ОФИЦИАЛЬНЫЕ ВЕРСИИ И ТАЙНАЯ ПОЛИТИКА
В июле 1891 г. Кронштадтский порт-крепость был расцвечен флагами. На улицах, прилегающих к порту, царило небывалое оживление. В Кронштадт прибыли многочисленные царские сановники, министры и генералы. Отдельной группой расположились члены царствующей семьи. Взоры всех были устремлены на залив, в который медленно входила французская морская эскадра. Ее встречал сам царь – Александр III. На следующий день газеты, захлебываясь от восторга, знакомили читателей со всеми деталями этого торжественного дня.
Через год, хотя и с меньшей помпой, Петербург встречал заместителя начальника французского генерального штаба. А еще спустя полтора года русский флот нанес ответный визит в Тулон. И опять русские и французские газеты кричали о дружбе двух стран, снова следовали описания многочисленных банкетов и приемов, светских бесед и раутов.
Но газеты умалчивали об одном – о содержании бесед, которые вели представители двух стран.
И только много позднее стало известно, что в те годы (1891-1893) была подписана франко-русская военная конвенция, которая гласила, что если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, то Россия употребит все силы для нападения на Германию. В свою очередь и Франция обязывалась напасть на Германию в случае ее нападения на Россию. В конвенции уточнялось и конкретизировалось количество войск, подлежащих мобилизации, и пр. Россия должна была предоставить в распоряжение Франции необходимые ей людские резервы – пушечное мясо. В специальном письме русскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову из царской ставки цинично сообщали: «Французы нам дают ружья... мы же будем давать им людей»[95].
Франко-русская военная конвенция была важным шагом на пути к созданию союза Франции, Англии и Рос-
[62]
сии, направленного против Германии. Содержание этой конвенции хранилось в глубокой тайне до тех пор, пока Советское правительство не опубликовало конвенцию и связанные с ее подписанием документы.
Значительная группа обнародованных материалов относилась к 1900-1914 гг. Главный вопрос тех лет – создание военных блоков и союзов.
В начале 1904 г. в газетах появилось сообщение о подписании 8 апреля англо-французского соглашения – «сердечного согласия». В печать был передан текст соглашения. В числе прочих в нем имелась декларация «О Египте и Марокко».
Английское правительство торжественно заявляло в декларации, что оно не собирается изменять политический статус Египта, а Франция – что она не будет препятствовать действиям Англии в Египте. В обмен на свободу рук для Англии в Египте Франция получила право на Марокко. «Правительство Французской республики объявляет, – гласила декларация, – что оно не имеет намерения изменять политический статус Марокко. Со своей стороны правительство его британского величества признает, что Франции надлежит следить... за спокойствием в этой стране и оказывать ей помощь во всех потребных ей административных, экономических, финансовых и военных реформах... Оно объявляет, что не будет препятствовать действиям Франции в этом смысле».
В таком виде документ и был опубликован; его содержание ясно и очевидно предусматривало сохранение status quo в Марокко. Но оказалось, что договор состоял из двух частей. Вторая – секретная часть – включала пункты, прямо противоположные первой.
Статьи 1 и 2 секретной части говорили о возможности изменения «политического статуса» и Марокко и Египта. А в статье 3 указывалось, что в тот день, когда султан Марокко перестанет осуществлять над ней свою власть, одна из областей перейдет в сферу влияния Испании. (Вся остальная часть Марокко переходила к Франции.) «Заботясь» об Испании, Англия стремилась не допустить захвата французами побережья Гибралтарского пролива. Специальная декларация устанавливала также раздел Сиама между Англией и Францией на сферы влияния.
[63]
Соглашение 1904 г. представляло собой яркий пример тайной дипломатии. Вполне благопристойные пункты, преданные гласности, и одновременно статьи о разделе мира, хранимые в глубокой тайне. Лишь спустя много лет общественность узнала о существовании второй, секретной части англо-французского соглашения 1904 г.
Россия после подписания конвенции с Францией готовилась к подписанию соглашения с Англией, но одновременно не порывала «дружеских» отношений с Германией. В свою очередь немцы были весьма обеспокоены франко-русским союзом и всячески стремились разрушить его.
Германский кайзер Вильгельм II решил воспользоваться тяжелым положением России после русско-японской войны и нарастанием революционного движения в стране.
