Уроки истории. Противоречия и борьба в фашистском лагере. Поддержка экономических мероприятий фашистской Германии иностранными монополиями

Противоречия и борьба в фашистском лагере. События 30 июня 1934 г.

Полное подчинение фашистского государственного аппарата военным концернам ни в коей степени не означало устранения присущей империализму конкурентной борьбы монополий. Напротив, эта борьба приобрела в гитлеровской Германии еще более острые и обнаженные формы. Возможность широкого использования для подавления конкурентов государственной власти придавала ей грандиозные масштабы. Борьба велась не только за квоты, пакеты акций, рынки сбыта, но и за влияние на фашистскую верхушку, что открывало перед монополиями невиданные ранее возможности лишить конкурента его квот, акций, рынков и даже покончить с ним "окончательно", то есть изгнать из страны или засадить в концлагерь.

В первые месяцы фашистской диктатуры полем ожесточенной схватки двух групп монополистов явился концерн "Ферейнигте штальверке". Здесь на протяжении ряда лет, как указывалось выше, в качестве претендентов на руководство концерном выступали две финансово-промышленные группы: Тиссена-Флика и Вольфа - Штрауса. В 1933 году, опираясь на тесные связи с фашистским руководством, Тиссен добился "реорганизации" концерна. В разгар экономического кризиса государство, чтобы поддержать концерн, купило за 125 млн. марок пакет акций дочерней компании "Ферейнигте штальверке" - "Гельзенкирхнер бергверке АГ". Затем эта компания, контрольный пакет акций которой находился в руках государства, была объединена с рядом предприятий Тиссена и увеличила свой капитал более чем вдвое. Доля государства сократилась с 50 до 22%. Ввиду этого фашистское правительство сочло "нецелесообразным" дальнейшее участие государства в деятельности компании и за бесценок передало свой пакет акций тому же Тиссену. Овладев компанией "Гельзенкирхнер бергверке АГ", Тиссен стал полностью хозяйничать в "Ферейнигте штальверке". Соперника Тиссена Вольфа гитлеровцы бросили на скамью подсудимых по обвинению в злоупотреблениях, члены его финансово-промышленной группы Штраус и Сольмсон были удалены из правления "Ферейнигте штальверке".

Используя связи с фашистским правительством, Тиссен в 1933 году захватил в свои руки ключевые позиции в Рейнском синдикате бурого угля - крупнейшем угольном тресте, соперничавшем с тиссеновской группой.

На протяжении всех лет фашистской диктатуры ожесточенная конкурентная борьба велась между "Ферейнигте штальверке" и "ИГ Фарбениндустри". Опираясь на позиции в фашистском правительстве, оба концерна с переменным успехом наносили удары друг другу. "Ферейнигте штальверке" удалось потеснить "ИГ Фарбениндустри" и захватить в свои руки часть производства синтетического горючего, искусственного азота и отравляющих веществ. В свою очередь концерн "ИГ Фарбениндустри" внедрился в угольную промышленность Рура, являвшуюся до того вотчиной Тиссена.

С 1937 года основная борьба в монополистическом лагере фашистской Германии шла между "Ферейнигте штальверке" и концерном "Герман Геринг". Средства для создания концерна Геринга не только были получены от правительства и конфискованы у "неарийских" капиталистов, но частично предоставлены тем же "Ферейнигте штальверке". Насколько "добровольна" была эта передача, свидетельствует угрожающее заявление Геринга заправилам "Ферейнигте штальверке", что их отказ будет квалифицироваться "как саботаж в деле обеспечения Германии железом"¹.

К началу второй мировой войны концерну Геринга удалось значительно ослабить позиции своего соперника. Особенно усилились позиции концерна в результате захвата в 1938-1939 годах горнометаллургических и угольных предприятий Австрии и Чехословакии. Во время захвата Австрии Тиссен предложил Герингу поделить пополам акции крупнейшего австрийского горнопромышленного треста "Альпине Монтана". Однако Геринг потребовал передачи ему большинства захваченных акций и добился своего. Противоречия между обеими концернами накалились до предела. Генеральный директор "Ферейнигте штальверке" Пенсген был вынужден покинуть наблюдательный совет концерна Геринга. Сам Тиссен осенью 1939 года бежал за границу. "В разногласиях между Тиссеном и гитлеровским правительством решающую роль играл спор о разделе добычи",² - с полным основанием пишет профессор Вальтер Бартель.

Таким образом, фашистская Германия являлась ареной ожесточенной конкурентной борьбы между монополиями. Использование фашистской государственной власти придавало этой борьбе невиданные до того масштабы и остроту. Пример фашистской Германии еще раз подчеркивает лживость заявлений апологетов империализма, утверждающих, что господство финансового капитала якобы ослабляет неравномерность и противоречия внутри капиталистического хозяйства. На самом же деле оно усиливает их.

При фашистской диктатуре стали выявляться острые противоречия между гитлеровским правительством, стоявшими за его спиной магнатами тяжелой и военной промышленности, милитаристскими кругами, с одной стороны, и массами городской мелкой буржуазии - с другой. Как уже отмечалось выше, городское среднее сословие - торговцы, ремесленники, владельцы гостиниц, ресторанов, пивных и т. д. - сыграло большую роль в приходе гитлеровцев к власти...

Положение в корне изменилось с приходом гитлеровцев к власти. Теперь они перешли от слов к делу - обузданию в интересах концернов среднего сословия, чтобы у него не было помыслов о руководящей роли в "третьей империи"

Первый удар фашистского правительства обрушился на так называемый "боевой союз промыслового среднего сословия". Союз был создан гитлеровцами в 1932 году с целью мобилизации и использования поддержки городской мелкой буржуазии. Программа его предусматривала возвращение к средневековым порядкам с их цеховой системой. Предполагалось, что крупные магазины будут превращены в рыночные помещения, где разместятся мелкие торговые точки и ремесленные предприятия.

После прихода нацистов к власти руководители союза решили, что настало время попытаться осуществить свою программу на практике. Члены союза атаковали универмаги, магазины стандартных цен, подвергая их разгрому и расхищая имущество. Союз начал создавать комиссии, которые должны были заняться передачей в его ведение банков и торговых палат. Среди мелкой буржуазии широко распространилось движение за назначение лидера союза Вагенера министром торговли Пруссии. На некоторые крупные предприятия союз направил своих специальных комиссаров с целью их децентрализации и превращения в мелкие предприятия.

Эта активность среднего сословия немедленно вызвала резкий отпор со стороны фашистского руководства. Специальным указанием Геринга от 30 мая 1933 г. союзу под угрозой крупных штрафов было запрещено вмешиваться в экономическую жизнь страны. Поскольку члены союза много говорили о необходимости "довести национал-социалистскую революцию до конца", распространить "революцию и на сферу экономики", 7 июля 1933 г. за подписью Гитлера было опубликовано официальное сообщение, в котором говорилось, что "революция закончена" и всякие попытки распространить ее на экономику "представляют опасность для народа и государства"⁴. Через два дня Гесс издал специальный приказ по фашистской партии, который категорически запрещал ее членам принимать участие в каких-либо действиях, направленных против универмагов, магазинов стандартных цен и т. д., а прусский министр юстиции Керль объявил, что правительство не остановится и перед смертной казнью "за саботаж в хозяйстве" со стороны рядовых членов нацистской партии⁵.

