Кто и как разрушали СССР. Хрущевщина. Пролетарская революция и хрущёвский ревизионизм. Часть 1

Пролетарская революция и

хрущёвский ревизионизм

Восьмая статья по поводу открытого письма ЦК КПСС

Редакция газеты «Жэньминь жибао»
Редакция журнала «Хунци»

(31 марта 1964 года)

В настоящей статье мы хотели бы остановиться на одном всем знакомом, хорошо известном вопросе — вопросе о так называемом «мирном переходе». Этот вопрос стал известным и привлёк к себе всеобщее внимание потому, что Хрущёв, противопоставляя свои ревизионистские взгляды марксистско-ленинским, выдвинул его на ⅩⅩ съезде КПСС, а затем систематизировал и зафиксировал в Программе КПСС на ⅩⅩⅡ съезде. Эта старая песня вновь повторяется в Открытом письме ЦК КПСС от 14 июля 1963 года.

Как показывает история международного коммунистического движения, измена всех ревизионистов марксизму и пролетариату концентрированно выражается в том, что они выступают против насильственной революции, против диктатуры пролетариата, за мирный переход от капитализма к социализму. То же самое можно сказать и о хрущёвском ревизионизме. В этом отношении Хрущёв является учеником Бернштейна и Каутского, учеником Браудера и Тито.

Браудерский ревизионизм, титовский ревизионизм и теория «структурных реформ», которые появились во время и после второй мировой войны, носили лишь частный характер в рядах международного коммунизма. А хрущёвский ревизионизм, который появился и занял господствующее положение в руководстве КПСС, стал вопросом всеобщего характера в рядах международного коммунистического движения, стал крупным вопросом, от решения которого зависит успех или поражение дела международной пролетарской революции в целом.

Вот почему мы решили написать данную статью и дать ответ ревизионистам на более ясном, чем раньше, языке.

Ученик Бернштейна и Каутского

На ⅩⅩ съезде КПСС Хрущёв выдвинул так называемый путь «мирного перехода», в корне противоположный пути Октябрьской революции, а именно: «использование парламентского пути для перехода к социализму»^384-1 .

Давайте посмотрим, что из себя представляет так называемый «парламентский путь», предлагаемый Хрущёвым и другими?

Хрущёв считает, что пролетариат, находясь в условиях буржуазной диктатуры и действуя в соответствии с буржуазным избирательным законом, может завоевать прочное большинство в парламенте. Он утверждает, что в капиталистических странах «рабочий класс, объединяя вокруг себя трудящееся крестьянство, интеллигенцию, все патриотические силы и давая решительный отпор оппортунистическим элементам, не способным отказаться от политики соглашательства с капиталистами и помещиками, имеет возможность нанести поражение реакционным, антинародным силам, завоевать прочное большинство в парламенте» ^384-2 .

Хрущёв считает, что завоевание пролетариатом большинства в парламенте равнозначно завоеванию власти, равнозначно слому буржуазной государственной машины. Он утверждает, что для рабочего класса «завоевать большинство в парламенте, превратить его в орган народной власти при наличии мощного революционного движения в стране означает сломить военно-бюрократическую машину буржуазии и создать новую, пролетарскую народную государственность в парламентской форме» ^384-3 .

Хрущёв считает, что, завоевав прочное большинство в парламенте, пролетариат сможет осуществить социалистические преобразования. Так, он утверждает, что завоевание прочного парламентского большинства «создало бы для рабочего класса ряда капиталистических и бывших колониальных стран условия, обеспечивающие проведение коренных социальных преобразований» ^385-1, и что «в ряде капиталистических стран рабочий класс имеет в современных условиях реальную возможность объединить под своим руководством подавляющее большинство народа и обеспечить переход основных средств производства в руки народа»^385-2.

В Программе КПСС утверждается, что рабочий класс многих стран ещё до свержения капитализма может навязать буржуазии осуществление таких мер, которые выходят за пределы обычных реформ 385-3 . В этой же программе даже говорится, будто бы в некоторых странах и в условиях буржуазной диктатуры может создаться такая обстановка, при которой «для буржуазии будет выгодным согласиться на выкуп у неё основных средств производства»^385-4.

Весь этот товар, рекламируемый Хрущёвым, отнюдь не какое-то творчество, а всего-навсего подновлённое издание ревизионизма Ⅱ Интернационала, возрождение бернштейнианства и каутскианства.

Бернштейн ратовал за легальный парламентский путь, выступал против насильственной революции, против ломки старой государственной машины, против диктатуры пролетариата, и это служит главным признаком его отхода от марксизма.

Бернштейн считал, что капитализм может мирно «врасти в социализм». Он говорил: политический строй современного буржуазного общества «нужно не взорвать, а развивать дальше»^386-1; «мы можем ныне с помощью голосования, демонстраций и тому подобных средств воздействия провести реформы, для которых сто лет тому назад требовались кровопролитные революции»^386-2.

Он полагал, что легальный парламентский путь — это единственный путь осуществления социализма. Он говорил, что стоит рабочему классу получить «всеобщее и равное избирательное право, как будет обретён тот социальный принцип, который является основным условием освобождения»^386-3.