Летом 1905 г. Вильгельм II совершал очередную морскую прогулку. На этот раз маршрут его лежал близ финляндских берегов. И вот германский кайзер предложил Николаю II встретиться в финляндских шхерах.
23-24 июля 1905 г. около острова Бьерка состоялось свидание двух коронованных особ. Вильгельм II намеревался обсудить с российским самодержцем проект договора, переговоры о котором велись еще в 1904 г. Тогда Германия предлагала России подписать договор о дружбе: если бы одна из двух империй подверглась нападению со стороны одной из европейских держав, то другая обязывалась прийти ей на помощь и сухопутными и морскими силами. Германия стремилась также облегчить себе условия экономического и торгового проникновения в Россию.
Германский проект договора был направлен на подрыв франко-русского союза. Царское правительство не согласилось в то время на немецкое предложение. Россия не хотела разрыва союза с Францией и обострения отношений с Англией.
И вот теперь в Бьерке Вильгельм II возвращается к старой идее. На этот раз Николай II оказался более сговорчивым. Он недолго сопротивлялся и подписал документ, представленный ему германским кайзером. Совершив эту процедуру, русский царь призвал своего морского министра Бирилева, закрыл рукой текст и приказал Бирилеву поставить под ним и свою подпись. Царский министр послушно выполнил волю высочайшего монарха.
Вильгельм II ликовал. Наконец он получил возможность усилить нажим на Францию и добиваться ее присоединения к Бьеркскому договору.
Николай II, довольный совершенным, показал своим приближенным текст соглашения. Российский министр иностранных дел граф В. Н. Ламздорф пришел в ужас. Рушилась вся его многолетняя работа по сколачиванию франко-русского союза. Он немедленно запросил Францию о ее отношении к возможному новому союзу в Европе и получил заверение, что Франция продолжает сохранять верность союзу с Россией.
Тем временем в Россию из Японии вернулся граф Витте. Ламздорф и Витте всячески внушали царю мысль, что Бьеркский договор противоречит русским интересам. В итоге Николай II отправил своему «дорогому брату» Вильгельму II письмо, в котором отказывался от договора, ссылаясь на необходимость переговоров с Францией.
Вся эта колоритная история, вскрывшая нравы того времени, ярко продемонстрировавшая истинные цели и методы дипломатии великих держав, держалась в строгом секрете. В газетах красочно описывалось свидание двух монархов, говорились пышные слова о братстве и дружбе. А общественность оставалась в полном неведении относительно тех головоломных дипломатических перипетий, которые сопровождали дружественную встречу на Балтике. Только Октябрьская революция позволила раскрыть и этот факт.
В 1906-1907 гг. проходили оживленные переговоры между Россией и Японией. 30 июля 1907 г. было подписано русско-японское политическое соглашение. В печати объявлялось, что обе стороны договорились о сохранении status quo, но одновременно умалчивалось о секретном соглашении: Япония признавала Северную Маньчжурию сферой влияния России, а Россия Южную Маньчжурию и Корею – сферой влияния Японии.
31 августа 1907 г. состоялось подписание англо-русского соглашения. Оно касалось Персии, Афганистана и Тибета. Персия разделялась на три зоны (английскую, русскую и нейтральную); Англия заявляла, что она не имеет намерения изменять политический статус Афганистана; в свою очередь Россия признавала Афганистан, находящимся «вне сферы русского влияния». И Россия и Англия признавали верховные права Китая на Тибет.
Но снова в соглашении имелись пункты, не предназначенные для печати и общественности. В этих пунктах шла речь об условиях контроля над зонами в Персии, позициями договаривающихся держав в Афганистане и пр.
Значительное число документов раскрывало политику Германии и ее союзников, ярко показывало, как милитаристские круги Германии все более втягивали Европу в войну.