Вскоре министр внутренних дел Фрик распространил специальное циркулярное письмо, угрожая заключением в концлагерь всем, болтающим о необходимости завершения фашистской "революции". После этого многие члены союза были арестованы и брошены в концлагеря. В начале августа 1933 года председатель союза Вагенер был отстранен от своей должности, а ряд его ближайших сотрудников арестованы. В конце августа 1933 года указом Геринга "боевой союз промыслового среднего сословия" был распущен...

Фашистский режим не оправдал надежд, которые возлагали на него немецкие бюргеры. Вполне естественно, что в этой обстановке среди мелкой буржуазии нарастало недовольство. Главной ареной, где развернулось это недовольство, явились фашистские штурмовые отряды. К моменту прихода гитлеровцев к власти штурмовые отряды насчитывали 600 тыс. человек и могли рассматриваться как сравнительно надежное орудие фашистского руководства. Их командный состав состоял из офицеров и бывших унтер-офицеров, а рядовой - из наиболее обеспеченных слоев мелкой буржуазии. После прихода фашистов к власти численность штурмовых отрядов стала возрастать, и в начале 1934 года штурмовиков насчитывалось уже 3 млн. человек⁷. Социальный состав CA изменился. В штурмовые отряды хлынули разорившиеся мелкие буржуа, потерявшие работу служащие, деклассированные элементы. Многие из них были весьма далеки от фашизма. Рядовыми членами CA стали немцы, которые хотели что-то получить от фашистского режима и притом немедленно. Однако их постигло полное разочарование. Вскрылось, что обещания гитлеровцев мелкой буржуазии оказались лживыми от начала до конца. Новичков, пополнявших штурмовые отряды, в массовом порядке направляли на принудительные работы в промышленность или на постройку автострад...

Как реагировало руководство CA на брожение, охватившее штурмовиков?

С одной стороны, оно поспешило террористическими мерами подавить любое проявление недовольства. Сотни штурмовиков были арестованы и брошены в концлагеря. В мае 1934 года был издан секретный приказ о расширении в штурмовых отрядах системы слежки и шпионажа. "В каждый штурмовой отряд, - говорилось в приказе, - назначается доверенное лицо... На эту работу берутся только старые, испытанные бойцы, известные одному начальнику штурмового отряда и невидимые для всех остальных служащих части"⁸.

Расправляясь с недовольными штурмовиками, руководители CA - начальник штаба CA и имперский министр Рем, руководители штурмовых отрядов Берлина и Силезии Эрнст и Гейнес и др. - в то же время стремились использовать брожение среди штурмовиков в своих целях. Они были недовольны тем, что Гитлер, став канцлером, оттеснил их на задний план.

В западногерманской исторической литературе широкое распространение получила версия, призванная изобразить руководителей штурмовиков, группировавшихся вокруг Рема, как противников милитаризма, сторонников демократии и т. п. Эта версия, не имеющая ничего общего с действительностью, находилась в фокусе судебного процесса, затеянного властями ФРГ в мае 1955 года над убийцами Рема. Нет сомнения, что, если бы группа Рема дорвалась до власти, она так же послушно выполняла бы агрессивные замыслы военных концернов, как и гитлеровская клика.

Путь к захвату власти клика Рема видела в превращении штурмовых отрядов в регулярные вооруженные силы фашистской Германии. Сам Рем стремился "прежде всего заполучить в свои руки военное министерство"¹⁰. В первые же месяцы существования фашистской диктатуры группа Рема предприняла ряд шагов, чтобы оттеснить или подчинить себе рейхсвер и добиться поставленной цели. Летом и осенью 1933 года представитель CA Крюгер вел переговоры с офицерами рейхсвера Лоренцом и Кармани о прохождении будущими военнослужащими вермахта допризывной подготовки в рядах CA. Начальник военной подготовки CA сосредоточил в своих руках военно-спортивную подготовку молодежи. Руководство CA поставило задачу: в течение года довести военную подготовку 250 тыс. штурмовиков до уровня военнослужащих вермахта. 15 июля 1933 г. на совещании у военного министра Бломберга Ремом был поставлен вопрос о полном уравнении в правах руководящего состава CA с офицерами и генералами вермахта. В результате переговоров полковника Хейнрици с руководством CA 1 сентября 1933 г. было решено, что в дальнейшем военнослужащие рейхсвера будут рекрутироваться только из членов штурмовых отрядов.

В феврале 1934 года руководством CA был разработан детальный план превращения штурмовых отрядов в вооруженные силы фашистской Германии. Предусматривался даже постепенный краткосрочный (на 4 недели) призыв в CA всего мужского населения, годного к несению воинской службы. Стремясь подчинить себе рейхсвер, Рем 19 марта 1934 г. отдал распоряжение об "органическом сотрудничестве" высшего руководства CA с министерством рейхсвера. Еще до этого Рем направил Бломбергу письмо, в котором указывал, что "функцией рейхсвера должно быть лишь военное образование народа. Вопросы мобилизации и ведения войны должны быть делом CA"¹¹. В ответ на выдвинутый Бломбергом план довести численность рейхсвера со 100 тыс. до 300 тыс. человек Рем потребовал образования под своим руководством министерства национальной обороны и установления контроля над рейхсвером, штурмовыми и охранными отрядами. Это поставило бы под контроль Рема свыше 3 млн. человек¹².

Претензии клики Рема на руководящую роль в вооруженных силах, а затем и в фашистском правительстве натолкнулись на отпор со стороны военно-милитаристских кругов, руководства гитлеровской партии и правительства и стоявших за ними финансово-промышленных групп.

Военно-милитаристские круги - генералитет и юнкерство, всецело поддерживая агрессивные планы гитлеровского правительства, в свою очередь требовали от него, чтобы создание вооруженных сил для будущей агрессии осуществлялось под их руководством. Точка зрения военщины на построение вооруженных сил фашистского рейха находила полное понимание среди членов фашистского правительства. Гитлер и его клика считали, что штурмовые отряды по своей военной подготовке непригодны для выполнения агрессивных задач большого масштаба. Об этом Гитлер без обиняков заявил 18 февраля 1934 г. на совещании руководства рейхсвера и штурмовых отрядов. Гитлеровцы отводили CA в будущей войне лишь полицейские функции внутри Германии и на оккупированной территории. В то же время гитлеровцы высоко ценили опыт военщины по организации и проведению актов агрессии. Новая фашистская армия мыслилась ими как прямая наследница традиций реакционного пруссачества с его духом казарменной муштры, слепого подчинения начальству, насилия и разбоя.

