросы, красногвардейцы и солдаты стремительно рассыпались по всем этажам. Пользуясь беспорядком, царившим во дворце, отдельные красногвардейцы — «красные агитаторы», как их называл в своих воспоминаниях верховный комиссар Станкевич, — смешавшись с толпой юнкеров, вносили разложение в ряды защитников правительства. Часть красногвардейцев юнкерам удалось разоружить.

Атаки на дворец производились главным образом с флангов — со стороны Миллионной улицы и Александровского сада. Во главе других частей петроградского гарнизона дрались Павловский и Кексгольмский полки и 2-й Балтийский флотский экипаж. С ними вместе в первых рядах были моряки Кронштадтского сводного отряда. Впереди всех, увлекая других своим примером, были красногвардейцы.

Прожекторы военных судов, прорезая царившую вокруг тьму, освещали дворец.

Дворец был красный, точно окрашенный кровью. Из освещённых комнат через окна на площадь падали яркие полосы света. Постепенно юнкера стали гасить свет в комнатах. Винтовочная трескотня, стук пулемётов, раскаты орудийных выстрелов сливались в неумолчный гул.

К часу ночи огонь с баррикад стал ослабевать.

Толпы осаждающих подвигались всё ближе к дворцу, скапливаясь у Александровской колонны. Ещё сильнее нажали на юнкеров с флангов. Красногвардейцы стали группироваться у штабелей дров, используя их теперь как баррикады против юнкеров. По цепи штурмующих передавали команду: прекратить огонь, ждать отдельного винтовочного выстрела — сигнала «на приступ».

Внутри дворца вели бои проникшие туда раньше группы красногвардейцев. Ещё слышны были отдельные выстрелы, местами ещё трещал пулемёт. Но враг уже не в силах был сдержать напор окруживших его людских масс.

Вскоре раздался винтовочный выстрел — сигнал «на приступ», и поток людей, затопив дворцовые ворота и подъезды, ворвался в здание.

Смолкли треск и грохот трёхдюймовок Петропавловской крепости. В воздухе, заглушая сухую непрерывную дробь пулемётов и винтовок, стоял сплошной победный крик «ура». Красногвардейцы, матросы, солдаты, прыгая через баррикады, спотыкаясь, падая, снова поднимаясь, живым потоком заливали входы, крыльцо, лестницы дворца.

К двум часам ночи Зимний дворец был взят. Последняя цитадель буржуазного Временного правительства пала.

Крики «ура», топот тысяч ног и стук прикладов нарушили тишину царских покоев. Полтораста лет возвышалось это величавое, огромное здание, как неприступная крепость, как символ незыблемости дворппско-помещичьей и буржуазной власти.

И вот отряды питерских рабочих, солдат и матросов полноправными хозяевами вступили в здание, доступ в которое раньше для них был закрыт.

Зимний дворец был закончен постройкой в 1762 году, при Петре III. Строили его на «прибылые кабацкие деньги», т. е. на доходы, получаемые от царских кабаков. Построен дворец выдающимся зодчим XVIII века Растрелли, который строил и Смольный. Передавая сенату требование императрицы Елизаветы Петровны на отпуск денег для постройки, Растрелли так определил значение дворца: «Строение каменного зимнего дворца строится для одной славы всероссийской». Среди обширной площади торжественно возносил свои колонны царский дворец. Сюда подкатывали раззолоченные придворные кареты. Сторонкой пробирались мимо сверкающих окон оборванные городские мастеровые. Часовые окриками отгоняли от дворца простой народ.

Зимой 1837 года Зимний дворец сгорел. Но по распоряжению Николая I он был восстановлен с ещё большей роскошью и пышностью. Немедленно на пепелище были воздвигнуты строительные леса. Шесть тысяч искусных рабочих было согнано со всех концов России. Зимой, днём и ночью, в трескучпе морозы шла работа. В залах дворца стояла 30-градуспая жара — так сильно топили печи, чтобы скорее просушить стены. Рабочие, красившие залы дворца, вынуждены были надевать на головы особые шапки со льдом, иначе нельзя было работать в такой температуре. Десятки рабочих гибли в невыносимо тяжёлых условиях труда. За один год с небольшим дворец был заново построен.