В «Сборник» вошло вместе с тем несколько других, специально подобранных групп документов, связанных общей тематикой. Прежде всего, подписанный дипломатическими представителями 10 государств в Петербурге
1 марта 1904 г. протокол об отношении и совместных действиях против революционного движения и революционеров («анархистов») и «Записка об анархистах» Ламздорфа, представленная им на рассмотрение Николая II. В своей записке, датированной 3 января 1906 г., Ламздорф не без основания утверждал: «Происходившие в России в течение 1905 года события, особенно обострившиеся с начала минувшего октября и приведшие после ряда так называемых забастовок к вооруженному мятежу в Москве и разных других городах и местностях империи, совершенно ясно указывают, что русское революционное движение, независимо от его глубоких социально-экономических и политических причин внутреннего свойства, имеет и весьма определенный международный характер»[96]. Но правящие круги Германии, Австро-Венгрии, Дании, Румынии, России, Сербии, Швеции, Норвегии, Болгарии и Турции еще раньше (в 1904 г.) решили объединить свои усилия в борьбе с революционным движением. И вот теперь трудящиеся всех этих стран сами могли ознакомиться с текстом секретного протокола (он был опубликован в «Сборнике» под заголовком «Союз империалистов против анархистов»), где прямо указывалось на необходимость «противопоставить энергичное сопротивление развитию анархического движения» и на те репрессивные меры, которые эти правительства договорились принять в отношении «всех анархических выступлений и покушений» [97].
Острым очагом напряженности стал в те годы Балканский полуостров – «пороховой погреб» Европы. Там переплетались интересы великих держав, там развивалось соперничество и самих балканских государств – Сербии, Болгарии и др. Официальные документы, статьи в газетах и журналах очень часто касались балканских проблем, но, как и в отношении других районов, истинные планы и замыслы государств держались в строгом секрете.
В 1902 г. была заключена сербско-болгарская конвенция, в 1909 г. подготовлен проект русско-болгарского соглашения. Наконец, наступили события 1911-1912 гг.
В 1911 г. по инициативе сербского правительства начались переговоры о заключении балканского блока.
Россия намеревалась использовать складывающийся балканский союз для ослабления германо-австрийского влияния на Балканах и для усиления там позиций России.
Образование Балканского блока затрагивало интересы настолько большого числа государств (и великих и малых), что переговоры проходили с огромным трудом. Дипломаты Болгарии и Сербии разъезжали из Белграда в Софию и обратно. В Вене, Стамбуле, Петербурге, Лондоне, Париже и Берлине устраивались бесконечные консультации, выдвигались территориальные претензии.
Большие споры велись по вопросу о русском арбитраже. Россия хотела оставить за собой право решения судьбы спорных территорий, не переходивших ни к Сербии, ни к Болгарии.
Наконец, после многочисленных переговоров и дипломатической переписки 13 марта 1912 г. сербо-болгарский договор был подписан. Статьи 1 и 2 договора предусматривали, что и Сербия и Болгария обязывались прийти друг другу на помощь в случае нападения на одну из стран третьих держав или в случае попыток занять какие-либо территории, находящиеся в момент подписания договора под турецким господством.
В договоре имелись и секретные приложения о том, что Сербия и Болгария в подходящий для себя момент будут готовы напасть на Турцию. Это нападение, правда, обусловливалось предварительным согласием России. Секретное приложение определяло также условия раздела тех территорий, которые и Сербия и Болгария рассчитывали приобрести.
Англия и Франция были информированы о сербо-болгарском союзе. Английское и французское правительства заявили о своем одобрении договора.
Создание сербо-болгарского союза приближало войну на Балканах. Причем балканский пожар мог очень легко превратиться в общеевропейскую войну. Конечно, при оценке этого договора нельзя не учитывать роста национально-освободительного движения на Балканах и стремления сербского и болгарского народов к свободе и независимости, но в основе действий правителей и Сербии, и Болгарии и, разумеется, всех великих держав лежали планы захватов и усиления влияния, ослабления противников, взаимное соперничество и пр.
Неоднократно печатались также документы о переговорах великих держав с Румынией и о причинах, побудивших румынскую правящую верхушку втянуть свою страну в мировую империалистическую бойню. Интересно отметить, что с публикацией одного из секретных документов румынского дипломата непосредственно связано имя В. И. Ленина. «Так, однажды, – вспоминал И. А. Залкинд, – мы срочно пустили в печать по личному указанию В. И. Ленина найденное мною донесение румынского военного атташе с сообщением о намерении Корнилова нарочно сдать Ригу с целью борьбы против пораженчества».
Началась первая мировая война. Если посмотреть газеты стран Антанты, прочитать речи политических деятелей, дипломатов, министров, генералов, то может показаться, что единственная цель, ради которой великие державы вели войну, – это защита отечества, национального суверенитета и национальных границ.