Он считал: «Наступит день, когда он [рабочий класс] станет настолько сильным по количеству и настолько большим по значению для всего общества, что можно будет сказать: дворец правителей не смог больше оказывать какое-либо сопротивление его давлению и почти что сам собой обрушился»^386-4. «Бернштейнианцы,— говорил В. И. Ленин,— принимали и принимают марксизм за исключением его непосредственно-революционной стороны. Парламентскую борьбу они рассматривают не как одно из средств борьбы, пригодное особенно в определённые исторические периоды, а как главную и почти исключительную форму борьбы, делающую ненужным „насилие“, „захваты“, „диктатуру“»^386-5.

Достойным преемником Бернштейна явился господин Каутский. Он, как и Бернштейн, усиленно рекламировал парламентский путь, выступал против насильственной революции, против диктатуры пролетариата. Каутский говорил, что при буржуазной демократии «вооружённая борьба для разрешения классовых конфликтов не находит больше места»^387-1, что «было бы смешно» по-прежнему «проповедовать насильственный политический переворот»^387-2. Нападая на Ленина и партию большевиков, он сравнивал их с «акушером, который в нетерпении прибегает к средству насилия, чтобы заставить беременную женщину родить вместо девятого на пятом месяце»^387-3.

Каутский страдал неизлечимым парламентским кретинизмом. Он изрёк: «Целью нашей политической борьбы остаётся, как и до сих пор, завоевание государственной власти посредством приобретения большинства в парламенте и превращение парламента в господина над правительством»^387-4

Кроме того, он говорил: «Парламентская республика — без или с монархической верхушкой по английскому образцу — является, по моему мнению, основой, из которой вырастает диктатура пролетариата и социалистическое общество. Эта республика — вот „государство будущего“, к которому мы должны стремиться»^387-5.

В. И. Ленин подвергал беспощадной критике эти нелепые утверждения Каутского.

Осуждая Каутского, Ленин писал: «Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнётом буржуазии, под гнётом наёмного рабства, а потом должен завоёвывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это — замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти»^387-6.

По меткому определению Ленина, парламентский путь Каутского — «это уже чистейший и пошлейший оппортунизм, отречение от революции на деле при признании её на словах»^388-1. Ленин указывал: когда Каутский «истолковал» понятие диктатуры пролетариата таким образом, что «исчезло революционное насилие со стороны угнетённого класса над угнетателями, то в деле либерального искажения Маркса был побит всемирный рекорд»^388-2.

Здесь мы приводим довольно пространные высказывания Хрущёва, Бернштейна и Каутского, а также цитируем ленинскую критику в адрес Бернштейна и Каутского для того, чтобы показать, что хрущёвский ревизионизм есть самое настоящее современное бернштейнианство и каутскианство. Как у Бернштейна и Каутского, так и у Хрущёва измена марксизму наиболее ярко выражается в борьбе против революционного насилия, в стремлении к тому, чтобы «исчезло революционное насилие». И в этом отношении Берштейн и Каутский, конечно, утратили пальму первенства, ибо Хрущёв установил новый мировой рекорд. Хрущёв, как достойный ученик Бернштейна и Каутского, оставил своих учителей далеко позади себя.

Насильственная революция —

всеобщий закон пролетарской революции

Вся история рабочего движения показывает, что признание или непризнание насильственной революции всеобщим законом пролетарской революции, признание или непризнание необходимости слома старой государственной машины, признание или непризнание необходимости замены буржуазной диктатуры диктатурой пролетариата — всегда служило водоразделом между марксизмом, с одной стороны, и всякого рода оппортунизмом, ревизионизмом, с другой, водоразделом между пролетарскими революционерами и всеми ренегатами пролетариата.

Согласно основным положениям марксизма-ленинизма, коренным вопросом всякой революции является вопрос о власти в государстве. Коренной вопрос пролетарской революции заключается в насильственном захвате власти, сломе буржуазной государственной машины, создании диктатуры пролетариата, замене буржуазного государства пролетарским государством.

Марксизм всегда открыто заявляет о неизбежности насильственной революции. Он указывает, что насильственная революция есть повивальная бабка, без которой не обходится рождение социалистического общества, есть неминуемый путь замены буржуазной диктатуры диктатурой пролетариата, всеобщий закон пролетарской революции.

Марксизм учит, что государство само по себе есть насилие. Главное в государственной машине — это армия и полиция. Все господствующие классы в истории держались у власти, опираясь на насилие.

Пролетариат, разумеется, предпочитает взять власть мирным путём. Однако богатейший исторический опыт показывает, что реакционные классы никогда добровольно власти не уступают, что они всегда первые прибегают к насилию, подавляют революционное массовое движение, развязывают гражданскую войну, ставя в порядок дня вооружённую борьбу.

В. И. Ленин указывал, что без гражданской войны «не обходилась ещё ни одна великая революция в истории» и что без гражданской войны «не мыслил себе перехода от капитализма к социализму ни один серьёзный марксист»^389-1.

Когда Ленин говорил о великих революциях в истории, то он имел в виду и буржуазные революции. Буржуазная революция есть революция, в ходе которой один эксплуататорский класс свергает другой, но даже и она не обходится без гражданской войны. И тем более не может обойтись без гражданской войны пролетарская революция, целью которой является окончательная ликвидация всех эксплуататорских классов и всякой эксплуатации вообще.

