УИЛЬЯМ 3. ФОСТЕР
ОЧЕРК ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ АМЕРИКИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД
7. Международная борьба за колонии
КАНУН РЕВОЛЮЦИИ
Когда колониальная эпоха подходила к концу и народы Америки, начиная с населения английских колоний, все активнее включались в революционную борьбу за освобождение от эксплуатировавших их метрополий, колонии сильно различались между собой по уровню экономического развития. По объему производства Латинская Америка, то есть испанские и португальские колонии, намного опередила колонии Англии в северной части Атлантического побережья. Латинская Америка во всех отношениях занимала ведущее положение в Западном полушарии. С тех пор в масштабах и темпах экономического развития Латинской Америки и бывших английских колоний произошли огромные изменения, и некоторые латиноамериканские авторы с грустью оглядываются на колониальную эпоху. Они восхищаются достижениями своих предков и не могут понять, почему Латинская Америка так отстала от Соединенных Штатов и Канады в своем экономическом развитии.
К моменту революции, создавшей Соединенные Штаты, латиноамериканские колонии были на сто с лишним лет старше английских и сумели хорошо использовать это преимущество. Они создали множество богатых городов, тогда как территория будущих Соединенных Штатов была еще почти не заселена. Педро Урена перечисляет десятки построенных в первые же годы испанских и португальских городов, разбросанных на огромной территории; среди них Сан-Хуан (Пуэрто-Рико), основанный в 1508 году, Сант - Яго (Куба) — в 1514, Гавана — в 1515, Вера-Крус — в 1519, Гватемала — в 1524, Гранада (Никарагуа) — в 1524, Кито — в 1534, Лима — в 1535, Богота — в 1538, Буэнос-Айрес — в 1536, Ла-Пас — в 1549, Сент-Аугустин (Флорида) — в 1565, Сан-Пауло — в 1554, Байя — в 1549, Рио-де-Жанейро — в 1567 году и многие другие9. А первый город Северной Америки — Джеймстаун в Виргинии — появился на свет лишь в 1606 году. Англичане настолько отставали в этом отношении, что в 1776 году население Нью-Йорка составляло всего 12 тысяч человек, тогда как в Гаване жило 76 тысяч, а в Мехико — 90 тысяч. Ко времени революции население тринадцати английских колоний в Северной Америке составляло около 3,5 миллиона человек, а население Латинской Америки — около 20 миллионов. Только к 1870 году население Соединенных Штатов сравнялось по численности с населением Латинской Америки.
В начале эры революции страны Латинской Америки шли впереди английских колоний как в промышленности и торговле, так и в строительстве городов. Историк Давила восторженно описывает эти успехи латиноамериканских колоний: «Общий объем экспорта тринадцати английских колоний в 1783 году, когда они приобрели независимость, не превышал 5 миллионов долларов, тогда как одна Бразилия экспортировала в 3 — 4 раза больше товаров, а вся Латинская Америка — примерно в 27 раз. В странах, лежавших к югу и западу от новорожденной англо-саксонской республики, можно было встретить все характерные признаки высокоразвитого хозяйства: цветущую промышленность и сельское хозяйство, богатые города, высокоразвитое искусство и науку, монументальные общественные и частные здания, всю современную роскошь... В середине XVIII столетия в Филадельфии было всего 84 легковых экипажа, в Лиме — 5 тысяч, а в Мехико — и того больше. До XIX века в городах англо-саксонской Америки не было мощеных улиц и тротуаров, а в Латинской Америке они существовали уже 200 лет» 10.
Несмотря на гнет церкви, латиноамериканцы первыми в Новом Свете развивали культуру. Кинтанилья пишет: «Первый печатный станок в Америке был установлен в Мексике около 1539 года, за сто лет до начала книгопечатания в английских колониях... Когда в английских колониях был открыт первый колледж (Гарвардский — в 1636 г.), в Латинской Америке было уже шесть университетов»11. Университет в Мехико был основан в 1551 г. Первая книга появилась в Латинской Америке на 102 года раньше, чем в английских колониях; газета в Лиме стала издаваться за 150 лет до того, как появилась первая газета в Бостоне.
Давила объясняет последующее замедление экономического развития Латинской Америки в сравнении с развитием Соединенных Штатов тем, что испанские колонии разделились на ряд мелких самостоятельных государств, и эта раздробленность оказалась непреодолимым препятствием для роста промышленности. Разумеется, верно, что чрезмерное дробление сильно мешало экономическому развитию Латинской Америки, как мешал и упоминаемый некоторыми авторами серьезный недостаток угля. Но имелись и более глубокие, более важные причины, противодействовавшие экономическому развитию; они очень наглядно выявились к концу колониального периода. Ведь смогли же такие государства, как, например, Голландия и Япония, создать у себя промышленность, несмотря на свою небольшую территорию и недостаток природных богатств. Промышленное развитие Латинской Америки было буквально задушено тремя обстоятельствами, которых почти не знали североамериканские колонии Англии.