Английские политические деятели не помышляли, оказывается, ни о чем, кроме защиты острова Альбиона от германской угрозы. Французские политики никаких планов захвата других земель не имели.
Русский царизм думал только о судьбе своих единоверцев на Балканах и о защите России. А правители Германии воевали, чтобы противостоять агрессивным планам Англии и России и сохранить жизнь немецких подданных в Европе.
Такова была внешняя сторона дела. Но существовала и оборотная сторона медали.
5 марта 1915 г. русский министр иностранных дел Сазонов сообщал своему послу в Париже о том, что Англия и Франция подтвердили согласие на присоединение к России черноморских проливов и Константинополя. Через два дня в новой телеграмме Сазонов просил поблагодарить за это французское правительство. В обмен за эту сказанную любезность Россия подтверждала право Англии на нейтральную зону Персии (до того времени не входившую в сферу британского влияния) и заявляла о готовности рассмотреть вопрос об английских интересах в Северном Афганистане.
Из приведенных выше дипломатических депеш становилось ясным, что правители России, Англии и Франции вели войну отнюдь не из соображений защиты народов и гуманистических идеалов.
Большевики, В. И. Ленин в те годы предупреждали, что царское правительство стремится к захватам проливов и Константинополя и пр., но эти предупреждения не могли быть тогда подтверждены документально.
Среди секретных документов, извлеченных из архивов царского МИД, была и справка по малоазиатскому вопросу, датированная 21 февраля 1917 г. В ней говорилось, что весной 1916 г. в Лондоне и Петрограде проводились переговоры о распределении зон влияния в Азиатской Турции между Англией, Россией и Францией. В справке подробно излагалось, какие территории и за что могли получать три союзные державы. Опять фигурировали проливы, Константинополь, округа, города и поселки Турции, которые надлежало отдать трем великим странам. Естественно, что ни в записке, ни при переговорах не упоминались права самой Турции. Она никого не интересовала, коль скоро шел разговор о вещах «более важных и значительных».
Однако тайные соглашения между участниками Антанты во время войны касались не только Азии. И свидетельства этого также хранились в пломбированных сейфах дипломатических ведомств. 24 февраля 1916 г. тот же Сазонов писал русскому послу в Париже о том, что Россия готова признать права Англии и Франции на изменение в их пользу западных границ Германии. За это Россия хотела получить такие же права на восточных немецких границах. В депеше Сазонов ставил вопрос о необходимости вытеснения немцев из Китая и т. д.
В дальнейшем к названным проблемам снова неоднократно возвращались дипломатические представители стран Антанты. Так, 30 января 1917 г. Сазонов в телеграмме в Париж называет Эльзас, Лотарингию и Рейнскую область, которые могут отойти к Франции. Он опять пишет о правах России на «разграничения» с Германией и Австро-Венгрией. Через несколько дней все это повторяется еще раз в письме к французскому посланнику в Петрограде.
Россия проявляла особую заинтересованность в европейских делах. И хотя война еще была далека от финала, союзники договаривались о разделе европейских земель и территорий, не принимая, разумеется, в расчет ни прав, ни интересов населения Европы.
Союзники занимались еще одной проблемой. Они всячески стремились расширить количество стран, воевавших против германо-австрийского блока. При этом страны Антанты не скупились на обещания. Опять-таки за счет других стран и народов.
В апреле 1915 г. Англия, Франция и Россия, с одной стороны, и Италия – с другой, заключили тайное соглашение. О содержании сделки мировая общественность узнала только после победы Октябрьской революции. Союзники обещали Италии Южный Тироль, Триест, сербо-хорватскую область, Албанию и греческие острова Малой Азии. За это Италия обязывалась активно выступить против Австро-Венгрии.
Территории на Балканах вообще служили для Антанты разменной монетой в привлечении новых союзников. Так, оказывается, Греции тоже обещали часть Албании и помимо Албании остров Кипр и часть земель в Малой Азии.
Руководители Антанты кроили карту не только Европы, но и Азии и даже Африки.
Англия активно договаривалась с Японией о разделе сфер влияния в Китае и в других районах Дальнего Востока.
В тот самый период, когда газеты либо молчали, либо давали весьма скудную и ничего не значащую информацию о русско-японских отношениях, русский посол в Токио постоянно наведывался в министерство иностранных дел и вел переговоры с японскими дипломатами. Одновременно г-н Ону обедал с г-ном Сазоновым, посещал светские рауты, организуемые царскими сановниками и министрами.