Касаясь вопроса о том, что насильственная революция является всеобщим законом пролетарской революции, Ленин не раз указывал, что «между капитализмом и социализмом лежит долгий период „родовых мук“,— что насилие всегда бывает повивальной бабкой старого общества»^390-1. Он говорил, что буржуазное государство «смениться государством пролетарским (диктатурой пролетариата) не может путём „отмирания“, а может, по общему правилу, лишь насильственной революцией»^390-2. И далее: «Необходимость систематически воспитывать массы в таком и именно таком взгляде на насильственную революцию лежит в основе всего учения Маркса и Энгельса»^390-3.

И. В. Сталин также отмечал, что насильственная революция пролетариата, диктатура пролетариата, является «неизбежным и обязательным условием» движения к социализму во всех без исключения государствах, где господствует капитал^390-4.

Отвечая на вопрос, можно ли проделать коренную перестройку буржуазных порядков без насильственной революции, без диктатуры пролетариата, И. В. Сталин говорил: «Ясно, что нельзя. Думать, что такую революцию можно проделать мирно, в рамках буржуазной демократии, приспособленной к господству буржуазии,— значит либо сойти с ума и растерять нормальные человеческие понятия, либо отречься грубо и открыто от пролетарской революции»^390-5.

Руководствуясь марксистско-ленинским положением о насильственной революции и исходя из нового опыта пролетарской революции и руководимой пролетариатом народно-демократической революции, товарищ Мао Цзэ-дун выдвинул известное положение: «винтовка рождает власть».

Товарищ Мао Цзэ-дун говорил, что «в классовом обществе революции и революционные войны неизбежны, что без этого невозможно совершить скачок в развитии общества, невозможно свергнуть реакционный господствующий класс с тем, чтобы народ взял власть в свои руки»^391-1 .

Товарищ Мао Цзэ-дун указывал: «Центральной задачей революции и высшей её формой является захват власти вооружённым путём, то есть решение вопроса войной. Этот революционный принцип марксизма-ленинизма верен повсюду; он безусловно верен как для Китая, так и для других государств»^391-2.

Товарищ Мао Цзэ-дун отмечал: «Опыт классовой борьбы в эпоху империализма показывает, что рабочий класс и трудящиеся массы могут победить вооружённую буржуазию и вооружённых помещиков только с помощью винтовки; в этом смысле можно сказать, что перестроить мир можно только с помощью винтовки»^391-3.

Словом, насильственная революция есть всеобщий закон пролетарской революции. Это одно из важнейших положений марксизма-ленинизма. И именно в этом важнейшем вопросе Хрущёв изменил марксизму-ленинизму.

Наша борьба с хрущёвским ревизионизмом

Ещё тогда, когда на ⅩⅩ съезде КПСС Хрущёв впервые выдвинул так называемый «парламентский путь», Коммунистическая партия Китая считала, что это является серьёзной ошибкой, отходом от основных положений марксизма-ленинизма и что с этим ни в коем случае нельзя согласиться.

В связи с тем, что в то время хрущёвский ревизионизм находился ещё в начальной стадии и руководство КПСС не провоцировало открытой полемики, мы в течение известного периода времени не разоблачали и не критиковали открыто ошибку Хрущёва — его «парламентский путь». Однако, в противовес ошибочным взглядам Хрущёва, мы в своих документах и статьях излагали в позитивной форме марксистско-ленинские положения. Вместе с тем на внутренних встречах и совещаниях братских партий мы вели необходимую и надлежащую борьбу с ошибочными взглядами Хрущёва.

В сентябре 1956 года в Политическом отчёте ЦК КПК Ⅷ Всекитайскому съезду партии мы, обобщая опыт китайской революции, со всей чёткостью указывали: «Наша партия, добиваясь преобразований мирным путём, вовсе не утратила бдительности, не отказалась от вооружённых сил народа».

«В противоположность реакционной клике, народ никогда не стоял за войну». «Однако, когда народ вынуждают взяться за оружие и он делает это, он поступает совершенно правильно. Выступать против того, чтобы народ действовал именно так, требовать от него капитуляции перед наступающим врагом — значит стать на линию оппортунизма. Придерживаться линии революции либо линии оппортунизма — это большой вопрос о том, должен ли 600-миллионный народ взять власть в свои руки, когда для этого созрели условия. Наша партия встала на путь революции, в результате чего на сегодняшний день существует Китайская Народная Республика».

Марксистско-ленинские взгляды Ⅷ съезда КПК по этому вопросу диаметрально противоположны ревизионистским взглядам ⅩⅩ съезда КПСС.

В декабре 1956 года в статье «Ещё раз об историческом опыте диктатуры пролетариата» мы вновь в позитивной форме осветили путь Октябрьской революции, фактически подвергая критике так называемый «парламентский путь», выдвинутый Хрущёвым в противовес пути Октябрьской революции.

Руководящие товарищи из ЦК КПК со всей серьёзностью критиковали ошибочные взгляды Хрущёва на многочисленных встречах внутреннего порядка с руководителями КПСС. Мы искренне и горячо надеялись на то, что Хрущёв сможет исправить свои ошибки.

В 1957 году в ходе Совещания представителей коммунистических и рабочих партий делегация КПК вела острую дискуссию с делегацией КПСС по вопросу о переходе от капитализма к социализму.