Кроме того, гитлеровцы, которые стремились тогда сосредоточить в своих руках всю полноту политической власти в стране, нуждались в поддержке военщины. 27 апреля 1934 г. официально было объявлено, что здоровье престарелого президента Гинденбурга находится в критическом состоянии. Станет ли Гитлер его преемником, объединит ли он в своих руках после смерти Гинденбурга власть канцлера и президента, а следовательно, и верховного главнокомандующего вооруженными силами - в немалой степени зависело от генералитета.

Наконец, позиция фашистского руководства в конфликте рейхсвера с CA определялась личными моментами: если бы Рем встал во главе объединенных вооруженных сил фашистской Германии, он не только оттеснил бы Геринга на лестнице фашистской иерархии, но стал бы серьезным соперником и для самого Гитлера. Не удивительно, что между фашистским руководством и генералитетом с первого дня прихода гитлеровцев к власти установилось полное взаимопонимание и самое тесное сотрудничество. 3 февраля 1933 г. Гитлер, только что заняв канцлерское кресло, собрал руководящий состав вермахта на секретное совещание и заверил собравшихся, что вся его политика будет направлена на подготовку новой войны. "Цель всей политики одна, - заявил Гитлер, - восстановление политической силы... Молодежь и весь народ должны проникнуться убеждением, что только война может нас спасти... Возрождение вермахта является важнейшей предпосылкой достижения цели..."¹³.

Это заявление Гитлера с полным одобрением было встречено руководством рейхсвера. Оно подвело еще более прочную базу под сотрудничество генералитета с фашистской верхушкой. Агрессивные замыслы фашистского правительства Гитлер вновь изложил на совещании высших офицеров рейхсвера 18 февраля 1934 г. Конкретная договоренность между генералитетом и верхушкой нацистской партии была достигнута 11 апреля 1934 г., когда Гитлер, Бломберг и командующий сухопутной армией Фрич в качестве почетных гостей на борту карманного линкора "Дейчланд" посетили маневры военно-морского флота. По другой версии, сговор Гитлера с Бломбергом, Фричем и командующим военно-морским флотом адмиралом Редером состоялся во время парада флота в июне 1934 года на борту принадлежащей "трудовому фронту" яхты "Крафт дурх Фрейде"¹⁴. По всей вероятности, в июне речь шла уже не о принципиальном сговоре, а об отдельных деталях и уточнении его.

Сделка заключалась в следующем. Генералы обещали, что Гитлер будет преемником Гинденбурга. Гитлер, со своей стороны, взял на себя два обязательства: во-первых, раз и навсегда покончить с притязаниями Рема на руководство вооруженными силами и превращение CA в основу для создания фашистского вермахта и, во-вторых, в течение года ввести в Германии всеобщую воинскую повинность. Помимо подготовки к агрессивной войне создание массовой армии должно было усилить позиции военщины внутри страны.

16 мая 1934 г. под председательством Фрича состоялось конфиденциальное совещание руководящих офицеров министерства рейхсвера, командующих родами войск и военных округов для обсуждения вопроса о преемнике Гинденбурга. Сам Гинденбург по болезни не присутствовал на совещании, но его желание было известно: назначить после его смерти регентом Германии сына бывшего кайзера Вильгельма II. Однако это предложение генералы не поддержали. Среди них возник другой проект: Гитлера оставить главой правительства, а фашистского наместника Баварии генерала Эппа, близкого к монархическим кругам, сделать президентом Германии. Однако после того как Бломберг сообщил о состоявшейся сделке с Гитлером, о том, что штурмовые отряды будут распущены и в кратчайший срок будет введена всеобщая воинская повинность, генералы единодушно пришли к решению о том, что Гитлеру будет позволено сосредоточить в своих руках посты главы правительства, президента и главнокомандующего вооруженными силами страны.

В этот период финансово-монополистические круги были обеспокоены брожением среди штурмовиков и требовали от Гитлера немедленно принять в отношении CA самые решительные меры. 17 июня 1934 г. доверенное лицо монополий Папен выступил в Марбурге с речью, в которой обрушился на стремления штурмовиков к "второй революции", "замене третьей империи четвертой империей" и т. п. В то же время Папен резко критиковал фашистское правительство за его медлительность. "Надо решительно выступить против дураков, - заявил он, - которые требуют идти так далеко, что все дело может быть переведено за рамки разумного и испорчено... Руководство должно быть на страже, чтобы никакая новая классовая борьба не повторилась под другими знаменами"¹⁵. 28 июня 1934 г. Папен выступил с речью на заседании внешнеторговой палаты, где в еще более резкой форме повторил основные положения своего выступления в Марбурге. Характерно, что сразу после Папена слово взял Гесс, заявивший, что руководство фашистской партии полностью разделяет выдвинутые Папеном соображения¹⁶.

Требования монополий о немедленном искоренении всякой оппозиции в фашистском лагере были поддержаны военщиной. Гинденбург направил Папену после речи в Марбурге приветственную телеграмму. 29 июня 1934 г. в центральном органе нацистской партии "Фелькишер беобахтер" генерал Бломберг опубликовал статью, в которой гарантировал Гитлеру полную поддержку рейхсвера.

21 июня 1934 г. Гитлер посетил Гинденбурга в его поместье Нейдек и заверил, что в ближайшие дни он беспощадно расправится с руководством штурмовых отрядов и покончит с оппозицией в CA.

Подготовку к атаке на CA гитлеровцы вели по двум направлениям. С одной стороны, были приведены в полную боевую готовность эсэсовские отряды, которым и было поручено провести "акцию". Гиммлер набрал из эсэсовцев специальные команды убийц. Каждая из них получила точные указания относительно лиц, подлежащих аресту и расстрелу. В Берлине верховное руководство операцией взял на себя Геринг, а в Мюнхене, в окрестностях которого (Висзее) находилась резиденция Рема, - сам Гитлер.

Одновременно Гитлер принял меры, чтобы усыпить бдительность руководства CA и не допустить массовых выступлений штурмовиков в момент операции. 4 июня 1934 г. Гитлер вызвал к себе Рема и предложил ему в целях водворения известного спокойствия среди штурмовиков распустить их на месяц в отпуск и собрать 30 июня 1934 г. в Висзее совещание руководителей CA для обсуждения сложившегося положения. Рем принял эти предложения.

28 июня 1934 г. Гитлер под предлогом участия в свадьбе гаулейтера Тербовена прибыл в Эссен, где встретился с Круппом и Тиссеном. "Гитлер сообщил, что исполнение его обещания (выступление против штурмовиков) последует сейчас же, и еще раз заручился поддержкой крупной промышленности"¹⁷.