И как итог этого – соглашение 1916 г. В нем обе стороны договаривались о совместных действиях на Дальнем Востоке.
Война не мешала дипломатам заниматься и таким вопросом, как судьба Палестины. Раздел земель Палестины интересовал и Англию, и Францию, и Россию. Он был связан и с судьбой Турции.
Словом, в тайне от народа, за их спиной и против них великие державы делили мир. На приемах и банкетах, на встречах и проводах говорились красивые речи о свободе и демократии, о правах народов и их судьбах, и только избранные знали, чего они стоят. Договоры и соглашения аккуратно подшивались и прятались в стальные сейфы министерств иностранных дел.
Однако договорами не исчерпывалось содержимое секретных сейфов. В них хранились многочисленные записки и ноты, справки и донесения, которые вскрывали все перипетии дипломатической деятельности.
В архивах Российского МИД накопилось огромное количество документов об отношении других государств к революционным событиям в России: коллективные ноты держав и индивидуальные дипломатические представления, большинство из них уже после февраля 1917 г.
Министры Временного правительства неоднократно заявляли о своей верности союзническим обязательствам, но одновременно и о своей самостоятельности и независимости.
В газетах помещались статьи и интервью Керенского, Милюкова, Терещенко и др., в которых превозносилась политика Временного правительства, стоящего на страже завоеваний демократии в России.
Большевики, В. И. Ленин многократно разоблачали антинародный характер и внешней и внутренней политики Временного правительства, указывали на его полную зависимость от союзников по Антанте. Документы, хранившиеся в тайниках Российского Министерства иностранных дел, подтвердили эти выводы. Опубликованные в ноябре-декабре 1917 г. материалы рассказывают, например, о действиях иностранных дипломатов во время заговора генерала Корнилова в августе 1917 г., о политических, экономических и финансовых отношениях между союзниками.
Западные дипломаты диктовали своему российскому союзнику, как ему следовало себя вести внутри страны и на международной арене. Чем ближе был октябрь 1917 г., чем более шатким оказывалось положение Временного правительства, тем большее беспокойство проявляли представители Англии, Франции и США. 26 сентября союзные послы обратились к Временному правительству с нотой, в которой высказывались в пользу создания твердой власти в России. Российский министр иностранных дел Терещенко в своем ответе заверил союзников, что он и его коллеги прилагают все усилия для реализации их пожелания.
Публиковались также представлявшие интерес отдельные тайные документы. Среди них, например, телеграмма из Ясс генерала Щербачева генералу Духонину с приведением письменного заявления начальника французской военной миссии генерала Вертело от 12 ноября 1947 г.; телеграмма из Парижа генерала Зенкевича военному министру Временного правительства об отношении французского правительства к революции в России; одна из выразительнейших страниц переписки двух венценосных «преданных» друзей-кузенов Ники и Вилли – собственноручное письмо германского императора Вильгельма II бывшему царю Николаю II; телеграмма комиссара Временного правительства по делам Дальнего Востока Русакова министру иностранных дел от 9 мая 1917 г.[98]
29 сентября Терещенко направил российским послам в Париже, Лондоне, Риме и других столицах специальную информацию о положении в стране. Одновременно министр поручил своим дипломатам просить руководителей Антанты не публиковать материалы о беспокойстве союзников за судьбу власти в России, заявляя, что это может произвести впечатление вмешательства в ее внутренние дела. И затем снова Терещенко клялся в верности союзническим обязательствам.
Следует указать и на серию документов, опубликованных под названием «Испанская революция». 35 секретных телеграмм бывших послов и поверенных в делах России в Испании за период с 7 марта по 10 октября 1917 г. помещенные в них отклики на Февральскую революцию наглядно показали, как было обеспокоено Временное правительство революционными событиями в Испании и как внимательно оно следило за их развитием [99].
Нельзя не отметить также, что в разделе «Из частной корреспонденции» (он имеется в пяти первых выпусках) редакция «Сборника» поместила некоторые документы, которые давали читателям возможность судить о подлинном облике бывших царских и буржуазных чиновников-дипломатов, не брезговавших взяточничеством, доносами и контрабандой. «Станислав III степени равняется одной паре ботинок» – под таким заголовком появилось, например, письмо атташе в Токио барона Ренне на имя секретаря Дальневосточного отдела бывшего МИД Артамонова. Ошеломленный читатель мог прочесть такие, говорящие сами за себя, строки: «... получится обмен продуктов: Вы мне Станислава III ст., я Вам – ботинки и т. д.». И беззастенчиво добавлялось: «При неустойчивости положения это к тому же будет хорошей практикой на будущее, когда, может, придется браться еще и не за это» [100].