Первым из этих неблагоприятных обстоятельств наряду с реакционной политикой метрополий было то, что почти вся земля в испанских и португальских колониях была захвачена владельцами крупных латифундий, которые успешно сопротивлялись и продолжают сопротивляться всякому стремлению к индустриализации. Второе обстоятельство, неразрывно связанное с первым, состоит в том, что в этих колониях была введена система пеоната и рабства, совершенно не способствующая подлинному развитию промышленности. Третьим неблагоприятным обстоятельством было губительное влияние католической церкви на всю экономическую, политическую и общественную жизнь Латинской Америки. И если несмотря на эти серьезные препятствия, несмотря на пагубное влияние лихорадочной разработки золотых и серебряных залежей и разведения таких доходных культур, как сахарный тростник, латиноамериканские колонии все же имели возможность развивать и усиленно развивали у себя сельское хозяйство, в основном колониального типа, то подлинная индустриализация неизбежно проходила у них черепашьими темпами.
Ренни приводит яркую иллюстрацию застоя в промышленном развитии Аргентины через несколько десятилетий после революционной войны — такое положение было характерно для всей Латинской Америки: «На миллион квадратных миль территории не было ни одной шоссейной или железной дороги. В стране, пересекаемой судоходными реками, не было ни одного... моста»12. К такому положению привела политика испанских и португальских феодалов, которая стала главной причиной отставания Латинской Америки от развития других стран Западного полушария.
Что же касается английских колоний в Северной Америке, особенно в Новой Англии и в средней части Атлантического побережья, то они почти не знали тех трех основных препятствий, которые сковывали развитие промышленности Латинской Америки. Во-первых, по условиям местности этот район не был приспособлен для создания больших плантаций и поэтому в колониях средней части Атлантического побережья и Новой Англии преобладали мелкие фермерские хозяйства. Таким образом, крупные землевладельцы не могли наложить лапу на все хозяйство и управление страной. Во-вторых, здесь преобладал не пеонат и не рабский, а наемный труд, то есть система, более отвечающая нуждам капиталистической индустриализации. В-третьих, наличие множества соперничавших между собой религиозных сект не позволяло ни одной из них установить свою безраздельную власть над общественным мнением и парализовать его. Поэтому индустриализация колоний северной части Атлантического побережья могла происходить и происходила быстрыми темпами даже в то время, когда там еще господствовала Англия. Важно отметить, однако, что в английских колониях на Юге, где существовало рабство и экономика походила на экономику большинства стран Латинской Америки, в колониальный период и долгое бремя после него промышленность развивалась очень слабо.
Таким образом, в последние годы колониального периода уже ясно обозначалось различие в путях развития колоний Латинской и Северной Америки. Это различие впоследствии создало резкий экономический и политический контраст между этими двумя обширными территориями. Когда колониальный период закончился, Латинская Америка, ослабленная режимом латифундий, рабством в форме пеоната и католицизмом, по существу, застыла в феодальной аграрной стадии развития, хотя правящий класс колоний жил в роскоши. Напротив, в Новой Англии и в соседних с ней английских колониях, относительно свободных от этих трех губительных помех, быстро развивался молодой, энергичный капитализм.
Испания и Португалия оставались феодальными государствами на протяжении всего колониального периода, и ето не могло не отразиться на экономике их колоний, Англия же стала ведущей индустриальной державой мира. Это важное обстоятельство имело большое значение и для развития ее американских колоний. Вопреки всем стараниям англичан задержать развитие промышленности в этих колониях, она росла в силу самого существования английского капитализма, а также благодаря иммиграции квалифицированных рабочих, будущих купцов и фабрикантов, и под влиянием развивавшейся в Англии капиталистической демократии.
Весь исторический процесс экономического и политического развития Западного полушария, начавшегося быстрым развитием Латинской Америки, которую затем опередили в промышленном развитии Соединенные Штаты и Канада, является классическим выражением того, что Ленин назвал законом неравномерного развития капитализма. Капиталистические страны развиваются неравномерно, различными темпами в зависимости от внутреннего положения и международной обстановки. Неравномерность развития есть одна из движущих сил капитализма, один из его важнейших законов. Такой ход развития создает глубокие противоречия между капиталистическими странами и является источником войн, возникающих из-за того, что эти страны часто ощущают необходимость изменить взаимоотношения между ними в соответствии с новым соотношением сил.
Читать полностью
https://drive.google.com/open?id=0B5Ukzv8_4OCxOVJpaVo1X0hPQ2M
|