Операция, тщательно подготовленная фашистским руководством, военщиной и монополиями, была осуществлена в ночь на 30 июня 1934 г. Рано утром Гитлер прилетел в Мюнхен, где арестовал и расстрелял руководителей штурмовых отрядов, прибывших на запланированное "совещание". Вслед за тем в Висзее был арестован со своим окружением Рем, препровожден в мюнхенскую тюрьму Штадельхейм и там расстрелян. В Берлине массовые расстрелы осуществлялись в казармах штурмовиков в Лихтерфельде¹⁸.

"Ночь длинных ножей" распространилась на всю страну. В десятках городов производились массовые аресты и расстрелы без суда и следствия. Активное участие в этих действиях, наряду с эсэсовцами, принимали отряды рейхсвера. 26 июня Бломберг распорядился отменить в войсках рейхсвера все отпуска и держать их в состоянии тревоги¹⁹. Как показал впоследствии фельдмаршал Клейст, бывший в 1934 году командующим Силезским военным округом, генерал Фрич отдал специальный приказ о помощи частей рейхсвера эсэсовцам. Особенно усердствовал в сотрудничестве с эсэсовцами руководитель общевойскового отдела министерства рейхсвера генерал Рейхенау.

По официальным данным, оглашенным Гитлером в рейхстаге 13 июля 1934 г., в ходе событий 30 июня были уничтожены лишь 19 высших руководителей CA, 31 штурмовик-офицер и 3 эсэсовца как "соучастники заговора", 13 офицеров-штурмовиков и гражданских лиц оказали при аресте сопротивление и были убиты, а трое покончили жизнь самоубийством²⁰.

Эти фашистские официальные данные не выдерживают никакой критики. Статс-секретарь Мейснер в своих воспоминаниях пишет, что, по данным министерства внутренних дел, число жертв составило 250-300 человек²¹. В то же время фашистский фельдмаршал Мильх показал в Нюрнберге, что он только в концентрационных лагерях встречал не менее 700-800 человек, арестованных 30 июня 1934 г. Однако и эти данные являются неполными. "Белая книга о расстрелах 30 июня 1934 г.", опубликованная осенью того же года в Париже, а затем переведенная на многие языки, основываясь на неопровержимых документах, оценивает число убитых гитлеровцами в этот день в 1184 человека²².

Среди расстрелянных находилось все руководство CA во главе с Ремом. Одновременно гитлеровцы использовали "ночь длинных ножей" для массовых расстрелов антифашистов, деятелей буржуазной оппозиции, наконец, для сведения счетов со своими личными противниками и конкурентами. На Нюрнбергском процессе бывший фашистский министр внутренних дел Фрик признал, что 30 июня 1934 г. "были убиты многие люди - я не знаю, сколько, - которые не имели ничего общего с путчем"²³. 30 июня были убиты, в частности, лидер католической оппозиции доктор Клаузенер, старый соперник Гитлера по руководству фашистским движением в Германии, Грегор Штрассер, непосредственные участники поджога рейхстага Эрнст Гейнес и др., престарелый баварский буржуазный политический деятель фон Kapp, который в качестве премьер-министра Баварии двинул войска и полицию против гитлеровских путчистов в Мюнхене 9 ноября 1923 г., и многие другие. Среди убитых находились и видные представители военщины - генералы Шлейхер и Бредов, вынашивавшие в 1932-1933 годах планы установления в стране военно-фашистской диктатуры за спиной Гитлера.

Чтобы успокоить низшее и среднее офицерство рейхсвера, не посвященное, естественно, в детали сговора генералитета с фашистской верхушкой, Геринг заявил, что убийство Шлейхера якобы было "случайным": Гитлер-де приказал лишь арестовать Шлейхера, но его жена оказала при аресте мужа сопротивление и оба были убиты. Это заявление является лживым. В действительности Гитлер еще в январе 1934 года заявил начальнику полиции Дильсу, что Шлейхер и Бредов должны быть "устранены"²⁴. Тот факт, что военщина допустила убийство Шлейхера и Бредова, свидетельствовал о том, что для укрепления союза с гитлеровцами генералитет был готов пожертвовать некоторыми своими представителями.

Для оправдания расстрелов 30 июня 1934 г. гитлеровцы выдвинули версию о якобы готовившемся руководством CA заговоре и о связях Рема и Шлейхера с французским правительством. Эту версию категорически отрицает в своих воспоминаниях тогдашний французский посол в Берлине Франсуа-Понсе²⁵. Нет никаких данных и о "путче", который якобы подготовляли сторонники Рема.

Финансово-промышленные и военные круги приветствовали "ночь длинных ножей". От их имени Гинденбург направил Гитлеру телеграмму, в которой выражал последнему "глубокую благодарность и искреннюю признательность за поведение 30 июня 1934 г.". Орган промышленников Рура газета "Дейче бергверксцейтунг" писала 5 июля 1934 г.: "Промышленные круги, исходя из своих особых задач, приветствовали захват власти национал-социалистами в первую очередь по той причине, что спокойствие, порядок и обеспеченность необходимы как хлеб для их созидательной деятельности... Промышленность впервые после долгого времени почувствовала твердую почву под ногами. Все это было бы вновь поставлено под вопрос, если бы снова вместо прежних партий новые честолюбивые группы и клики получили бы возможность развязать борьбу за власть. Наша экономика избавлена от этой опасности благодаря быстрому вмешательству властей 30 июня. Мы благодарны ей за это"²⁶. Несколько дней спустя фашистское правительство издало специальный закон, объявлявший действия 30 июня "необходимым мероприятием по защите государства"²⁷.

События, развернувшиеся 30 июня 1934 г., наглядно выявили лицо фашистской диктатуры по отношению к мелкой и средней буржуазии. На брожение и шатание мелких буржуа, находившихся в штурмовых отрядах, гитлеровцы ответили массовыми расстрелами и арестами. Вновь со всей очевидностью был подтвержден тот факт, что "фашизм - это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм - это власть самого финансового капитала"²⁸.

После 30 июня штурмовые отряды были реорганизованы и значительно сокращены за счет исключения из них ненадежных, с точки зрения фашистов, элементов. Начальником штаба CA стал вместо Рема преданный Гитлеру нацист Лютце. Эсэсовские отряды 20 июля 1934 г. были выведены из подчинения начальнику штаба CA и превращены в самостоятельную организацию в рамках фашистской партии²⁹.

"Ночь длинных ножей" явилась первым серьезным кризисом фашизма. Однако этот кризис не привел к ослаблению и расшатыванию фашистской диктатуры. В силу ряда обстоятельств, и прежде всего отсутствия единства в лагере противников фашизма, разногласия внутри фашистского руководства, наметившееся брожение среди штурмовиков, недовольство широких слоев населения учиненной гитлеровцами кровавой резней не вылились в массовые выступления против гитлеризма. В ходе событий нацистам удалось добиться целей, о которых говорилось в воззвании ЦК КПГ, нелегально распространенном по стране в июле 1934 года, - "отвлечь возмущение и ненависть народа в сторону некоторых нежелательных руководителей штурмовых отрядов, запугать всех штурмовиков, облегчить Гитлеру проведение новых террористических, ведущих к голоду, мероприятий и его политики национальной измены"³⁰.