В разоблачении преступных махинаций чиновников бывшего Министерства иностранных дел особенно энергичное участие принимал Н. Г. Маркин. Как вспоминает И. А. Залкинд, «Маркину принадлежала также идея торжественной продажи с публичного аукциона в главной зале министерства всех безделушек, присланных в огромном количестве дипломатическими чиновниками от заграничных друзей императорским чиновникам министерства. Чего тут только не было: и принадлежности дамского туалета, и всякие статуэтки, и литература легкомысленного свойства, и пр. Трудно забыть выражение физиономии норвежского консула, когда мы его сводили в комнату, отведенную нами для всех этих «гостинцев», пересылаемых патриотическими чиновниками своим не менее патриотическим друзьям в «годину неслыханных бедствий горячо любимого отечества», как любили в ту пору выражаться».
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Публикуемые в Советской России тайные дипломатические документы, конечно, не становились известными широкой публике в капиталистических странах, но все же сведения о них постепенно проникали и на Запад.
Английская либеральная газета «Манчестер Гардиан» уже в декабре 1917 г. начала перепечатку некоторых увидевших свет материалов. Часть из них появилась и в ряде газет нейтральных стран.
Западный буржуазный мир был шокирован действиями большевиков, посягнувших на, казалось, незыблемые основы дипломатической практики. На заседании английского парламента был сделан специальный запрос по этому поводу. Подобная акция Советской власти наряду с другими поразила капиталистический мир, нанесла удар по его устойчивости, по его традициям и порядкам. Принятая революционная мера отражала новые принципы деятельности молодой Республики Советов.
Примечательными были и методы, при помощи которых реализовывалась советская программа. Даже при сравнении с нынешними ультрасовременными издательскими и полиграфическими возможностями представляется совершенно удивительным, как в течение какого-нибудь месяца с лишним было не только извлечено, отобрано, переведено и прокомментировано, но и издано столь большое количество важнейших дипломатических бумаг. Энтузиазм, накал революционных страстей помогли осуществлению огромной работы в такие рекордно короткие сроки.
Титульный лист сборника тайных документов, изданного в Берлине
Публикация документов имела большое значение для укрепления позиций большевиков. Ведь они сумели быстро реализовать еще один пункт прежней программы, продемонстрировав снова верность своим обещаниям.
В. И. Ленин, выступая 22 ноября 1917 г. на I Всероссийском съезде военного флота, сказал: «Мы опубликовали и впредь будем опубликовывать тайные договоры. Никакая злоба и никакая клевета нас не остановит на этом пути. Господа буржуа злобствуют оттого, что народ видит, из-за чего его гнали на бойню. Они пугают страну перспективой новой войны, в которой Россия оказалась бы изолированной. Но нас не остановит та бешеная ненависть, которую буржуазия проявляет к нам, к нашему движению к миру... Можно и должно работать рука об руку с революционным классом трудящихся всех стран. И на этот путь встало Советское правительство, когда опубликовало тайные договоры и показало, что правители всех стран – разбойники. Это есть пропаганда не словом, а делом»[101].
Публикацией секретных договоров, разоблачением их агрессивной, захватнической сущности Советская власть показала и свой принципиальный разрыв с прежней политикой царского и Временного правительств. «Рабочие всего мира, в какой бы стране они ни жили, приветствуют нас, сочувствуют нам, рукоплещут нам за то, что мы порвали железные кольца империалистических связей, империалистических грязных договоров, империалистических цепей...» [102], – писал В. И. Ленин. Отмена тайной дипломатии входила в общее русло внешнеполитических мероприятий, проводимых Советским правительством после победы Октябрьской революции. Именно тогда закладывались основы новой внешней политики. В центре всей работы стоял В. И. Ленин. Он подбирал работников для Наркоминдела, писал или редактировал ноты и заявления, встречался с дипломатическим корпусом, принимал иностранных журналистов, отдельных официальных и неофициальных представителей капиталистического мира.