ЦК КПСС в своём первом проекте Декларации, выдвинутом во время подготовки к этому Совещанию, подчёркивал лишь одну возможность — мирный переход и совершенно не упоминал о другой возможности — немирном переходе, подчёркивал только парламентский путь и совершенно не упоминал о каких-либо других формах борьбы. Пропагандируя завоевание власти парламентским путём, ЦК КПСС возлагал надежды на «согласованные действия коммунистов и социалистов». Естественно, что ЦК КПК не мог согласиться с включением таких ошибочных взглядов, которые идут вразрез с марксизмом-ленинизмом, в программный документ коммунистических и рабочих партий.

После того как делегация КПК высказала свои критические замечания, ЦК КПСС предложил второй проект Декларации. Несмотря на включение фразы о возможности немирного перехода, содержащаяся во втором проекте формулировка о мирном переходе по-прежнему отражала ревизионистские взгляды Хрущёва, высказанные им на ⅩⅩ съезде КПСС.

Делегация КПК чётко и ясно выразила своё несогласие с этими ошибочными взглядами. 10 ноября 1957 года она в систематической форме изложила Центральному Комитету КПСС свои взгляды по вопросу о переходе от капитализма к социализму и вручила ему письменные тезисы.

Ниже приводятся главные моменты наших тезисов:

Наши взгляды полностью соответствуют марксизму-ленинизму.

Будучи не в состоянии опровергнуть эти положения, товарищи из делегации КПСС не раз обращались к нам с просьбой учесть их внутренние нужды и высказали пожелание, чтобы формулировка по этому вопросу в проекте Декларации была увязана с формулировкой ⅩⅩ съезда КПСС.

Учитывая то обстоятельство, что мы уже подвергли критике ошибочные взгляды руководства КПСС и вручили ему письменные тезисы, и руководствуясь интересами совместной борьбы против врага, делегация КПК пошла навстречу неоднократно выраженным пожеланиям товарищей из КПСС. Мы дали согласие взять за основу формулировку по данному вопросу, выдвинутую ЦК КПСС, и внесли в неё лишь отдельные поправки.

Мы надеялись, что в результате этой дискуссии товарищи из КПСС осознают свои заблуждения и исправят свои ошибки. Однако, вопреки нашим ожиданиям, руководство КПСС так и не исправило своих ошибок.

На Совещании представителей братских партий 1960 года делегации КПК пришлось вновь и вновь вести острую дискуссию с делегацией КПСС по вопросу о переходе от капитализма к социализму. Мы последовательно разоблачали и подвергали критике ревизионистские взгляды Хрущёва. В период работы Совещания делегации КПК и КПСС, настаивая на своих позициях, не могли прийти к соглашению. Наконец делегация КПК, учитывая общее стремление братских партий выработать совместный документ на данном Совещании, ещё раз сделала уступку в этом вопросе, вновь принимая во внимание нужды руководства КПСС. Мы дали согласие на то, чтобы в Заявлении 1960 года формулировка по этому вопросу была переписана из Декларации 1957 года. Вместе с тем мы в ходе Совещания распространили тезисы ЦК по вопросу о мирном переходе, датированные 10 ноября 1957 года, и заявили, что идём навстречу руководству КПСС в последний раз и впредь этого делать не будем.

Если кто из товарищей будет теперь критиковать нас за то, что мы тогда пошли навстречу руководству КПСС, и будет рассматривать это как ошибку, то мы охотно примем такую критику.

Поскольку формулировка о мирном переходе в Декларации и Заявлении основана на проекте КПСС и сохраняет ряд положений ⅩⅩ съезда, она, несмотря на то что в неё были внесены кое-какие поправки, страдает в целом серьёзными недостатками и ошибками. В частности, в документах Совещаний содержится утверждение о том, что в ряде капиталистических стран имеется возможность завоевать государственную власть без гражданской войны, хотя там же указывается, что господствующие классы добровольно власти не уступают; в них содержится утверждение о том, что имеется возможность завоевать прочное большинство в парламенте и превратить парламент в орудие, служащее трудовому народу, хотя там же указывается на необходимость развёртывать внепарламентскую широкую массовую борьбу и сломить сопротивление реакционных сил; в них не делается акцента на том, что насильственная революция является всеобщим законом, хотя и упоминается о немирном переходе. Именно эти недостатки и ошибки Декларации и Заявления используются руководством КПСС для распространения хрущёвского ревизионизма.

Следует со всей серьёзностью заявить: Коммунистическая партия Китая всегда оставалась и остаётся при своём мнении относительно формулировки о переходе от капитализма к социализму, содержащейся в Декларации 1957 года и Заявлении 1960 года. Мы вовсе не скрываем своих взглядов. Чтобы отстоять интересы дела международной пролетарской революции и не дать ревизионистам возможности использовать в своих целях программные документы братских партий, мы считаем необходимым в соответствии с революционными принципами марксизма-ленинизма и путём консультаций между коммунистическими и рабочими партиями пересмотреть и исправить зафиксированную в Декларации и Заявлении формулировку по данному вопросу.

Для того чтобы читатель мог подробно ознакомиться со взглядами Коммунистической партии Китая по этому вопросу, мы в качестве приложения к данной статье ещё раз публикуем полный текст тезисов мнений по вопросу о мирном переходе, переданных Центральному Комитету КПСС делегацией КПК 10 ноября 1957 года^396-1.

За последние восемь лет борьба марксистско-ленинских партий и марксистов-ленинцев всего мира против хрущёвского ревизионизма получила большое развитие. Всё больше и больше людей видят подлинный облик хрущёвского ревизионизма. Тем не менее руководство КПСС по-прежнему пытается найти себе оправдание с помощью различных уловок и увёрток и пускает в ход любые средства, чтобы сбыть свой товар.