Грандиозное впечатление производил вновь отстроенный дворец. Он ослеплял каждого входившего богатством отделки и роскошью убранства. Бесконечная вереница огромных великолепных зал вела в покои царя и его семьи.

Идея торжествующего самодержавия была положена в основу архитектурного оформления дворца. Николай 1 издал специальный указ, запрещающий строить в Петрограде здания выше 22 метрОв, т. е. выше Зимнего дворца. За несколько лет до того — в 1834 году — на площади перед Зимним дворцом Николай поставил памятник — Александровскую колонну. 25-метровый гранитный столб заканчивался вверху фигурой ангела с крестом, попирающего ногой змею революции. Снизу казалось, что ангел, как часовой, стоя перед окнами царского дворца, отдавал честь.

Волны народного горя, слёз и гнева омывали гранитные твердыни дворца. Сюда, к стенам царских комнат, не раз доплёскивалось народное возмущение. До самого подножия дворца докатились ряды восставших войск в декабре 1825 года. В залах Зимнего при спущенных шторах Николай 1 по ночам допрашивал декабристов. Сюда с иконами и царскими портретами приходили к «царю-батюшке» в январский морозный день 1905 года петербургские рабочие. Зимний дворец встретил их пулями.
Кровью рабочих, их жён и детей был забрызган гранит и мрамор его стен.

После июльских дней 1917 года, торжествуя победу над большевиками, в Зимний дворец перебралось Временное правительство. В бывших комнатах Александра III, в его кабинете и спальне, поселился «социалистический» министр Керенский. В дворцовых покоях и залах Зимнего переменились только лица. Лишь в ночь на 26 октября 1917 года окончательно пала эта вековая твердыня помещичье-буржуазной власти. Новые хозяева страны— рабочие и солдаты — поднялись по 117 мраморным парадным лестницам Зимнего. Одна за другой настежь распахнулись перед ними все 1786 дверей. Тяжёлая поступь красногвардейских отрядов прогремела под сводами всех 1050 комнат и зал царского дворца.

Лавиной влившиеся во дворец красногвардейцы, матросы и солдаты бросились разоружать оцепеневших от страха юнкеров.

— Провокаторы! Корниловцы! Убийцы народа! — раздавалось по их адресу.

Однако насилий над юнкерами никто не учинил.

В обширном зале перед комнатой, где сидело Временное правительство, застыл с ружьями наизготовку ряд юнкеров — последняя группа защитников Временного правительства.
Винтовки были вырваны из их рук.

Навстречу атакующим выскочил Пальчинский с криком, что достигнуто соглашение и во дворец идёт депутация городской думы и Совета. Пальчинского арестовали.

Комната, в которой укрывались члены Временного правительства, немедленно была занята революционными войсками.

Министры стояли бледные, растерянные. Их объявили арестованными. — Чего с ними возиться, попили нашей крови и довольно, — громко стукнув винтовкой о пол, выкрикнул приземистый матрос.

Матроса успокоили: распоряжается Военно-революционный комитет; никаких самочинных действий.

В торжественной обстановке составлялся список арестованных министров. Затем их стали выводить. Каждого министра вызывали по фамилии, за ним следовал солдат с винтовкой. Так, на ходу, составилась живая цепь, двигавшаяся по полутёмным коридорам к выходу. На тёмной, сырой площади толпились красногвардейцы, матросы, солдаты.

— Где Керенский? — спрашивали они.

Узнав, что министр-председатель бежал, они разразились проклятиями по его адресу и обещали поймать его.

Под конвоем «бывшие люди» были доставлены в Петропавловскую крепость.

С падением Зимнего дворца власть Временного правительства была ликвидирована окончательно. Великая пролетарская революция победила в столице.

Читать полностью

http://kvistrel.su/index/istorija_grazhdanskoj_vojny_v_sssr/0-16

продолжение следует

ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ в СССР. ТОМ ВТОРОЙ

http://militera.lib.ru/h/hcw/index.html