В. И. Ленин учил советскую дипломатию быть принципиальной, преданной делу революции, защищать всеми средствами революционные завоевания Советской власти, но в то же время он призывал советских дипломатов к гибкости, к умелой тактике и маневрированию и сам давал великолепные образцы соблюдения этих правил.
«В тот период, – вспоминал народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин, – когда Владимир Ильич принимал активнейшее участие во всех деталях государственной жизни, я в области своей работы находился с ним в почти непрерывном контакте. В первые годы существования нашей республики я по нескольку раз в день разговаривал с ним по телефону, имел с ним иногда весьма продолжительные телефонные разговоры. Кроме частных непосредственных бесед, нередко обсуждал с ним все детали сколько-нибудь важных текущих дипломатических дел. Сразу схватывая существо каждого вопроса и сразу давая ему самое широкое политическое освещение, Владимир Ильич всегда в своих разговорах делал самый блестящий анализ дипломатического положения, и его советы (нередко он предлагал сразу), самый текст ответа другому правительству могли служить образцами дипломатического искусства и гибкости... Его неподражаемый политический реализм нередко спасал нас от ошибок, на которые были способны другие товарищи, более склонные поддаваться впечатлениям. Владимир Ильич в ежедневных телефонных разговорах давал мне точнейшие советы, проявляя изумительную гибкость и умение уклоняться от ударов противника. Опять-таки благодаря его личному вмешательству удавалось округлять возникавшие острые углы» [103].
Уже в первые месяцы после Октябрьской революции В. И. Ленин разработал вопрос о возможности и условиях соглашений Советской республики с капиталистическим миром, о соотношении интернациональных и национальных задач Советской власти, о связи событий в России с развитием мирового революционного процесса.
Когда в Германии началась революция, Советская Россия стремилась максимально помочь германским рабочим.
Когда в марте 1919 г. была провозглашена Венгерская Советская Республика, последовали приветственные телеграммы Ленина Бела Куну и заверения, что Советская власть сделает все, что в ее силах, чтобы помочь Венгерской Республике.
Как известно, в связи с развертыванием мирового революционного движения в большевистской партии в конце 1917 – начале 1918 г. проходила острая дискуссия. Группа «левых» коммунистов выступила с ультралевыми лозунгами, требуя в интересах мировой революции даже пойти на утрату Советской власти. В борьбе с ними В. И. Ленин теоретически обосновал и развил мысль о том, что лучшей формой помощи делу мировой революции будет укрепление Советской власти в России. Поэтому и внешнеполитическое ведомство страны получило важнейшую задачу – обеспечить независимость Страны Советов, ее защиту.
В. И. Ленин выдвинул и другую задачу Советского государства – оказание помощи национально-освободительному движению стран Востока, всем народам, находившимся в зависимом от империализма положении.
Важное значение имела «Декларация прав народов России», опубликованная Совнаркомом 3 ноября 1917 г. Подтвердив сказанное в Декрете о мире о праве наций на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, Декларация вместе с тем сформулировала и законодательно закрепила такие важнейшие принципы деятельности социалистического государства в области национальных отношений, как полное равенство и суверенность народов, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России, а также подчеркнула необходимость подлинно интернационального союза трудящихся всех, больших и малых, наций и национальностей в их борьбе против эксплуатации и угнетения.
20 ноября Совнарком принял обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока». Оно провозгласило полную свободу верований и обычаев, право мусульман на самостоятельное и беспрепятственное устройство своей жизни. Объявив порванными и уничтоженными все тайные грабительские соглашения, заключенные царским и Временным правительствами с империалистической буржуазией других государств о разделе Турции и Ирана, о захвате чужих земель, принадлежавших народам Востока, Советская власть вскоре подтвердила свое заявление актом вывода русских войск из Ирана.
29 декабря Совнарком утвердил Декрет о Турецкой Армении, который объявил о признании права населения этой части Армении на свободное самоопределение вплоть до получения полной независимости. Еще раньше декретом Совета Народных Комиссаров от 18 декабря 1917 г. предоставлялась государственная независимость Финляндии. О том, как представители финляндского правительства получили от Председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ленина соответствующий акт, красочные воспоминания оставил один из первых советских наркомов, А. Г. Шлихтер: «... У дверей кабинета Председателя Совнаркома Владимира Ильича Ленина специальная делегация финляндского буржуазного правительства со Свинхувудом во главе. Они приехали, чтобы получить из рук Советской власти документ о признании Финляндии самостоятельным и независимым от России государством. Чистенькие, крахмальные, чопорные, в сюртуках с иголочки, они как-то странно и чаще, чем следует, улыбались и, видимо, были смущены.