Следовательно, нам всё ещё необходимо опровергать их абсурдные измышления о так называемом «мирном переходе».

Софистикой не изменить истории

Руководство КПСС для прикрытия своей измены марксизму-ленинизму и оправдания своей ревизионистской линии не останавливается перед открытым извращением произведений Маркса и Ленина, перед открытой фальсификацией истории.

В своё оправдание руководство КПСС приводит такой аргумент: разве К. Маркс не «допускал возможность мирного перехода для Англии и Америки»^397-1? Но, по сути дела, этот довод заимствован у ренегата Каутского. Именно такой приём был использован в своё время Каутским, чтобы извратить взгляды Маркса и выступить против пролетарской революции и диктатуры пролетариата.

В 70-х годах ⅩⅨ столетия К. Маркс действительно говорил о том, что в таких странах, как Америка и Англия, «рабочие могут добиться своей цели мирными средствами». Однако Маркс тогда же подчёркивал, что это является исключением. Он указывал: «Но даже если это так, то мы должны также признать, что в большинстве стран континента рычагом нашей революции должна послужить сила»^397-2. К. Маркс отмечал: «Английская буржуазия всегда проявляла готовность принять решение большинства, пока она монопольно распоряжалась правом голоса. Но поверьте, что в тот момент, когда она окажется в меньшинстве по вопросам, которые она считает жизненно важными, мы будем иметь здесь новую войну рабовладельцев»^398-1

Критикуя ренегата Каутского, В. И. Ленин писал:

«Ссылка на то, что Маркс в 70-х годах допускал возможность мирного перехода к социализму в Англии и Америке, есть довод софиста, то есть, проще говоря, мошенника, который жульничает при помощи цитат и ссылок.

Во-1-х, эту возможность Маркс и тогда считал исключением.

Во-2-х, тогда не было ещё монополистического капитализма, т. е. империализма.

В-3-х, именно в Англии и Америке не было тогда — (теперь есть) — военщины, как главного аппарата буржуазной государственной машины» ^398-2.

Империализм, по экономическим его коренным свойствам, говорил В. И. Ленин, «отличается наименьшим миролюбием и свободолюбием, наибольшим и повсеместным развитием военщины». Не заметить этого, при рассуждении о мирном или насильственном перевороте, «значит опуститься до самого дюжинного лакея буржуазии» ^398-3.

И вот теперь руководство КПСС тянет старую песню Каутского. Разве это не значит опуститься до самого дюжинного лакея буржуазии?

В своё оправдание руководство КПСС приводит и такой аргумент: ведь В. И. Ленин «в принципе допускал возможность мирной революции»^398-4! Но здесь оно и подавно занимается голой софистикой.

Одно время после Февральской революции 1917 года Ленин предполагал, что «в России эта [социалистическая] революция возможна, в виде исключения, как революция мирная»^399-1. Ленин говорил о такой возможности, как об «исключении», так как в то время создались особые условия — «оружие в руках народа, отсутствие насилия извне над народом — вот в чём была суть дела»^399-2. В июле контрреволюционное буржуазное правительство вооружённой силой подавило демонстрацию народных масс, обагрило улицы Петрограда кровью рабочих и солдат. После июльских событий Ленин указал: «Всякие надежды на мирное развитие русской революции исчезли окончательно»^399-3. В октябре 1917 года Ленин и большевистская партия решительно повели рабочих и солдат на вооружённое восстание, в результате которого была завоевана власть. В январе 1918 года Ленин отметил, что классовая борьба «превратилась в гражданскую войну»^399-4. Советскому государству удалось закрепить победу революции только после разгрома внутренних контрреволюционных мятежей и иностранной вооружённой интервенции в ходе революционной войны, длившейся три с половиной года и потребовавшей тяжёлых жертв. В 1919 году Ленин писал: «В Октябре… революционное насилие дало блестящий успех»^399-5.

Ныне же руководство КПСС запросто объявляет Октябрьскую революцию «самой бескровной из всех революций»^399-6, «совершённой почти мирно»^399-7. Такие утверждения полностью противоречат историческим фактам. Неужели вы, говоря такие вещи, не чувствуете стыда перед революционерами, погибшими во имя создания первого в мире социалистического государства?

Когда мы указывали, что в мировой истории ещё не было прецедента мирного перехода от капитализма к социализму, руководство КПСС прибегало к увёрткам, заявляя, что «практический опыт осуществления социалистической революции в мирной форме имеется». Закрывая глаза на факты, оно утверждает: «В Венгрии в 1919 году диктатура пролетариата была установлена мирным путём»^400-1.

Так ли в действительности обстояло дело? Нет, не так. Давайте посмотрим, как описывает ход событий руководитель Венгерской революции Бела Кун.

Коммунистическая партия Венгрии была создана в ноябре 1918 года. Сразу после своего создания молодая компартия развернула революционную борьбу, выдвинув лозунги социалистической революции: «разоружение буржуазии, вооружение пролетариата и установление Советской власти»^400-2. КПВ активно вела многостороннюю работу, связанную с вооружённым восстанием: вооружала рабочих, вела работу по завоеванию правительственных войск на свою сторону, организовывала демобилизованных военнослужащих, устраивала вооружённые демонстрации, вела рабочих на насильственное удаление директоров с предприятий и на захват предприятий, мобилизовала сельскохозяйственных рабочих на захват крупных поместий, вела работу по разоружению реакционных офицеров, реакционных войск и полиции, сочетала стачечную борьбу с вооружённым восстанием и так далее.