После 30 июня 1934 г. мелкая буржуазия была запугана, деморализована гитлеровским террором и продолжала оставаться добычей нацистской демагогии. Фашистское правительство в интересах монополий и подготовки страны к грабительской войне могло беспрепятственно осуществлять новые акты, направленные против среднего сословия. Лишь в сентябре 1938 года в принудительном порядке было закрыто около 100 тыс. магазинов, в первом полугодии 1939 года ликвидировано не менее 70 тыс. ремесленных предприятий. Всего за шесть довоенных лет (1933-1939 гг.) около 430 тыс. мелких и средних буржуа были вынуждены ликвидировать свои "гешефты"³¹.

Другим следствием событий 30 июня 1934 г. явилась консолидация реакционного блока гитлеровцев, военщины и монополий. "Ночь длинных ножей" устранила последние препятствия для тесного союза гитлеровцев с генералитетом. В интересах форсирования новой войны Гитлер с санкции генералитета через месяц после событий 30 июня 1934 г. был объявлен верховным главнокомандующим вооруженными силами фашистской Германии. Это явилось проявлением неразрывного слияния целей и интересов гитлеровцев и военно-милитаристских кругов.

Рост противоречий в фашистской экономике. "Четырехлетний план"

Для осуществления милитаризации экономики гитлеровцы в первые годы своего пребывания у власти могли использовать не только "обычные" методы - усиление эксплуатации трудящихся и грабеж мелкой буржуазии ради обогащения военных концернов, но и тот факт, что в результате экономического кризиса почти половина производственных мощностей промышленности не использовалась, а армия квалифицированной рабочей силы, не находившая применения, насчитывала 7-8 млн. человек.

Однако к концу 1936 года этот фактор в значительной степени исчерпал себя. Экономика фашистской Германии столкнулась с серьезными трудностями. Стала ощущаться нехватка рабочей силы. Сосредоточение сырья и рабочей силы в военной и тяжелой промышленности тяжело отразилось на легкой и обрабатывающей промышленности и возможностях ее экспорта. В то время как общий уровень производства в 1936 году за счет гипертрофического развития военных отраслей превысил уровень 1929 года, экспорт не достиг докризисного уровня. Относительно низкий уровень экспорта, обусловленный перекачкой всех средств в военную промышленность, приводил к тому, что не на что было закупать сырье для той же военной промышленности. Что касается золотого запаса, то он растаял еще в первые месяцы гитлеровской диктатуры. Положение с иностранной валютой стало настолько тяжелым, что в 1935 году министерство финансов заявило, что "консульская служба не сможет больше оплачиваться"³. В кассе Рейхсбанка находились лишь платежные обязательства государства, наличность составляла 64 млн. марок⁴. Шахт предупредил правительство об угрозе инфляции. В то же время катастрофически сократились запасы сырья внутри страны. 26 мая 1936 г. на заседании правительственного органа - "исследовательского комитета по сырью" указывалось, что в стране имеются запасы сырья лишь на один-два месяца (в начале 1934 г. их хватало на пять-шесть месяцев). Бензина оставалось на девять недель, дизельного топлива - на шесть недель⁵. 12 мая 1936 г. Шахт доложил правительству, что если к началу первой мировой войны сырьевые запасы Германии оценивались в 7-8 млрд. марок, то к середине 1936 года - лишь в 0,5 млрд. марок⁶.

Германский империализм был лишен в тот период и возможности попытаться разрешить свои экономические трудности путем немедленного развязывания грабительской войны - вермахт еще находился в стадии формирования. В этой обстановке финансово-промышленные группы, определявшие политику фашистского правительства, вынашивают план, который в основном сводился к следующему: использовать фашистский государственный аппарат для нового неслыханного нажима на трудящихся и грабежа мелкобуржуазных масс в целях скорейшей подготовки армии и экономики в войне, что обеспечило бы монополиям дальнейшее получение высоких прибылей. Идея этого плана возникла еще осенью 1935 года⁷.

На ряде совещаний, состоявшихся весной и летом 1936 года с участием фашистских руководителей и представителей ведущих концернов, было согласовано, что новая программа будет осуществляться под флагом достижения автаркии, то есть ликвидации экономической зависимости Германии от мирового рынка, прежде всего в области снабжения сырьем. Еще на съезде нацистской партии в сентябре 1935 года Гитлер провозгласил необходимость добиться независимости фашистской Германии от поставок бензина и каучука. Именно эта цель удачно сочетала для монополий возможность широкого использования в их корыстных интересах государственного бюджета с эффективной подготовкой экономики страны к войне.

Новая программа составлялась на основе заявок монополий. Так, концерн "ИГ Фарбениндустри" потребовал поставить вопрос об увеличении выпуска химических продуктов, прежде всего синтетического горючего и каучука, Крупп - стали и угля и т. п. Сбором и обобщением заявок занимался созданный в начале 1936 года под руководством Геринга специальный орган - "штаб по сырью и девизам".

На основе требований монополий в августе 1936 года была сформулирована так называемая "памятная записка" Гитлера о "четырехлетнем плане". Цель плана определялась следующим образом:

"1. Немецкая армия должна быть в четыре года готова к действию.

2. Немецкая экономика должна стать за четыре года готовой к войне"⁸.

В памятной записке констатировалось, что экономика фашистской Германии не в состоянии справиться старыми средствами с задачей увеличения добычи сырья и повышения выпуска продукции, ибо исчерпаны благоприятные факторы, действовавшие до сих пор, - наличие свободной рабочей силы, незагруженных производственных мощностей и т. д. В Германии не имеется необходимых запасов стратегического сырья для будущей войны, указывалось в записке, нет и возможности создать эти запасы за счет форсирования экспорта немецких товаров. "Окончательное решение" всех проблем немецкой экономики, заявил Гитлер, "лежит в завоевании жизненного пространства", то есть в войне⁹. Поэтому любой ценой необходимо подготовить к ней экономику и в качестве первоочередной задачи за четыре года довести производство синтетического бензина с 700-800 тыс. до 3 млн. т, искусственного каучука - до 70-80 тыс. т, добычу железной руды - с 7 млн. до 25-30 млн. т¹⁰.

8 сентября 1936 г. на очередном съезде нацистской партии в Нюрнберге Гитлер, публично сообщив о "четырехлетнем плане", подчеркнул, что реализация его потребует новых величайших жертв от народных масс страны. "Пушки вместо масла!" - сформулировал сущность этого плана Гесс в выступлении 11 октября 1936 г.¹¹ И, действительно, "четырехлетний план" открыл новый этап в усилении эксплуатации и грабежа трудящихся.

Каким образом это осуществлялось на практике?

Для проведения в жизнь мероприятий по "четырехлетнему плану" громоздкий бюрократический аппарат государственно-монополистического капитализма, созданный в первые годы нацистской диктатуры, был еще более раздут.