Что их смущало? Эта ли наскоро сколоченная, простая деревянная вешалка у дверей главы государства, где им самим, без швейцаров и лакеев, пришлось повесить свои меховые пальто? Или эта диковинно простая приемная, где им надо стоять и ожидать? Или, наконец, их смущал и коробил самый факт оказаться в роли просителей у порога рабочей власти?.. Открылась дверь, и тут же, у порога кабинета, произошла эта характерная по новизне и необычайности церемония дипломатической встречи двух миров: изысканно сшитых буржуазных сюртуков с простеньким, темноватого цвета советским пиджачком...
Так Совет Народных Комиссаров дал Финляндии без какого бы то ни было торгашества и лукавства, честно, открыто и искренне то, что было провозглашено победоносным пролетариатом в первые же дни Октябрьской революции» [104].
Впоследствии В. И. Ленин специально подчеркнул, насколько правильным было решение, принятое первым пролетарским правительством России – Советом Народных Комиссаров, насколько оно подняло авторитет советской национальной и внешней политики. «Мне рассказывал финский представитель, – говорил В. И. Ленин, – что среди финляндской буржуазии, которая ненавидела великороссов, раздаются голоса: „Немцы оказались большим зверем, Антанта – большим зверем, давайте лучше большевиков"». Вот громаднейшая победа, которую мы в национальном вопросе одержали над финской буржуазией» [105].
В течение 1920-1921 гг. успешно велись советско-иранские переговоры, которые завершились подписанием договора 26 февраля 1921 г. Советское правительство объявляло об отмене всех неравноправных договоров, заключенных ранее Россией с Ираном, аннулировало иранские долги, возвращало ему концессии и имущество, приобретенные царской Россией. Это было первое в истории Ирана равноправное соглашение.
Через два дня был заключен советско-афганский договор, сыгравший большую положительную роль в борьбе Афганистана за независимость, в укреплении советско-афганской дружбы.
В 1920 г. перед отъездом советского посла в Турцию в беседе с ним В. И. Ленин говорил: «Главное – уважение к народу. Разъясняйте нашу позицию бескорыстной дружбы, невмешательства во внутреннюю жизнь страны в противовес захватнической, грабительской политике империалистов... Нужно умело доказать, объяснить не словами, а делами, разницу между старой царской Россией и Россией советской. Это наша задача и вы, как посол, обязаны быть проводником советской политики невмешательства в их дела, быть поборником искренней дружбы наших народов» [106].
В 1921 г. был подписан и советско-турецкий договор. Советская сторона обязывалась предоставить Турции финансовую помощь в размере 10 млн. золотых рублей.
Взаимоотношения со странами Востока отражали новые принципы советской внешней политики, сформулированные впервые в Декрете о мире. От поддержки отдельных стран Востока, от установления с ними первых соглашений и договоров, Советская страна пришла к признанию своей роли как ведущей силы в борьбе против колониализма, в защите национальной независимости стран азиатского и африканского континентов.
В. И. Ленин придавал очень большое значение и проблемам отношений Советской страны с капиталистическим миром. Дело это было далеко не простое. В самой большевистской партии существовала значительная группа людей, которые считали недопустимыми какие-либо отношения с буржуазией. В конце 1917 – начале 1918 г., когда германские армии были готовы возобновить наступление против Советской республики, когда страны Антанты организовывали интервенцию против молодого государства рабочих и крестьян, В. И. Ленин поставил вопрос о компромиссах и всесторонне обосновал их условия, положив в основу принцип полной самостоятельности и независимости Советской страны.
Уже в марте-апреле 1918 г. по указанию В. И. Ленина были составлены подробные планы экономических и торговых связей между Советской Россией, с одной стороны, и США, Англией и рядом стран – с другой.
Это были первые ростки, первые проявления той политики, которая в будущем получила название политики мирного сосуществования.
Источник
Изданiе - НКИД - Сборник секретных документов из архива бывшего МИД - 1917-18
Ирошников М.П., Чубарьян А.О. - Тайное становится явным (НПС) - 1970
| 