Как показывают факты, для Венгерской революции характерна вооружённая борьба, принимавшая самые различные формы и масштабы. Бела Кун пишет: «Со дня основания коммунистической партии и до взятия власти проходили, всё учащаясь, вооружённые столкновения с органами буржуазной власти. Начиная с 12 декабря 1918 года, когда будапештский гарнизон с оружием в руках вышел на улицу, демонстрируя против военного министра временного правительства… не было, пожалуй, ни одного дня, когда бы печать не оповещала о кровавых столкновениях революционных рабочих и солдат с вооружёнными отрядами правительственных сил, особенно с полицией. Не только в Будапеште, но и в провинции коммунисты организовывали многочисленные восстания»^401-1. Таким образом, утверждения руководства КПСС насчёт того, что Венгерская революция это-де пример мирного перехода есть не что иное, как величайшая ложь.

В советской печати утверждается, что тогда венгерское буржуазное правительство «добровольно подало в отставку»^401-2. Это, по-видимому, единственный довод, который остаётся у руководства КПСС. Но что же на самом деле происходило в Венгрии?

Глава тогдашнего венгерского буржуазного правительства М. Карой недвусмысленно пишет: «Я подписал воззвание о моей отставке и о передаче власти пролетариату, которую он в действительности уже раньше перенял и провозгласил», «Я не передавал власти пролетариату, так как он уже раньше добился её благодаря планомерному созданию социалистической армии». Поэтому Бела Кун указывал, что утверждение о добровольной передаче власти буржуазией пролетариату является лживой «легендой»^401-3.

В 1919 году революция в Венгрии потерпела поражение. Извлекая основные уроки из поражения этой революции, В. И. Ленин отмечал: одна из роковых ошибок молодой компартии Венгрии заключалась в недостаточно решительном осуществлении диктатуры по отношению к врагам, в проявлении колебаний в ответственный момент; вместе с тем компартия Венгрии не предприняла правильных мер для удовлетворения требований крестьян о разрешении земельного вопроса и тем самым оторвалась от широких масс крестьянства; объединение коммунистической партии с оппортунистической социал-демократической партией также явилось одной из важных причин, приведших к поражению революции.

Утверждение руководства КПСС о том, что Венгерская революция 1918—1919 годов являет собой типичный пример «мирного перехода», есть сплошная фальсификация истории.

Далее, руководство КПСС упорно твердит, что и рабочий класс Чехословакии «завоевал власть мирным путём»^402-1. Это опять-таки нелепое и смехотворное искажение истории.

Народно-демократическая власть в Чехословакии была установлена в ходе антифашистской войны, а не «мирно» взята из рук буржуазии. Во время второй мировой войны народ под руководством Коммунистической партии развернул антифашистскую партизанскую войну, поднимал вооружённые восстания и при поддержке Советской Армии разгромил немецко-фашистские войска и сверг власть немецких фашистов и их лакеев на территории Чехословакии, создал коалиционное правительство Национального фронта. Такое правительство по существу представляло собой демократическую диктатуру народа, руководимую пролетариатом, то есть одну из форм диктатуры пролетариата.

В феврале 1948 года внутренняя реакция Чехословакии при поддержке американского империализма пыталась устроить контрреволюционный переворот, поднять вооружённый мятеж и свергнуть народную власть. Однако руководимое Коммунистической партией правительство немедленно привело в действие вооружённые силы, организовало вооружённые демонстрации народных масс и сорвало контрреволюционный заговор буржуазии, ставившей себе целью восстановить свою власть. Факты со всей ясностью показывают, что во время февральских событий рабочий класс не «мирно» взял власть из рук буржуазии, а с помощью уже находящейся в его руках государственной машины, главным образом опираясь на свои вооружённые силы, разгромил попытку буржуазии осуществить контрреволюционный переворот.

Подводя итоги февральских событий, К. Готвальд отмечал: «Мы ещё перед Февралём говорили: как раз одна из основных перемен по сравнению с тем, что было перед войной, состоит в том, что государственный аппарат уже служит не прежним правящим классам, а новым классам. Февраль показал, что государственный аппарат в этом смысле сыграл выдающуюся роль»^403-1.

Как же можно все вышеперечисленные факты истолковывать в качестве прецедентов мирного перехода? «Все увертки, софизмы, мошеннические фальсификации,— писал В. И. Ленин,— для того и нужны Каутскому, чтобы отговориться от насильственной революции, чтобы прикрыть свое отречение от неё, свой переход на сторону либеральной рабочей политики, т. е. на сторону буржуазии». Говоря словами Ленина, «здесь зарыта собака»^403-2.

Для чего же понадобилось Хрущёву с таким бесстыдством извращать произведения Маркса и Ленина, фальсифицировать историю и прибегать к мошенническим приёмам? Здесь зарыта та же собака.

Ложью не прикрыть действительности

Чтобы оправдать свою линию на «мирный переход», направленную против революции, руководство КПСС ссылается главным образом на изменившиеся в нашу эпоху исторические условия.