Геринг был назначен "генеральным уполномоченным по четырехлетнему плану" с задачей "поставить все экономические силы на службу подготовки и ведения войны"¹². Ему подчинялись министерства экономики, снабжения, финансов, труда, продовольствия, а также рейхсбанк. Сам Геринг ничего не смыслил в экономике, его функция заключалась в том, чтобы использовать фашистский государственный аппарат и свою власть заместителя Гитлера в правительстве для "проталкивания" решений специального органа монополий, созданного при "генеральном уполномоченном" - "генерального совета по четырехлетнему плану". Хотя формально возглавлял совет Кернер, главную скрипку в нем играл представитель концерна "ИГ Фарбениндустри" Краух, который одновременно занимал пост уполномоченного "четырехлетнего плана" по вопросам сырья и синтетических материалов¹³.

В интересах монополий активизировалась деятельность и ранее созданных органов. 4 сентября 1938 г. под руководством Геринга как "постоянного представителя фюрера" начал работу "имперский совет обороны", образованный еще в 1934 году. Совет обороны явился новой бюрократической государственно-монополистической надстройкой над уже существующими. Его целью являлось "примирение противоречивых интересов" отдельных монополий, что свидетельствовало об обострении борьбы монополий за сырье, рабочую силу, государственные субсидии.

Еще шире развернулась деятельность созданного в сентябре 1935 года "посреднического бюро Б", призванного координировать действия военного командования с мероприятиями концерна "ИГ Фарбениндустри" и других военных монополий. В январе 1936 года при бюро была создана собственная разведывательная служба, действовавшая в тесном контакте с разведкой вермахта. Ее специальной функцией являлось "приобретение" тем или иным способом патентов для немецких военных концернов¹⁴. 14 сентября 1937 г. в правлении концерна "ИГ Фарбениндустри" был составлен документ, из которого явствовало, что функции "посреднического бюро Б" значительно расширяются и ему надлежит установить "органическую связь со всеми правительственными органами, ведающими экономикой".

В декабре 1936 года состоялись два совещания фашистского руководства с генералитетом и промышленниками, в ходе которых подверглись конкретизации основные установки "четырехлетнего плана" подготовки армии и экономики к войне. 2 декабря 1936 г. Геринг сообщил собравшимся авиапромышленникам и высшим офицерам военно-воздушных сил, что начиная с 1 января 1937 г. все авиационные заводы работают по мобилизационному плану, то есть переходят на серийное производство самолетов. "Мы находимся уже в состоянии войны, - пояснил Геринг, - но пока еще не стреляем"¹⁵. Особое ликование собравшихся вызвало заявление Геринга, что при закупке продукции авиационной промышленности правительство не будет руководствоваться финансовыми соображениями, ибо "деньги отныне не играют больше никакой роли".

17 декабря 1936 г. Гитлер и Геринг провели совещание в помещении "Дома прессы" бывшего рейхсрата, на котором присутствовало 80-100 представителей ведущих военных концернов. Разъясняя "четырехлетний план", фашистские лидеры прежде всего заверили собравшихся монополистов, что план означает всемерное усиление гонки вооружений. "Вооружениям не предвидится конца"¹⁶, - под ликование собравшихся объявил Гитлер. Позднее, в ноябре 1938 года, Геринг заявил, что "четырехлетний план сохранится на протяжении жизни нашего поколения"¹⁷.

Естественно, что никаких точных цифр и конкретных сроков фашистский "план" не предусматривал. Впоследствии любое мероприятие гитлеровского правительства на потребу монополиям могло быть объявлено "плановым". Дело кончилось тем, что в конце 1938 года, когда провозглашенный гитлеровцами четырехлетний срок действия плана уже приближался к концу, было объявлено, что цель плана - "поднять уровень вооружений в три раза"¹⁸.

На совещании 17 декабря 1936 г. Гитлер и Геринг заверили монополистов, что "четырехлетний план" означает усиление финансовой и иной помощи военным концернам. "Вопрос об издержках производства не играет роли. Лучше иметь свою дорогую резину, чем по дешевке покупать чужую", - так была сформулирована в угоду монополиям финансовая сторона "четырехлетнего плана" Гитлером еще в "памятной записке"¹⁹.

И действительно, "четырехлетний план" открыл широкий простор для перекачки средств, изъятых фашистским правительством у народных масс, в карманы монополий. Отношения между монополиями и фашистским правительством строились, как правило, на основе практики, введенной концерном "ИГ Фарбениндустри" еще в декабре 1933 года. Тогда концерн договорился с правительством об увеличении производства синтетического бензина на комбинате "Лейна-верке" до 80 тыс. т к концу 1934 года и до 300-350 тыс. т к концу 1935 года. При этом фашистское правительство гарантировало в течение 10 лет сбыт всей продукции за "соответствующую цену" (25 марок за 100 кг). Затем эта гарантийная цена должна была каждые два года пересматриваться "в интересах концерна"²⁰. Насколько эти операции были выгодны концерну и обременительны для немецких трудящихся - налогоплательщиков говорит тот факт, что литр искусственного бензина стоил на рынке в четыре раза дороже натурального. Чтобы ликвидировать "невыносимую" для "ИГ Фарбениндустри" конкуренцию нефтяных фирм, ввозивших в Германию натуральный бензин, ввозные пошлины на него, и до того чрезвычайно высокие, были еще более увеличены и по существу превратились в запретительные²¹.

На подобных условиях концерн "ИГ Фарбениндустри" заключил с правительством соглашение и на производство искусственного каучука²². С введением "четырехлетнего плана" эта практика получила широкие масштабы.

На совещании у Геринга 17 марта 1937 г. магнаты тяжелой и военной промышленности Рура - Крупп, Рехлинг и др. предъявили фашистскому правительству требование о том, чтобы усиленная государственная поддержка по "четырехлетнему плану" оказывалась не только химической промышленности, но в не меньшей мере отраслям промышленности, находившимся под их контролем. Результаты не замедлили сказаться. 16 июня 1937 г. на новом совещании монополистов Геринг заявил "стальным королям", что необходимо в кратчайший срок форсировать производство черных металлов в Германии независимо от того, сколько это будет стоить²³. Фирма Круппа, все капиталовложения которой в 1935 году не составляли и 9 млн. марок, немедленно вкладывает 116,9 млн. марок в строительство крупнейшего танкового завода, 23 млн. марок - в строительство завода синтетического бензина в Ван-Эйкеле и еще 141 млн. марок - в строительство второго танкового завода²⁴. Сбыт продукции этих предприятий полностью гарантировался правительством.

