Мы (большевики) не противники революционного насилия в интересах большинства народа.
Когда Плеханов как-то на днях вспоминал якобинцев 1793 года и их прямое заявление: «враги народа те-то и те-то», мы думали по поводу этого:
От подражания якобинцам 1793 года в этом, Плехановым избранном, пункте ни одна партия зарекаться не должна.
Вопрос только в том, что бывают «якобинцы» и «якобинцы». Остроумное французское изречение, которое любил вспоминать Плеханов лет 20 назад, когда он еще был социалистом, подсмеивается над «якобинцами без народа» (jacobins moins le peuple).
Историческое величие настоящих якобинцев, якобинцев 1793 года, состояло в том, что они были «якобинцы с народом», с революционным большинством народа, с революционными передовыми классами своего времени.
Смешны и жалки «якобинцы без народа», те, кто только корчит из себя якобинцев, те, кто боится ясно, прямо, во всеуслышание объявить врагами народа эксплуататоров, угнетателей народа, слуг монархии во всех странах, сторонников помещиков во всех странах.
Вы учились истории, гг. Милюковы и Плехановы, можете ли вы отрицать, что великие якобинцы 1793 года не боялись объявить врагами народа именно представителей реакционного, эксплуататорского меньшинства народа своего времени? Именно представителей реакционных классов своего времени?
Вы, современное правительство, его пособники, защитники и слуги, можете ли сказать открыто, прямо, официально, какие классы вы считаете «врагами народа» во всем мире?
Где вам! Вы якобинцы без народа. Вы только корчите из себя якобинцев. Вы гораздо более похожи на дюжинных представителей дюжинной реакции помещиков и капиталистов.
ПЕРЕХОД КОНТРРЕВОЛЮЦИИ В НАСТУПЛЕНИЕ
«Правда» № 68, 10 июня (28 мая) 1917 г.
В.И. Ленин. ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
том 32 стр 215-217
Робеспьер
Максимильен Мари Изидор де (6.5.1758, Аррас, — 28.7.1794, Париж), деятель Великой французской революции.
Из семьи адвоката. Учился в Коллеже Людовика Великого в Париже, затем на юридическом факультете в Сорбонне. Ещё в годы учения испытал сильное влияние идей просветителей, в особенности Ж. Ж. Руссо, которого считал своим учителем.
В 1781 стал адвокатом в Аррасе; выступал в политических процессах. В 1783 избран член Аррасской академии наук и искусств. В 1789 депутат Генеральных штатов от третьего сословия Арраса, выступая в которых, а затем в Учредительном собрании, Р. защищал интересы народа и принципы демократии, разоблачал антидемократический характер ряда законопроектов буржуазно-либерального большинства: о разделении граждан на активных и пассивных и введении имущественного ценза (что создавало новую аристократию — «аристократию богатства»), о предоставлении королю права вето и др. Р. занимал наиболее радикальную позицию и в главном — аграрном вопросе, поддерживая требования крестьян. Все его выступления пронизывала идея народовластия и политического равенства, которую он последовательно развивал, обращаясь к народу через головы депутатов Собрания. Начиная с 1790 Р. становится всё более популярным в демократических кругах, он получил поддержку Якобинского клуба, Клуба кордельеров (См. Кордельеры), политических клубов Марселя, Тулона и других городов. Вместе с тем, в отличие от большинства демократов, Р. поздно пришёл к признанию необходимости республики, опасаясь, что она будет аристократической (даже в обстановке кризиса, вызванного попыткой бегства короля в июне 1791, Р. не поддерживал требования республики); он не выступал против антирабочего Ле Шапелье закона (июнь 1791). Осудив как авантюристическую политику жирондистов (См. Жирондисты) (зимой и весной 1791), пропагандировавших революционную войну, Р. утверждал, что нельзя победить внешнюю контрреволюцию, не добившись прежде торжества революции внутри страны. С началом же войны между Францией и коалицией феодально-абсолютистских государств (весна 1792) Р. в своем еженедельнике «Défenseur de la constitution» (издавался с весны 1792) настаивал на революционных методах ведения войны, изобличая недоверие фельянов (См. Фельяны) и жирондистов к народу. Летом 1792 Р. выдвинул требование роспуска Законодательного собрания (сменившего Учредительное собрание осенью 1791), введения всеобщего избирательного права и созыва на его основе Конвента.
Р. непосредственно не участвовал в народном восстании 10 августа 1792, но уже 11 августа был избран в революционную Парижскую Коммуну. Избранный в сентябре 1792 первым по числу голосов депутатом от Парижа в Национальный Конвент, Р. вместе с Ж. П. Маратом руководил борьбой против жирондистов, добивался казни бывшего короля. Был одним из политических руководителей народного восстания 31 мая — 2 июня 1793, свергнувшего власть жирондистов. Р. стал одним из главных вдохновителей революционной политики пришедших к власти якобинцев (См. Якобинцы) (решение аграрного вопроса на основе ликвидации феодального землевладения, принятие демократической конституции 1793 и другие мероприятия, обеспечившие якобинскому правительству поддержку широких масс). Р. раньше и глубже других вождей якобинцев понял и теоретически обосновал новую, высшую форму организации революционной власти — революционно-демократическую диктатуру, заменившую конституционный режим. «Революция — это война свободы против её врагов; конституция — это режим победоносной и мирной свободы», — так Р. в своём докладе, прочитанном в Конвенте 25 декабря 1793, определял сущность революционного правления (Избр. произв., 1965, т. 3, с. 91). В июле 1793 Р. вошёл в состав Комитета общественного спасения (См. Комитет общественного спасения) и, став его фактическим руководителем, сыграл огромную роль в мобилизации сил народа и достижении победы над внутренней и внешней контрреволюцией. Но и в его политической деятельности отразились противоречия заложенные в самой природе якобинской диктатуры (См. Якобинская диктатура). Черты революционера совмещались у Р. с присущими ему как буржуазному политическому деятелю ограниченностью и двойственностью. Так, например, он встал на путь борьбы не только против дантонистов (сторонников Ж. Ж. Дантона), атаковавших справа революционное правительство, но и против левых общественных сил (П. Г. Шометт и др.); Р. настаивал на строгом соблюдении максимума в отношении заработной платы рабочих и т. п. Ошибочной была и попытка Р. сплотить нацию на почве новой, республиканской религии (культ Верховного существа), в чём он вскоре убедился и сам. Видя, как множатся враги якобинской диктатуры, осознав тщетность своих усилий, Р. не предпринял действенных мер для пресечения складывавшегося против него заговора, в течение 1,5 месяцев (до 26 июля) не выступал в Конвенте, в конце июня 1794 отошёл от работы в Комитете общественного спасения. 26 июля 1794 Р. безрезультатно пытался добиться от Конвента осуждения заговорщиков. Контрреволюционный термидорианский переворот (27/28 июля 1794) привёл к падению якобинской диктатуры, Р. и его ближайшие соратники были арестованы и без суда гильотинированы.
Соч.: Œuvres complètes, t. 1—10, P, 1910— 67: в рус. пер. — Избр. произв., т. 1—3, М., 1965; Переписка, Л., 1929.
Лит.: Лукин Н. М., Робеспьер, 2 изд., М. — Л., 1924; Манфред А. З., М. Робеспьер..., М.,1958: Mathiez A., Etudes sur Robespierre, P., 1908; Maximilien Robespierre, B., 1961; Walter G., Robespierre, t. 1—2, P., 1961.
А. З. Манфред.
|