Относительно изменений в исторических условиях, происшедших после второй мировой войны, марксисты-ленинцы делают оценку и выводы, диаметрально противоположные хрущёвским.

Марксисты-ленинцы считают, что после второй мировой войны в исторических условиях действительно произошли коренные изменения. Эти изменения выражаются главным образом в огромном росте социалистических сил пролетариата и огромном ослаблении сил империализма. После войны появился могучий лагерь социализма, возник целый ряд новых стран, завоевавших национальную независимость, идёт непрерывная вооружённая революционная борьба, наблюдается новый подъём массового движения в капиталистических странах, бурно растут ряды международного коммунистического движения. Международное социалистическое революционное движение пролетариата и национально-демократическое революционное движение в Азии, Африке и Латинской Америке стали двумя великими историческими течениями современности.

Ещё в первые послевоенные годы товарищ Мао Цзэ-дун неоднократно указывал, что превосходство в соотношении мировых сил на нашей стороне, а не на стороне врага, что новая обстановка «открыла ещё более широкие возможности и ещё более действительные пути для дела освобождения рабочего класса и угнетённых народов всего мира»^404-1.

Товарищ Мао Цзэ-дун также отмечал: «Козни, поражение, вновь козни, вновь поражение и так вплоть до самой гибели — такова логика империалистов и всех реакционеров мира при подходе к народному делу, и они никогда не действуют вопреки этой логике. Таков марксистский закон. Когда мы говорим: „империализм свиреп и жесток“, мы имеем в виду то, что его природа не может измениться, что империалисты вплоть до самой гибели ни за что не отбросят нож мясника, никогда не станут буддами»^405-1.

Исходя из всё более выгодных для революции изменений, происходящих в послевоенных исторических условиях, и руководствуясь законом неизменности природы империализма и реакции, марксисты-ленинцы сделали революционные выводы о том, что необходимо полностью использовать весьма благоприятную для революции ситуацию, чтобы, в соответствии с конкретной обстановкой в той или иной стране, активно содействовать развёртыванию революционной борьбы и готовиться к завоеванию победы в революции.

Хрущёв же под предлогом изменений в исторических условиях после войны сделал выводы, направленные против революции, на ликвидацию революции; он полагает, что в силу изменения в соотношении сил на мировой арене изменилась природа империализма и реакции, изменился закон классовой борьбы, устарел общий путь Октябрьской революции, устарели и марксистско-ленинские положения о пролетарской революции.

Распространяя сказки, напоминающие «тысячу и одну ночь», Хрущёв и другие говорят: «Сейчас для рабочего класса ряда капиталистических стран складываются благоприятные международные и внутренние условия для осуществления социалистической революции в мирной форме»^405-2.

Они говорят, что «в период между первой и второй мировыми войнами реакционная буржуазия во многих странах Европы, непрерывно развивавшая и совершенствовавшая свою полицейско-бюрократическую машину, свирепо расправлялась с массовыми движениями трудящихся и не оставляла возможности для свершения социалистической революции мирным путём», а сейчас, мол, обстановка уже не та^405-3.

Они утверждают, что «коренные сдвиги в соотношении сил на международной арене в пользу социализма» якобы дают возможность «парализовать вмешательство международной реакции в дела страны, совершающей революцию»^406-1, и «уменьшают потенциальные возможности буржуазии развязать гражданскую войну»^406-2.

Однако Хрущёву и другим не прикрыть ложью действительности.

Два наиболее характерных явления после второй мировой войны таковы империалисты и реакционеры повсеместно укрепляют свою машину насилия и жестоко подавляют народные массы, империализм во главе с США повсюду совершает вооружённые контрреволюционные интервенции.

В США всё более интенсивно проводится милитаризация страны. Численность вооружённых сил США превысила 2 700 тысяч человек, что в 11 раз больше, чем в 1934 году, и в 9 раз больше, чем в 1939 году Численность полиции и агентуры особой службы США настолько велика, что, как вынуждены признать даже некоторые крупные американские капиталисты, США в этом отношении заняли первое место в мире и оставили далеко позади гитлеровскую Германию.

В Англии постоянная армия увеличилась с 250 с лишним тысяч человек в 1934 году до 420 с лишним тысяч в 1963 году, а число полицейских соответственно — с 67 тысяч до 87 тысяч человек

Во Франции постоянная армия увеличилась с 650 тысяч в 1934 году до 740 с лишним тысяч человек в 1963 году, а численность полиции и войск безопасности соответственно — с 80 тысяч до 120 с лишним тысяч человек

Такое большое увеличение армии и полицейских сил наблюдается и в других, без исключения, империалистических и даже капиталистических странах.

Хрущёв с величайшим рвением использует лозунг всеобщего и полного разоружения, чтобы парализовать массы. И эта молитва читается уже несколько лет. Однако в реальной жизни нет и намека на всеобщее и полное разоружение. Каждый видит, что во всех странах империалистического лагеря во главе с США происходит всеобщее и полное вооружение, укрепление и расширение машины насилия и подавления.

Для чего же буржуазия так бешено укрепляет свои вооружённые силы и полицию в мирное время? Неужели для того, чтобы обеспечить трудящимся своей страны возможность завоевания власти мирным путём, а не для того, чтобы подавить массовое движение трудящихся? Разве мало преступлений совершила за 19 послевоенных лет буржуазия, бросая войска и полицейские силы против бастующих рабочих и народных масс, вставших на борьбу за демократические права?