Фашистское государство не только скупало по высоким ценам всю военную продукцию монополий, но финансировало строительство военных предприятий, требовавших крупных капиталовложений, прежде всего строительство предприятий по производству синтетического горючего, каучука, алюминия. Еще в 1934 году с участием государства для производства синтетического горючего из бурого угля основывается акционерное общество "Браунколебенцин АГ", техническим директором которого, а по существу полновластным хозяином, являлся один из заправил концерна "ИГ Фарбениндустри" Бютефиш²⁵. В значительной степени на средства из государственного бюджета концерн Геринга соорудил в районе Брауншвейга металлургический комбинат. Несмотря на то что эти предприятия целиком или в значительной части финансировало государство, вся прибыль шла в карманы монополий. Интересно отметить, что хотя общая сумма капиталовложений была в 1936 году значительно выше, чем в 1928 году, собственные вложения монополий были почти на одну треть ниже²⁶.

Введение "четырехлетнего плана" открыло новый этап в наступлении военных концернов на мелких и средних предпринимателей, на промышленность, производящую товары широкого потребления. Официальная установка гласила: "Вся промышленность должна работать на вооружение... или быть закрыта"²⁷. В конце 1936 года фашистское правительство провело перепись, охватившую 180 тыс. промышленных предприятий, 300 различных отраслей хозяйства. На каждое предприятие заводился специальный паспорт с данными о его производственной мощности, сроках и мероприятиях по его перестройке на нужды военной экономики и данными о выполнении военных заданий. Были разработаны планы распределения между отраслями промышленности важнейших видов продукции и сырья. Все предприятия были разбиты на следующие группы: "решающие в военном отношении" (военные и военно-химические заводы, угольные шахты) - они в первую очередь снабжались сырьем и рабочей силой, "важные в военном отношении" и "важные для снабжения населения"²⁸. Предприятия, не попадавшие ни в одну из этих категорий, подлежали закрытию. Если учесть, что классификацией занимались представители монополий, засевшие в "генеральном совете по проведению четырехлетнего плана", то легко представить, какие большие и притом совершенно легальные возможности открылись перед ведущими военными концернами для удушения мелкой и средней буржуазии в обрабатывающей промышленности, сосредоточения основного контингента квалифицированной рабочей силы и запасов сырья в руках крупных монополий.

Наряду с этим монополии четко определяли рамки государственного вмешательства в экономику. Директор концерна Маннесмана Цанген, вступая в ноябре 1938 года на пост руководителя Имперской группы промышленности, без обиняков заявил, что "принцип самоуправления экономики будет сохранен и следует избегать прямого вмешательства государственных органов путем предложений и мероприятий"²⁹.

Составной частью "четырехлетнего плана" являлось не только усиление эксплуатации трудящихся, но и введение для них принудительного труда. "Желания трудового фронта (то есть загнанных фашистами на "трудовой фронт" рабочих. - Г.Р.) теперь полностью отходят на задний план... Работа в три смены сама собой разумеется"³⁰, - провозгласил Геринг на собрании промышленников в октябре 1938 года. Шеф полиции Далюге получил приказ составить картотеку на всех взрослых трудоспособных немцев³¹. Затем 22 июня 1938 г. последовало распоряжение Геринга в качестве "уполномоченного по четырехлетнему плану" о полной милитаризации рабочей силы. Закрепощением рабочих занялось вновь созданное специальное ведомство.

Фашистские главари и руководители военных концернов понимали, что осуществление "четырехлетнего плана" встретит сопротивление миролюбивых демократических сил немецкого народа. Поэтому неотъемлемой частью плана являлось усиление кровавого террора против всех противников фашистской диктатуры, проведение террористических мероприятий, чтобы запугать широкие народные массы и не допустить массовых выступлений против гитлеровцев. Геринг публично заявил, что он "беспощадно подавит всякое сопротивление", не останавливаясь в случае нужды перед "применением варварских методов"³².

В секретной инструкции, разосланной Гиммлером по органам СС, предлагалось усилить слежку за рабочими и принять необходимые меры к подавлению возможных беспорядков. "Необходимо считаться с тем, - указывалось в инструкции, - что при осуществлении четырехлетнего плана могут наступить беспокойные времена... Беспощадность в подавлении первых попыток выступлений является лучшим средством предупредить повторные и более широкие выступления"³³.

Накануне второй мировой войны в Германии значительно расширяется сеть концентрационных лагерей. Укрепляются прямые связи монополистов с карательно-террористической службой фашистского режима. Все более широкий размах приобретает деятельность "кружка друзей рейхсфюрера СС". С 1936 года перевод "кружком" средств в кассу Гиммлера принимает регулярный характер, причем сумма ежегодных взносов значительно превышает 1 млн. марок³⁴. Концерны Сименса, "ИГ Фарбениндустри", Флика, "Ферейнигте штальверке", "Винтерсхалль АГ" и банкир Шредер ежегодно передавали Гиммлеру по 100 тыс. марок, Немецкий банк - по 75 тыс. марок и т. д.

Таким образом, "четырехлетний план" явился новым шагом в деле подчинения государственного аппарата страны монополиям и использования его в их корыстных целях. Никогда раньше перед монополиями не открывались такие безграничные возможности грабить казну и усиливать эксплуатацию трудящихся. Прибыли всех военных концернов значительно возросли по сравнению с первыми годами фашистского господства.

В результате осуществления фашистского "четырехлетнего плана" 240 тыс. промышленных предприятий были переведены на работу по военно-мобилизационному плану. Этот перевод экономики на военные рельсы уже в мирное время дал фашистской Германии определенное временное преимущество перед лицом ее конкурентов. "Военная и военно-экономическая сила стран оси - Германии и Италии и их готовность к нанесению первого удара (выделено мной. - Г.Р.) в настоящее время превосходят таковые западных держав", - констатировалось 24 мая 1939 г. в докладе начальника военно-промышленного штаба верховного командования вермахта генерала Томаса³⁵.

Вместе с тем осуществление "четырехлетнего плана" раскрыло глубокий авантюризм всей хозяйственной политики гитлеровцев. С каждым месяцем экономика фашистской Германии не только не стабилизировалась, а запутывалась в новых противоречиях. Угроза экономического кризиса, который с 1937 года уже бушевал в западных странах, была военно-экономическими мероприятиями гитлеровцев лишь несколько отодвинута, но не снята. В этих условиях гитлеровцы активизировали свои усилия по развязыванию войны.

Поддержка экономических мероприятий фашистской Германии иностранными монополиями

Существенную помощь в переводе экономики Германии на военные рельсы оказали монополии США и Англии. Они в значительных масштабах осуществляли ее кредитование. Так, в декабре 1934 года для закупки стратегического сырья Банк Англии предоставил Рейхсбанку заем в 750 тыс. ф. ст. К маю 1935 года задолженность Рейхсбанка Банку Англии достигла 1 млрд. марок¹. Главным каналом, по которому проходило финансирование, являлся Банк международных расчетов в Базеле. Представители американских банковских кругов Маккитрик и Фрезер входили в его правление наряду с Шахтом, Финком, Шредером, Пулем и другими гитлеровцами.