В течение 19 лет американский империализм сколотил военные блоки и заключил военные договоры с более чем 40 странами. Он создал на чужих территориях свыше 2200 военных баз и военных сооружений и опутал ими весь капиталистический мир. Численность американских вооружённых сил, расквартированных за пределами США, перевалила за миллион человек. В распоряжении «ударного командования» американского империализма находятся мобильные войска, состоящие из сухопутных и авиационных частей и готовые каждую минуту к переброске в тот или иной район мира для подавления народной революции.

В течение 19 лет империалисты США и других стран не только в той или иной форме оказывали поддержку реакционерам различных стран в подавлении революционного движения народов, но и не раз непосредственно инспирировали или осуществляли контрреволюционную вооружённую агрессию и интервенцию, занимались экспортом контрреволюции. Так, например, американский империализм оказывал помощь Чан Кай-ши в ведении гражданской войны в Китае, бросил войска в наступление на освобождённые районы греческого народа и руководил этим наступлением, вёл агрессивную войну в Корее, высадил десант в Ливане, чтобы создать угрозу для иракской революции, оказывал помощь и поддержку лаосским реакционерам в расширении гражданской войны, организовал так называемые войска ООН и руководил ими в подавлении движения за национальную независимость в Конго, совершал контрреволюционные вторжения на Кубу. Он и поныне продолжает подавлять освободительную борьбу народа в южной части Вьетнама. Он недавно вооружённой силой подавлял справедливую борьбу панамского народа за свои суверенные права и принимает участие в вооружённой интервенции против Кипра.

Американский империализм не только решительно подавляет все народные революции и национально-освободительные движения и совершает против них интервенцию, но и стремится свергнуть любое буржуазное правительство, которое хоть в какой-то мере проявляет склонность к национализму. На протяжении последних 19 лет американское правительство многократно инспирировало контрреволюционные военные перевороты в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки; даже таких своих ставленников, как Нго Динь Дьем, оно уничтожает средствами насилия, как только они становятся ему неугодными,— вот и получается, как говорится, режь осла, коль не крутит жернова.

Факты показывают, что все угнетённые народы и нации, которые хотят совершить революцию и добиться освобождения, должны не только бороться против насилия и подавления со стороны реакционных господствующих классов своей страны, но и быть в полной готовности дать отпор вооружённой интервенции империалистов, особенно американских империалистов. Если нет такой готовности, если нет решимости ответить в нужный момент на контрреволюционное насилие насилием революционным, то не может быть и речи о революции и, тем более, о победе революции.

А добившиеся независимости страны не смогут отстоять свою национальную независимость и, тем более, не смогут обеспечить развитие дела революции, если они не будут укреплять свои вооружённые силы, не будут готовы дать отпор вооружённой агрессии и вмешательству со стороны империализма, не будут проводить курс на решительную борьбу против империализма.

Позволительно спросить руководство КПСС: Почему вы, без устали твердя о новых характерных чертах послевоенной обстановки, преднамеренно замазываете ту весьма важную и очевидную черту, что американские и другие империалисты везде и всюду подавляют революцию? Какую цель преследуете вы, без умолку рекламируя мирный переход и в то же время замалчивая то, как надо действовать против гигантской машины подавления и насилия, находящейся в руках империалистов и реакционеров? Вы даже дошли до того, что приукрашиваете кровавую действительность — жестокое подавление империализмом и реакционерами национально-освободительного и народно-революционного движения и распространяете иллюзии о том, что угнетённые нации и народы могут добиться победы мирным путём. Неужели не ясно, что это значит усыплять бдительность народов, убаюкивать разгневанные народные массы радужными иллюзиями и выступать против их революции? Неужели не ясно, что это по сути дела значит выступать пособниками империализма и реакционеров?

Здесь было бы небесполезно обратиться к покойному государственному секретарю США Даллесу как к учителю с обратной стороны.

В своей речи 21 июня 1956 года Даллес говорил: до сих пор все социалистические страны создавались «путём применения насилия». «Советские правители,— продолжал он,— теперь говорят, что они отказываются от применения насилия». «Мы,— заявил Даллес,— приветствуем и будем поощрять такое развитие»^410-1.

Совершенно ясно, что Даллес, будучи ревностным поборником капиталистического строя, хорошо понимал важную роль насилия в классовой борьбе. Приветствуя высказывания Хрущёва об отказе от насильственной революции, Даллес вместе с тем всячески подчёркивал необходимость усиления контрреволюционного насилия в целях сохранения господства буржуазии. В другой своей речи Даллес говорил: «Из всех задач правительства самая основная состоит в защите его граждан [читай: реакционных господствующих классов] от насилия». «Поэтому члены каждого цивилизованного общества содействуют поддержанию полицейских сил как оружия закона и порядка»^410-2.

Даллес говорит здесь сущую правду. Политической основой господства империализма и реакционеров всех мастей является не что иное, как «полицейские силы». Если не затрагивается эта основа, то всё остальное несущественно, не в силах поколебать их господство. Чем больше руководство КПСС старается завуалировать тот факт, что буржуазия поддерживает своё господство с помощью насилия, чем усиленнее оно распространяет сказки о мирном переходе, которые приветствовал Даллес, тем полнее обнажается подлинное лицо руководства КПСС, выступающего заодно с империализмом против революции.

Продолжение следует

Источник