Крупнейшие американские банки - "Чейз нейшнл", "Дж. П. Морган энд К°", "Бэнк оф Америка", "Диллон, Рид энд К" и др., являвшиеся главными кредиторами Германии в 1924-1929 годы, согласились на отсрочку немецких платежей, тем самым давая гитлеровцам возможность использовать их для закупки в США стратегического сырья. В августе 1933 года Германию посетили американские банкиры Олдрич и Мани, которые вели с Гитлером переговоры о предоставлении Германии новых кредитов². Американские монополисты согласились, что доходы с их капиталов и имущества в Германии будут расходоваться исключительно внутри страны. При этом гитлеровцы сумели направить значительную часть накопленных американцами прибылей и "замороженных" в Германии американских кредитов в те отрасли военной экономики, где наиболее остро ощущался недостаток собственно немецких капиталов для финансирования. Американские и английские монополии, тесно сотрудничая с немецкими концернами в деле создания экономической базы фашистской агрессии, скупали акции их предприятий либо открывали в Германии собственные предприятия. В 1933-1939 годах 60 американских предприятий, расположенных на территории Германии, работали на гитлеровскую военную машину. Стоимость американских капиталовложений в Германии составляла 1 млрд. марок³. В докладе Гитлеру 3 мая 1935 г. Шахт не без оснований писал, что "наши вооружения, таким образом, финансируются нашими политическими противниками"⁴.

Ведущую роль при этом играли американские финансово-промышленные группы Моргана, Рокфеллера, Дюпона и Форда. Создание в фашистской Германии за короткий срок мощной автомобильной и танковой промышленности стало возможным лишь в результате помощи крупнейших автомобильных фирм США - Форда и находящейся под контролем группы Дюпона "Дженерал моторз". Благодаря строительству Фордом нового большого завода в Кёльне и расширению фирмой "Дженерал моторз" завода "Оппель" в Рюссельгейме, в который фирмой за 1933-1939 годы было вложено 20 млн. долларов, выпуск автомашин в Германии увеличился к 1938 году по сравнению с 1929 годом в 3,5 раза⁵. Оба предприятия выпускали машины на основе американской технической документации.

Важную роль в налаживании серийного производства электротехнического оборудования для военной промышленности и фашистских вооруженных сил сыграла финансовая и техническая помощь американских компаний "Интернейшнл телефон энд телеграф корпорейшн", "Америкен телефон энд телеграф корпорейшн" и "Дженерал электрик", тесно связанных с финансово-промышленной группой Моргана.

Крупные предприятия этой отрасли немецкой военной промышленности "Микс унд Генест", "Ц. Лоренц", "Фердинанд Шухард" и "Зюддейче аппаратен фабрик" принадлежали американской компании "Интернейшнл телефон энд телеграф корпорейшн". Другая американская компания, "Дженерал электрик", держала в своих руках почти треть акций компаний АЭГ и "Осрам"⁶.

Создание в фашистской Германии топливной базы для авиации и бронетанковых войск было осуществлено при активнейшем участии американской нефтяной компании "Стандард ойл оф Нью-Джерси", входившей в финансово-промышленную группу Рокфеллеров, и англо-голландской нефтяной компании "Ройял датч-Шелл". Акционерное общество "Дейч-американише петролеум АГ", капитал которого на 95% принадлежал "Стандард ойл", поставляло на германский рынок около 50% всей нефти. К началу войны "Стандард ойл" создала в Германии запасы высокооктанового авиационного бензина на сумму почти в 20 млн. долларов. Связанный со "Стандард ойл" американский промышленник Дэвис построил в Гамбурге крупнейший в мире нефтеперегонный завод. Более того, "Стандард ойл" принимала участие в финансировании и техническом оснащении заводов синтетического бензина, строительство которых осуществлялось концерном "ИГ Фарбениндустри". Тесные картельные связи между "Стандард ойл" и "ИГ Фарбениндустри", существовавшие с 1929-1930 годов, значительно расширились в период фашизма. Многочисленные картельные соглашения были нацелены на то, чтобы обеспечить военную промышленность необходимым сырьем, предоставить немецким монополиям рынки сбыта и, что играло не последнюю роль, затруднить конкурентам Германии использование немецких технических новинок, имевших серьезное значение для развития военного производства.

В июле 1933 года вице-президент американского концерна "Дюпон де Немур" Грейн посетил в Берлине руководителей "ИГ Фарбениндустри". В результате переговоров была достигнута договоренность об обмене научно-исследовательской информацией⁷. Кроме того, американцы согласились продать "ИГ Фарбениндустри" свою долю компании "ИГ хеми Базель", которая, действуя в Швейцарии, являлась затем в период войны удобным посредником для "ИГ Фарбениндустри" и позволяла маскировать сделки с американскими фирмами "нейтральной" вывеской.

Новейшая военно-техническая информация из США и Англии широким потоком поступала в Германию. Фирма "Роберт Бош" получала от своих американских партнеров техническую информацию о новинках в области самолетостроения, фирма "Цейсс" - в оптике, "ИГ Фарбениндустри" - в области производства синтетических веществ и т. д. Это позволило немецким военным концернам сэкономить миллиарды марок на научно-исследовательских работах и сразу развернуть серийное производство вооружения на базе самых последних достижений науки и техники.

Хотя помощь американских и английских монополий в переводе экономики Германии на военные рельсы оказывалась, как правило, в завуалированной, скрытой от общественности форме, порой она принимала и открытый характер. Так, концерн "Герман Геринг" первоначально возник для добычи и переработки низкосортных железных руд, имеющихся в самой Германии. По мысли гитлеровских вожаков и руководителей военных концернов, это должно было обеспечить Германии собственную железорудную базу для ведения войны. Одновременно перед ними открывались и новые большие возможности погреть руки за счет государственных средств. "Четырехлетним планом" предусматривалось довести выплавку стали на вновь созданных предприятиях концерна "Герман Геринг" до 6 млн. т. Однако осуществление проекта натолкнулось на серьезное препятствие: у немецких монополий не было ни опыта, ни технической документации для строительства такого рода предприятий. На помощь гитлеровцам пришла американская фирма "X. А. Брассерт". По личной просьбе Геринга она взяла на себя строительство трех гигантских металлургических комбинатов, а затем и технический контроль за производством. Сообщение о сделке Геринга с фирмой "X. А. Брассерт" было опубликовано в 1937 году в американской и немецкой печати.

Таким образом, факты показывают, что милитаризация экономики фашистской Германии, явившаяся одной из необходимых предпосылок развязывания гитлеровцами второй мировой войны, была в значительной степени облегчена и ускорена финансовой, научной, технико-производственной помощью монополий США и Англии. Тесные экономические связи американских и английских монополий с гитлеровцами явились экономической базой, на которой развертывалась политика антисоветского сговора с фашистской Германией, проводившаяся правительствами США и Англии накануне второй мировой войны.

Розанов Г. Л. - Германия под властью фашизма (1933-1939)